Лощина (ЛП) - Халле Карина

Я пытаюсь ободряюще улыбнуться ей.

— Это был настоящий сюрприз.

Она поднимает фонарь, чтобы посмотреть на меня, и я вздрагиваю от света.

— Я тебе не верю.

— Я счастлива, — говорю, опуская ее руку обратно. — На самом деле счастлива. Просто нужно многое осознать.

— Вы все еще собираетесь пожениться?

Я колеблюсь, пытаясь придумать, что сказать.

— Не знаю. Честно говоря, я даже не знаю, что чувствую по этому поводу. Последние четыре года я лишь хотела, чтобы он вернулся, и теперь, когда он здесь…

— Он уже не тот, — говорит она.

Я приподнимаю бровь, задаваясь вопросом, что она знает.

— Можно и так сказать.

— Люди меняются, — беззаботно говорит она. — Ты тоже стала другой, я уверена.

В этом она права.

— Я не та Мэри, которая жила в Провиденсе. Иногда люди меняются по-разному, — продолжает она. — Это случается. Ничто не стоит на месте. Мы всегда меняемся.

— Где ты это слышала? — спрашиваю я.

— Ну, не от тебя, — шутит она. — Я-то думала, ты будешь делиться со мной всеми своими школьными занятиями, а кроме «привет» ничего не говорила.

Я поджимаю губы, меня мучает чувство вины.

— Послушай, Мэри, я знаю…

Она резко прижимается своим плечом к моему.

— Да шучу я, Кэт. Знаю, что у тебя нет времени, и… знаю, что у тебя нет выбора.

— Выбора?

Понимающая улыбка скользит по ее губам.

— Я знаю, для чего ты ходишь в школу.

О нет.

— Знаешь? — с тревогой спрашиваю я.

— Может, я и новенькая в Сонной Лощине, но я не тупица. Это необычный город, а люди здесь еще более странные. Я поняла, что ты ведьма, в тот момент, когда впервые увидела тебя.

Я останавливаюсь как вкопанная.

— О чем ты говоришь?

Она поворачивается ко мне лицом и начинает пятиться назад.

— Ты не видела, но в первый день встречи, ты сидела на корточках у грядки душистого горошка на обочине дороги. Мы тогда только переехали, и я осматривала окрестности. Услышала твой голос. Ты с кем-то разговаривала. Я посмотрела на тебя и увидела, как ты присела на корточки и командовала лягушкой. Говорила ей, что делать. Она перепрыгнула с земли на твой палец и потом на плечо. И с того момента я была в восторге от тебя.

Я этого не помню. С другой стороны, я часто играла с животными, разговаривала с ними. Понятия не имела, что Мэри видела это.

— Это не значит, что я ведьма, — говорю я.

— Ладно, — говорит она, фонарь освещает ее широкую улыбку. — Тогда кто ты? Обычный среднестатистический человек?

Я могла бы солгать. Могла бы сказать ей, что да, я нормальный и среднестатистический человек, и вести себя так, будто ей показалось. Но я так чертовски устала от лжи.

— Я ведьма, — признаюсь ей.

Она хлопает в ладоши.

— Я так и знала. Еще Матиас рассказал, как выглядела школа и как он был напуган, и я сложила все воедино.

Я смотрю на нее, пока она шагает рядом со мной.

— И ты все равно хочешь пойти со мной на «ночь у костра»?

— Конечно, — говорит она. — Ты стала интереснее, чем раньше.

С ухмылкой она берет меня под руку, и так мы проходим остаток пути.

Прошло много времени с тех пор, как я была в центре Сонной Лощины, и сейчас чувствую себя совсем по-другому. Не знаю, потому ли, что я давно не была в такой нормальной обстановке, или из-за большого количества людей. Не помогает и то, что горожане пялятся на меня, пока мы идем по главной улице. По крайней мере, так кажется.

— Почему все смотрят на нас? — шепчу я Мэри, когда мы идем по городской площади, где в центре разожжен гигантский костер, языки пламени вздымаются высоко в небо, а вокруг собрались горожане, торговцы и жулики, продающие свои товары. Вдоль дорожки вокруг костра расставлены резные тыквы, освещенные свечами, их кривые улыбки создают праздничное настроение.

