Леди исправляет прошлое (СИ) - Черная Мстислава

Возможно, отказываясь от боковых ветвей, глава рода таким образом пытался нас спасти? Неудачно, но всё же пытался?

— Вот как.

Едва ли дорогие родственники, привыкшие считать себя хозяевами, обрадуются перераспределению…

Глава 35

Мей и наследник переглядываются, хотя вряд ли его можно продолжать называть наследником. Кому перейдёт наследие, если со мной вдруг что-то случится? Полагаю, что Юрите? Мей сжимает губы в тонкую полоску, отступает на шаг. Во взгляде появляется ожидаемая враждебность.

— Тебе следует быть благодарной за то, что леди спасла нас всех, — осаживает её парень. — Если ты успела забыть, какая участь нас всех ждала, навести отца.

Она бледнеет, отшатывается.

Парень продолжает сверлить её взглядом, и Мей сдаётся:

— Простите, леди. Я неправа.

— Если бы права на мой дом заявил дальний родственник, которого я впервые вижу, я бы тоже не радовалась. Всё в порядке. Проблема, леди Мейджин, не в том, что я оказалась главой. Проклятие мало снять. Насколько мне удалось выяснить, оно вызывало слабость ума. Повреждённый разум не восстановится сам по себе только потому что проклятие исчезло. Если представить, что я ради вас отрекусь от новообретённого статуса, то нет никакой уверенности, что артефакт примет вашего брата или вас, а не перейдёт к другой боковой ветви.

— Простите, — повторяет она уже более осмысленно, враждебность гаснет.

А несостоявшийся наследник — вот уж сюрприз — опускается передо мной на одно колено:

— Я, Дариан Махаон, клянусь вам, леди Юджин, служить как главе моего рода, с честью, верно и преданно, из всех моих сил и до конца моих дней, — он ловит мою руку и прижимает пальцы ко лбу.

— Во благо рода я принимаю твою клятву, Дариан.

Мей закатывает глаза, но ничего больше не говорит.

Точнее, говорит, но сугубо по делу:

— Леди Юджин, я распоряжусь подготовить для вас комнаты. Я прошу вас согласиться на свободные апартаменты. Комнаты главы рода сейчас занимает наш отец, и его состояние… Я действительно опасаюсь беспокоить его переездом.

Должна ли я настоять?

— Приемлемо. Надеюсь, вашему отцу скоро станет лучше.

Хотя это маловероятно. Уж если про моего светлая Кирин сказала, что полное восстановление невозможно…

— Спасибо, — кивает она.

— Леди Мейджин, я попрошу вас также взять на себя заботу и устроить мою маму и мою сестру.

— Я не против, если вы будете звать меня просто Мей. Всё же мы не чужие… теперь.

— Тогда для тебя я Юджин, можно Юджи.

— Я помогу сестре? — предлагает Дариан.

Едва ли ей действительно нужна помощь. Дариан лишь находит тактичный предлог, позволяя мне остаться наедине с артефактом. Звезду следует убрать, и это моя одновременно и привиллегия, и обязанность.

Ларца больше нет, и замены не предвидится.

Как только дверь захлопывается, я прислушиваюсь к ощущениям. Тот, кто забыл ларец на полу, явно собирался спрятать его в тайнике, и мне нужен этот тайник. Направление я приблизительно знаю. Я поворачиваюсь лицом к стене.

Линии защиты послушно откликаются, и на миг перед глазами появляется очень странная контурная картинка. Я с трудом понимаю, что вижу расположение защитного узора в пространстве.

Если приложить ладонь к ничем не примечательному участку стены и мысленно надавить, то… ничего не происходит. Не с первого раза мне удаётся разобраться, что нужно не просто обращаться к родовому наследию, а представлять распахнувшего крылья феникса.

Плита отъезжает в сторону, однако ниша по-прежнему перекрыта. Замок точь-в-точь такой, как на двери ритуального зала. Я погружаю руку в раскрытый бронзовый клюв. Впрочем, насчёт бронзы я не уверена. Замок открывается.

На всякий случай, прежде, чем спрятать звезду, я её внимательно осматриваю — вдруг плесень всё-таки уцелела? К счастью, ничего похожего. Я опускаю звезду в нишу, но запереть тайник не успеваю. С луча, увенчанного фиолетовым кристаллом срывается вспышка света, и у меня перед глазами появляются чужие лица, десятки незнакомых лиц. Почему-то хорошо видны лица девушек, а лица мужчин полустёртые.

Знакомые лица в видении тоже появляются — Юрита, отец, брат, Мей и Дариан. У папы размылся контур головы, видение расползается в неопрятную кляксу там, где должен быть висок. Лицо Дариана испорчено меньше, но всё равно оно блёклое.

Артефакт показывает, кого и насколько сильно затронуло проклятие? Леди, не обучавшиеся магии, пострадали меньше и оттого их лица чётче.

Так…

Мы потомки Феникса, вышедшего из самой Бездны, так? Возрождаться для нас естественная способность. Почему я должна принимать на веру суждение светлой Кирин? Семь разноцветных кристаллов буквально напрашиваются использовать их как палитру красок, и я мысленно прошу звезду “восстановить” лица. Тяжёлое решение, но я его принимаю — восстанавливать я буду не всех сразу, а для начала наименее пострадавших членов рода.

Одно лицо почти исчезло, оно представлено грязным овалом, и я не представляю, сколько сил нужно влить, чтобы спасти этого человека. Дело не в том, что я не хочу помочь, я боюсь, что артефакта на всех не хватит, а значит самые тяжёлые случаи отправляются в конце очереди. И я даже для отца не сделаю исключения, не выдвину его из середины списка вперёд.

Полагаю, мне нужно будет навестить звезду завтра…

Закрыв тайник, я покидаю ритуальный зал. Гведо меня почему-то не ждёт снаружи. Я возвращаюсь в вестибюль, но там уже никого. И сумку утащили. А в сумке, между прочим, приглашение на тёмный приём, который, как я успела глянуть, пройдёт в Костяном дворце Чертогов Смерти. Это приглашение, которое я готова позволить увидеть пусть даже родне.

— Юджин! — вниз сбегает Юрита. — Мы правда будем жить здесь? Леди Мей сказала, что выделила нам жилые, а не гостевые комнаты.

— Да, Юри, мы остаёмся в столице, — киваю я. — Проводишь к маме?

Я хочу не столько проверить, как её устроили, сколько попросить помощи. Сейчас, когда я внезапно стала главой рода, мы вполне можем полагаться на финансы рода, но мне не нужны упрёки в жадности, не нужны разговоры, что первое, что я сделала, получив власть — запустила руку в казну и накупила дорогущих тряпок. Опять же, деньги рода это не личные деньги, и за них нужно отчитываться. Я не обеднею, если обналичу один из векселей. Тем более мне обещали долю от добычи в землях Гельдернов. Пусть мне выделят крошку, это всё равно будет приятно для кошелька.

С ведением хозяйства я не дружу, а вот мама… После переезда хозяйство вела экономка, но мама, насколько я помню, живо интересовалась тратами и часто засиживалась с книгой учёта, училась. Пожалуй, я даже могу отдать маме один из векселей, он ведь всё равно на предъявителя, и не важно, кто именно пойдёт в банк.

— Дочка?

— Как ты, мам?

Она пожимает плечами:

— Юджи, почему мы в крыле основной ветви?

— Разумеется, потому что мы теперь основная ветвь, — хмыкаю я.

— Как?

Я в ответ улыбаюсь, притягиваю к себе счастливую сестрёнку и излагаю маме проблему покупок, которую хочу на неё взвалить. И если Юри просто радуется будущим обновкам, то мама хмурится:

— Дочка, разве мы можем себе это позволить?

— Определённо, да.

— Хорошо… Я верю тебе, Юджин.

Мама намекает на то, что я выбрала Тьму? Я благодарно улыбаюсь. Мне кажется, если бы герцогиня Флойтская узнала, что одна из её дочерей связалась с запрещённым культом, она бы не только не поддержала дочь, но и сдала бы её светлому храму. А моя мама даже отговорить меня не пытается, лишь безоговорочно принимает моё решение и доверяет мне.

Я начинаю чувствовать себя счастливой.

Ещё бы отец восстановился. Зная о проклятии, точившим его ещё задолго до моего рождения, я не могу винить папу за случившееся, но в то же время я не представляю, сможет ли мама не столько простить — простить легко — сколько принять его обратно и относиться к нему с прежним теплом. Они ведь были хорошей парой, но…