Случайности не случайны - Екатерина Котова

воодушевленно объявил он мне, а затем пробурчал: —Главное, чтобы церемония не затянулась.

За наше короткое знакомство, а именно одного похода в кафе, а затем на свадьбу, я поняла, что Миэль Корнуэл очень любил светскую жизнь, себя, а еще все решать за других.

На его слова я лишь вежливо улыбнулась, не зная, стоит ли принимать «приглашение» или все же попрощаться и поехать домой. Я же зареклась быть во всем удобной другому вопреки здравому смыслу и своих желаний. Самое смешное, что это оказалось не так просто, но выполнимо. К слову, по вечерам я писала список, чего мне собственно нравится в этой жизни и чего я не могла терпеть. Заносчивые самовлюбленные типы там были на первой странице. Я посмотрела на Корнуэла. За красивым, элегантным мужчиной скрывался самовлюбленный деспот. Что ж попытка не пытка. Свидание — это не свадьба. На этой мысли тяжелой вздох вырвался сам собой.

— Что скажете, госпожа Рэйв, хотите есть деликатесы? — неожиданно раздался голос Ханта сзади меня. Я обернулась и неожиданно пропустила удар сердца, смотря на невероятно красивого мужчину с синими глазами в черном смокинге.

— Простите? — картинно изумился Миэль.

— Прощаю. — улыбнулся Хант и посмотрел мне в глаза.

— Вы ничего не перепутали? — возмутился Корнуэл.

— А давайте спросим у дамы? — вполне серьезно произнес он, не отводя от меня своих невероятно синих глаз. Это было слишком. Мне стало трудно дышать и неожиданно для себя я встала, пытаясь убежать от своих чувст. И, извинившись, под свадебный марш заторопилась к выходу, сопровождаемая удивленным и раздраженным возгласом Миэля.

— Ты куда? — при этом ухажер остался сидеть на месте. — Это не прилично! Рия! Вернись!

Я практически дошла до спасительного выхода, но в коридоре из эфрей Хант догнал меня, преграждая дорогу. Господи, дай мне сил! Я была так рада видеть его и одновременно запрещала себе даже мыслить об этом! Сплошной переполох!

— Дайте пройти. — постаралась я выставить дистанцию между нами, но он помотал головой.

— Нет.

— И что же теперь? — попыталась я сказать хоть что-то. Внутри все переворачивалось, а глаза почему-то предательски защипало.

Он шагнул вперед. Близко. Слишком близко.

— Я понял, чего мне не хватает.

— Чего? — всматривалась я в его лицо, пытаясь уловить, предугадать.

— Тебя. — эти слова точно открыли темный чулан, выпуская бабочек, что защекотали меня изнутри, кажется даже дышать стало легче. Его руки легли на мою талию, огладили щеку. Он продолжил: — И я также знаю, что ты та женщина, которая до последнего будет выстраивать дистанцию. Поэтому, позволь я возьму смелость на себя сократить ее до нуля. Начнем заново? Вэйн Хант — бизнесмен, холост, влюблен в женщину с необычными волосами и чудесным чувством юмора.

Я улыбнулась, чувствуя, как заполошно бьется сердце и течет горячая слеза по щеке.

— Рия Рэйв — свободная женщина, которая учится жить по-новому. Жить по велению сердца.

— Что же оно говорит?

— Что аритмия рядом с вами явно не спроста. — улыбнулась я. А Хант бережно стер влагу с моей щеки.

— Тогда я буду рядом, чтобы наблюдать.

— Переедете ко мне? — изогнула я бровь.

— Зачем? Построю хижину, где мы будем счастливы. — улыбнулся он ослепительной улыбкой.

— На острове? — посмотрела я в его синее море.

— Где захочешь. И никаких деликатесов, — произнес он и склонился к моим губам, заставляя биться сердце быстрее. Его, мое. Так сладко, под звон свадебных эфрей на ветру.

Глава 19

— Мы нашли ее! — прокричал Флетч.

Я обернулась. Мои пепельно-голубые волосы растрепал ветер и сотни брызг полетели в лицо от неожиданно слетевшего с петель цепей сундука. Я покачала головой, стерла воду с лица, а матросы бросились поднимать добычу с мелководья. Последний рывок и с громким скрипом мы наконец-то взломали крышку. Я затаила дыхание и… ничего.

— Пуст. — выдохнула я разочарованно и посмотрела на скалу, с которой спускали чертову добычу. Проклятие какое-то!

— Не может быть. — ответил мне Хант, подходя ближе.

— Сам посмотри. — я уперла руки в бедра и продемонстрировала пустое нутро.

— Это странно. — Хант задумался, огладил короткую щетину, отросшую за время путешествия.

— Все зря. — выдохнула я, садясь на белоснежный песок. Внутри я чувствовала опустошение. Столько сил потрачено напрасно. — Мы гоняемся за иллюзией. Может, кто-то давно рассказал сказку своему ребенку и теперь это просто красивая легенда?

— Хм. — Хант огладил бока сундука, закрыл и открыл крышку, залез внутрь, постучал костяшками кулака по стенке и дну. Тук-тук.

— Время посмотреть реальности в лицо. Мне жаль, но твоей матушке должен помочь целитель, а не сказка. — я подошла к Ханту ближе, желая поддержать его.

Дело было в том, что причина по которой Хант так отчаянно хотел заполучить жемчужину — любовь к матери. Из родных она была единственной оставшейся в живых, выжившей после эпидемии холеры. Однако не без осложнений и ее болезнь прогрессировала, перекидываясь с органа на орган. Маги разводили руками о причинах такого процесса, а традиционная медицина лишь облегчала симптомы, но не могла найти корень болезни.

Я поджала губы, понимая, как не приятно слышать, что усилия и время ушли в пустую.

Мы объездили все острова в окрестностях Дельтара в поисках невероятной жемчужины, говорили с каждым очевидцем и сумасшедшим, кто подтверждал, что видел ее воочию. Ниточки вели в Танэ-сигаль. Остров с небольшой часовней, вырезанной прямо в горе, где ныряльщик, писавший дневник, прожил свою оставшуюся жизнь, посвятив ее Всевышнему.

Хант сидел на корточках и упорно постукивал по дну сундука.

— Вэйн? — спросила я через некоторое время.

Хант нахмурил брови и, достав ножичек, полез в глубь старого сундука. И я увидела, как он, подковырнув дно, снял его!

Я села на колени, ахнув от увиденного. На дне сундука лежало священное писание, четки и золотые монеты того века, когда жил наш матрос. Аккуратно достав книгу, Хант открыл ее и каково было наше удивление, когда в точно вырезанных страницах по контуру вещи лежал кожаный мешочек. Я аккуратно взяла его в руки,