— Потому что это маленький городок, а ты — диковинка, Кэт, — говорит Мэри. Эта фраза напоминает мне комплименты Крейна во время секса. С ним я чувствую себя уверенной. Но сейчас ощущаю только осуждение. По другую сторону костра несколько мужчин смотрят на меня с вожделением, в их глазах что-то коварное. Не помню, чтобы в прошлом году на меня так смотрели. А может, я теперь просто как настоящий параноик, повсюду вижу опасность и жуть?

— Кроме того, все на взводе из-за убийства, — добавляет Мэри.

Мое сердце замирает. Джошуа Микс. Я и забыла. Учась в школе и учитывая то, что происходит с Бромом, легко забыть, насколько реальна проблема. Но человек, с которым я была близка в прошлом году, погиб, причем ужасным образом. Теперь мне стыдно, что я об этом забыла. До сих пор не знаю, какую роль играет Бром во всем этом, если вообще играет, но не могу избавиться от чувства, что я навлекла смерть на Джошуа.

— Разве вы с ним не дружили? — мягко спрашивает Мэри.

— Дружили, — говорю я, — когда он только приехал в город.

— Он не был похож на парня, у которого много врагов.

— Нет. Он был не из таких, — он был добрым и нежным и не заслуживал такого.

Мне интересно, знал ли кто-нибудь из горожан обо мне и Джошуа. В конце концов, моя мама как-то узнала. И если знают, жалеют ли или думают, что я имею к этому какое-то отношение?

Я стараюсь не обращать внимания на всех, пока мы ходим вокруг, покупая засахаренные яблоки для себя и угощения для Матиаса. Несмотря на странную атмосферу, приятно снова почувствовать себя частью города, воздух наполнен ароматами яблочного сидра, жареных каштанов и дыма гикори. Мы с Мэри находим охапку сена, на которую садимся, чтобы наблюдать за костром и за детьми, бегающими вокруг него. Несмотря на скованность в позах каждого, дети, по крайней мере, хорошо проводят время.

Мои мысли возвращаются к Брому и к тому, как мы играли в детстве. Я помню, как мы с родителями сидели здесь у костра. Папа дал нам лишних денег на угощения, и мы оба объелись сахара и бегали вокруг, как звери. Какими невинными мы были тогда… Понятия не имели, что нас ждет впереди. И как быстро все изменится.

— Добрый вечер, дамы, — говорит мужчина, пьяно ковыляя к нам. Он моего возраста, может быть, чуть старше, на щеках у него щетина, а глаза блестят от выпитого.

— Добрый вечер, — натянуто произносит Мэри, поворачиваясь ко мне всем телом и оценивающе глядя на него.

— Что милые леди делают здесь в полном одиночестве? — он невнятно бормочет, плюхаясь на тюк сена рядом со мной и чуть не падая при этом. От него пахнет виски и лошадиным навозом.

— Мы как раз собирались уходить, — говорю я ему, подбирая юбку и поднимаясь на ноги. Когда я это делаю, мужчина протягивает руку и хватает меня за локоть.

— Ты боишься меня или что? — спрашивает он, удерживая меня на месте. — Я пришел отпугивать злого волка. Разве ты не знаешь, что на свободе разгуливает убийца? Отрубающий людям головы топором.

— Я думаю, это была коса, — предполагает Мэри. — Он был батраком4, и его убили своим собственным инструментом. Прояви немного уважения.

Парень рычит на Мэри и притягивает меня ближе к себе. Я пытаюсь отдернуть руку, но он не отпускает ее до тех пор, пока Мэри не тянется вперед и не упирается ладонями ему в грудь.

— Проваливай! — кричит она на него, и этого достаточно, чтобы он отпустил меня. Несколько голов поворачиваются к нам, что-то бормоча, и парень начинает пятиться, подняв руки вверх.

Мы наблюдаем, как он исчезает в толпе куда-нибудь, где сможет отоспаться.

И в этот момент мелькает знакомое лицо среди всех остальных.

Темные волосы, глубокие черные глаза, борода на красивом лице.

Я вижу, что Бром пристально смотрит на меня.

Но когда моргаю, он исчезает, замененный другим темноволосым мужчиной, который обнимает за плечи темноволосую девушку.

— Не волнуйся, — говорит Мэри, кладя руку мне на плечо. — Не думаю, что он вернется.

А я лишь хочу сказать, что беспокоюсь не о нем.