В лабиринте нереальностей. Книга вторая (СИ) - Кароль Елена

— Да, поговорить нам с вами стоит. — Не торопясь садиться на кресло, потому что венец намекнул, что там может быть ловушка, я встала напротив Якова, но не слишком близко, метрах в двух. — Потрудитесь объяснить, по какому праву вы занимаете чужое место?

— Чужое? — мужчина иронично ухмыльнулся, затем переглянулся с Симоной, которая в отличие от меня беспечно села в свободное кресло, и уточнил: — А чьё я место занимаю, Ирочка? Не уточните?

— Уж точно не своё.

Я прекрасно понимала, что этот разговор не приведет ни к чему хорошему, но выхода не было. Я должна... Я просто обязана либо разозлить его, либо разозлиться и испугаться сама, иначе я не обрету тот самый, нужный настрой для проклинания. И пусть он не сработает (возможно не сработает), то я хотя бы попытаюсь. И как показала ситуация с Даниилом Андреевичем никто кроме меня даже войти в эту гостиную не сможет.

— А чьё? Нет, скажите! Мне интересно. Может ваше? — красиво очерченные губы скривились в неприязненной усмешке, а карие глаза чуть прищурились, словно пытаясь оценить меня, как противника. — Я правильно понимаю, что вы хотите трон?

— Правильно, — я встретила его взгляд ровно и сумела улыбнуться, хотя хотелось, жутко хотелось отступить и вообще, переложить эту миссию по спасению Закольцованного мира на кого-нибудь другого.

Увы, никого другого рядом не наблюдалось.

— Вот так новость!

Моё откровение не стало неожиданностью для Якова и он сначала ухмыльнулся, а затем и вовсе расхохотался. За ним засмеялась и Симона, так что я почувствовала себя не только глупо, но и крайне неуютно.

— И как же вы планируете захватить власть, Ирочка? Расскажите, мне безумно интересно услышать ваш план!

— А я не планирую ничего захватывать, — я непринужденно шагнула вправо, чтобы видеть не только кощея, но и демоницу, и не ждать подлого удара со спины, и всё с той же улыбкой правильной девочки продолжила: — Я думаю... Нет, я просто уверена, что вы сами освободите место, занимать которое вам не по силам.

— И почему это оно мне не по силам? — казалось, мужчина был абсолютно спокоен, но я видела, что он уже начал нервничать, хотя всеми силами пытался удержать себя в руках, изображая наглую беспечность и безразличие.

— Может потому, что во дворце уже не осталось ни одного вашего подчиненного и на всех постах уже мои слуги? — позволив себе капельку высокомерия и язвительности, я прекрасно рассмотрела и злую искру недовольства, промелькнувшую в прищуренных глазах, и напряженные желваки на скулах. — И если вы добровольно покинете дворец, то может быть, я даже расскажу вам, где сейчас Акакий и в каком он неприглядном состоянии...

— Что... Что с братом?! — нервы ему отказали в секунду и, соскочив с дивана, мужчина навис надо мной, разъяренно сжимая кулаки и шипя сквозь зубы. — Что?! Говори!

— Я подумаю... — мне было уже довольно страшно, но ещё не так сильно, как надо было.

— Говор-р-ри!!!

Окончательно растеряв мнимое спокойствие и из лощеного, уверенного мужчины превратившись в невменяемого безумца, Яков схватил меня за плечи и, приподняв над полом начал трясти так, что я едва не прикусила язык, но снова мне не было страшно настолько, чтобы я смогла найти в себе нужные силы для проклятия.

— Говори!

Жесткая пощечина обожгла щеку и я отшатнулась назад, едва не упав на пол.

— Яков!

Неожиданно путь кощею заступила Симона, а я мотнула головой, пытаясь прогнать мушки, летающие перед глазами. Удар был не столько сильным, сколько неожиданным и хлёстким, выбившим из головы мысли и чёткий план действий.

— Ты что делаешь? Перестань!

Демоница пыталась достучаться до разума мужчины, но судя по его глухому рычанию, это было бесполезно.

А затем он начал меняться...

Я знала, что на самом деле он не мертвец, а принимает магическую ипостась, которая доступна тем кощеям, которые очень часто практикуют магию смерти, но всё равно, когда с Якова слезла кожа и показались кости, ауру окутала серая магия смерти, начавшая давить на психику, я отступила на шаг и сжала пальцы в кулачки.

