Встречная-поперечная - Антонина Циль

взбила гоголь-моголь и даже тесто сумела замесить за пару минут.

Томилина вообще приободрилась, узнав, что приезжает князь Андрей. Ей предстояло до самого Рождества работать у него секретарем на хорошем окладе. Ульяна хоть и принимала от Марьи Петровны подарки и милости, но заметно этим тяготилась. Маша все понимала и радовалась за подругу.

Маша улучила-таки минутку, когда Сашенька сидела над уроками, а Уля с Марфушой щебетали на кухне, и выскользнула за ворота.

В поперечном мире она могла укрыться… и успокоиться. Сил не было носить в себе тревогу и страх.

От пестрой лесной зелени ничего не осталось. Чаща обнажилась, родник под ледяной коркой уже не бурлил, а бился, будто сердце леса. Одна нечисть отправлялась на зимовку в норы и под кучи залежалого бурелома. Другая, зимняя, более опасная, просыпалась из летнего забвения.

После Покровов жители Приречья готовились справлять Колесо и Рождество. Вот уже и в мастерских при храмах и сельских клубах дети начинали делать украшения на хвойные венки и елки. Ночью посыпался снег, но едва хватило, чтобы припорошить землю.

Маша побродила по лесу, успокаиваясь, посидела на бревне у ручья, нашла логово окальниц, мелкой вредной нечисти, питавшейся застоявшейся энергией в покинутых домах, и характерные обрывки паутины вдоль поляны – тут побывала паутинница.

Следы вывели Марью Петровну к Мельникову оврагу, почти к старой усадьбе Возгонцевых, к ее непарадной части. Но если раньше на версту вокруг брошенного дома стояла тяжелая, давящая тишина, то сейчас на хозяйственных дворах суетился народ.

Работники поправляли постройки, а несколько человек копошилось на крыше особняка.

С одной стороны, Маша обрадовалась – дом не брошен, значит, в округе станет повеселее. С другой – тетя хотела скупить земли Возгонцевых и переделать особняк в пансион-приют для бедных девочек.

Так Маша стояла на холме, ежась от холодного ветра, задумчиво обводя взглядом некогда пустые угодья. Лес, за годы потихоньку съевший по десять аршин с кромки, был тут хорош – с малым подлеском и несколькими дубовыми рощами. Лопушкин, со своей страстью к охоте, очень его хвалил.

— Простите великодушно… — раздалось справа от Маши.

Она вздрогнула и повернулась. Перед ней стоял молодой человек лет двадцати семи-тридцати, высокий, черноволосый и черноглазый с растрепавшимися на ветру кудрями, румяный, одетый элегантно и как-то… не по-русски, скорее, по немецкой моде – в бриджи и твидовый сюртук.

— Не напугал?

В руках молодой человек держал кепи в неброскую клетку, усиливая сходство с баварским охотником, которых часто изображали на посуде.

— Почти, — выдохнула Маша.

— Извините. Я долго за вами наблюдал и, наконец, решился подойти. Но вы так глубоко задумались… Разрешите представиться, Алексей Львович Возгонцев. Можно просто Алекс. Недавно прибыл на земли, так сказать, предков, припал к родовому источнику, — молодой человек весело усмехнулся, и стало понятно, что он слегка кривляется. — Совершенно вами очарован.

— Мария Петровна Осокина, — Маша холодно кивнула. — Добро пожаловать. Вас тут давно ждали.

— Это кто же? — заинтересовался Возгонцев, опершись на трость и сверкнув глазами.

Маша пожала плечами:

— Местное общество.

— Вы первая, с кем я тут познакомился. Ах нет! На вокзале имел честь поприветствовать князя Левецкого и его внучку.

— Андрей Николаевич и Люба приехали? — обрадовалась Марья Петровна.

Новость даже немного расположила ее к графу, хотя с первого взгляда его поведение показалось ей несколько фривольным.

— Да, и я сам готовлюсь нанести им визит. Князь Андрей ведь вдольских кровей?

— Совершенно верно, — подтвердила Маша. — Поставлен тут следить за соблюдением Равновесия. И внук его сейчас перенимает семейные обязанности.

— Интересно, — вдохновенным тоном подхватил Алексей. — Я столько слышал о русском Поперечье. В Европе сейчас только о нем и говорят, весьма модная тема. Сам я успел пожить и в Франкландии, и в Швейцарии, и в Германии. Мистика давно оттуда ушла. А здесь… красота и таинственность, куда ни ступишь, — граф втянул носом холодный воздух. — Постойте-ка, мне говорили, что вы сами специалист по Поперечью.

— Преподаватель. Поперечных языков, — пришлось ответить Маше. И откуда Возгонцев о ней узнал? Небось обо всех справки заранее навел.

Лицо Алексея осветилось улыбкой:

— Так, возможно, вы мне устроите экскурсию? Мне бы хоть немного понять, чего ожидать, — граф махнул головой в сторону леса. — От них вот.

Марья Петровна неохотно выдавила:

— Я вам лучше о них расскажу. В лес ходить сейчас смысла нет, до Колеса и Рождества зимняя нечисть набирает силу. Никого-то вы не увидите, все попрятались, а вот на Дикую Охоту наткнуться вполне возможно.

— Тут и такое бывает? — Возгонцев заметно удивился.

— Призрачные всадники появляются везде, — Маша пожала плечами. — Здесь Охоту называют Бесовским выездом. Лучше ей на глаза не попадаться.

— Мертвецы живым в Мертвое царство утащат?

— Нет… наверное, — Марья Петровна скользнула взглядом по окрестностям. — Никто толком не знает, что происходит в лесах во время Дикой Охоты. Исследований по этой теме мало. В села кавалькада редко прорывается, здесь храмы в каждом. Но если встретится ей живой человек, головой может повредиться или увечье получить. В храме Дива есть звонарь Егор, говорят, в молодости попал по глупости под Бесовский выезд, с тех пор не говорит, не видит.

— Интересно, — повторил Возгонцев со странной задумчивостью в глазах. — Но вы мне все равно расскажете, да?

Маше пришлось дать обещание. Она уклонилась от предложения зайти в усадьбу погреться за чаем и, попрощавшись, поспешила домой.

Утром во вторник Маша и Маргарита Романовна сходили в храм Лада к утренней мессе. Тетя завезла Машу к пруду, где уже собралось приречное общество. Голос Возгонцева разносился в оголившемся лесу, и Марье Петровне остро захотелось побежать за двуколкой тетушки, чтобы попроситься домой, но та уже была далеко.

Но хочешь не хочешь следовало поучаствовать в пикнике, тем более что мать и дочь Лопушкины навезли снеди и теперь раскладывали яства на пестром ковре. Весело трещал огонь. Желающие порыбачить выстроились на мостках. Дамы находились на одном конце настила, мужчины – на другом.

Лизонька оживленно помахала Машеньке, и та подошла.

— Я просто возмущена! Наши прекрасные мужчины нас от себя отделили, дескать, шумим и рыбу пугаем. Господин Возгонцев уже поймал маленькую щучку. Он большой специалист в рыбалке. Вы, кажется, уже знакомы?

— Да, повстречались на прогулке.

— У Марьи Петровны редкий дар первой знакомиться со сливками общества, — фроляйн фон Линген хитро