Симона попыталась утихомирить разошедшегося кощея, но он не стал её слушать — взмахнул рукой и она улетела в сторону, ударилась головой о край книжного шкафа, вскрикнула, упала и затихла.

Шеф! О, господи...

Бросив секундный взгляд в её сторону и увидев, как под её головой расплывается тёмно-бордовая кровавая лужица, поняла, что время разговоров закончено.

А затем он ударил силой смерти уже в меня.

— Умри!

— Нет!

Инстинктивно пригнувшись и выкрикнув, я подозревала, что магия меня не возьмет, но когда сила исчезла в полуметре от меня, всё равно испытала ни с чем не сравнимое облегчение от того, что мои подозрения подтвердились. Но времени на равноценный ответ мне никто не дал.

— Нет, ты сдохнешь! — мужчина рванул ко мне и схватил когтистыми пальцами за шею, но пока сильно не сдавливал. — Говори! Говори и я уничтожу тебя быстро! Что с братом?! Где он?!

— Сложишь полномочия и уйдешь — скажу.

Было страшно. Было так страшно, что я уже сама не понимала, что делала и говорила. Кажется, я должна была говорить что-то другое, но что именно — не помнила.

— Дрянь! — вторая рука снова отвесила мне пощечину и во рту тут же поселился металлический вкус крови, а из щеки, расцарапанной острыми гранями кольца-печатки, закапала кровь. — Говори, иначе...

— Трус. Ты просто трус... — воздуха в легких оставалось всё меньше и мысли путались всё сильнее.

Я видела, что уже не одна — со спины и с боков на кощея пытались напасть как тени, так и черти, но никто из них не мог пробиться сквозь мертвый барьер, окруживший нашу пару, и оказавшийся непроницаемым для их сил.

— Убить женщину... как это трусливо и подло... — мои пальцы беспомощно скребли по его костлявой руке, пытаясь ослабить захват, но всё без толку. — Как раз в духе... — Я поняла. Поняла, что надо делать. Перестала вырываться, сконцентрировалась, хотя перед глазами уже мелькали черные круги, и положила свою ладонь на обнаженную мужскую грудь, как можно плотнее прижав кольцо к кощеевой коже. — Как раз в духе гиены. Гадкой, мерзкой, подлой... кха... ги... гиены...

Подаренное Эйнаром кольцо полыхнуло так горячо, что я моментально перестала чувствовать руку. Взрывная волна была бесшумной, и оттого абсолютно неожиданной — я отлетела от закричавшего и скукожившегося Якова так стремительно и так неожиданно, что лишь у дальней стены меня сумел поймать кто-то из чертей, которых тоже разбросало по всей гостиной.

Господи... Как же это больно, добиваться справедливости и спасать мир...

— Вашество!!!

Меня куда-то несли, кто-то что-то говорил, кто-то грозно рычал, кто-то охал...

— Там... Сим... шеф... — из горла вырывались лишь невнятные хрипы, но их поняли и тут же заверили, что шеф жив, но сильно ударился и пока без сознания. — Хорошо...

Я сама сознание не теряла, но было так плохо, что лучше бы потеряла. Жутко зажгло руку, так что непроизвольно выступили слёзы, шею я вообще не чувствовала, словно какой-то тугой ватой обложили, а от любого резкого движения, да и просто желания сосредоточиться кружилась голова.

— Тихо-тихо, голубушка... закройте глазки, не плачьте... всё хорошо, хорошо всё... — меня положили на чью-то кровать, рядом, по обоим бокам от меня расположились домовушки, а на стульчике села смутно знакомая знахарка, тут же начавшая осмотр. — Ирод... сущий ирод... — шепотом высказывая всё, что думает о Якове, женщина аккуратно обрабатывала мазью синяки, оставшиеся после удушения.

Причем как я уловила из её тихих перешептываний с домовушками, он пользовался не только физической силой, но и вплетал туда магию смерти, поэтому синяки такие многочисленные и жуткие, причем не только по шее, но и...

— Дайте зеркало...

— Нет.

Если мой шепот был едва слышным, то ответ был громким и категоричным. А на мой умоляющий взгляд, Марфа Васильна нервно дернула хвостом и заявила: