Потому что ночь - Кайли Скотт

это привлекательная идея. Я бы хотел владеть тобой. Но ты не из тех, кто процветает в таких отношениях. Ты сочтешь это клаустрофобией и ограничением. Да и я не нуждаюсь в таком контроле.

То, как я сдерживаю все саркастические комментарии. Я заслуживаю награды. А еще мне до смерти хочется узнать, к чему он клонит.

— У тебя есть деньги. И у тебя есть друзья, вампиры, которые готовы предложить тебе свою защиту и помощь. Например, Лейла готова позволить тебе присоединиться к ней в отеле. Она проследит за тем, чтобы тебя больше не похищали из помещения против твоей воли.

— Так ли это?

— Да. Ты должна знать, что Лев пока что уехал на север. Николас следит за ним в цифровом формате с помощью камер и тому подобного. Его человеческие слуги перемещают его в светлое время суток. Мы полагаем, что его призвал создатель. Несомненно, в конце концов он вернется, но опасность для тебя низка, пока он уехал.

— А как же твой брат?

Его взгляд затуманился.

— Охота начнется, как только сядет солнце. Я найду его и убью.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Что, строго говоря, я тебе больше не нужен. — Он делает паузу. — И, если ты решишь уйти, я сделаю все возможное, чтобы уважать этот выбор.

Не знаю, почему я улыбаюсь.

— Ты сделаешь все возможное?

— Да, — говорит он. — Бенедикт объяснил, что у современных женщин должен быть выбор. Что их права должны быть равными.

— Бенедикт все это объяснил?

Он кивает.

— Для меня это было бы сложно. Но я немного подумал. Думаю, если бы я оставался рядом с тобой и мог присматривать за тобой, это удовлетворило бы эту потребность во мне. Хотя бы на время.

— Ты действительно только что признался, что планировал преследовать меня?

Он элегантно пожимает плечами.

— То, что я чувствую с тобой, странно и ново для меня. Я не могу этого объяснить, но отрицать это бессмысленно.

— То есть, по сути, ты хочешь сказать, что я могу уйти от тебя, но ты все равно будешь следить за мной.

Он обдумывает это и кивает.

— Примерно так.

— Лукас…

— Тебе нужно поспать. Даже Генри сегодня отдыхал, а у него на столетие больше опыта. Исцеление требует энергии.

Он прав. Но мои мысли заняты до чертиков.

— Я все время думаю об орудиях пыток, которые они выстроили в ряд, поджидая меня в том месте. Ножи, молоток и пила — все это очевидно. Но что они собирались делать с солью, иголкой и ниткой?

— Соль в ране причиняет боль и задерживает заживление.

— О.

— Что касается иголки и нитки… я не уверен.

— Однажды я смотрела передачу, где человеку зашивали губы в качестве какого-то странного наказания. — И от одной мысли о подобном у меня по позвоночнику пробегает дрожь. — Так мерзко.

— От моего брата можно ожидать чего угодно. Хотя я никогда не слышал, чтобы Марк делал такое.

— Я хочу, чтобы ты использовал меня как приманку, чтобы выманить его, — говорю я, прежде чем моя храбрость покидает меня.

— Что? — огрызается Лукас. — Нет. Ни в коем случае.

— Нам нужно, чтобы это закончилось. Я отказываюсь проводить каждую ночь, оглядываясь через плечо. Ждать, что он еще поиздевается надо мной.

— Скай, его найдут и разберутся с ним. Я обещаю тебе.

— Я не хочу, чтобы кого-то еще отправили обратно в виде пепла в коробке.

Его губы поджались.

— Использовать меня имеет смысл. Ты же знаешь. Мы можем обратить его странную привязанность ко мне в положительную сторону. Заманить его в ловушку и покончить с ним раз и навсегда.

— Ты не собираешься оставить все как есть?

— Нет, — говорю я. — Нет. Ты сказал, что это семья, и я должна быть ее частью. Так позволь мне помочь решить эту проблему.

Он тяжело вздыхает.

— Я подумаю над твоим предложением. Но сначала ты позволишь нам с Нико выследить его и попытаться разобраться с ним по-своему.

Я просто киваю. Это лучший ответ, который я могу получить на данный момент.

— Иголка и нитка были обычными.

— Что?

— Иголка и нитка для пыток. Они не были толстыми. Разве не требуется что-то существенное, чтобы проткнуть кожу?

Лукас просто смотрит на меня, долгое время ничего не говоря, а потом:

— Скай, какого цвета были нитки?

— Черного.

— Как твое платье.

— Да.

И он исчезает. Мне требуется еще мгновение, чтобы последовать за ним в ванную, где на полу лежит мое брошенное платье. Лукас осматривает швы, а затем подол.

— Что ты ищешь? — спрашиваю я.

— Не уверен. Но я пойму, когда найду.

— Они оставили одного человека охранять меня, — говорю я, размышляя вслух. — Я знаю, что я всего лишь новорожденная. Но все равно это выглядит странно. А еще то, как быстро ты меня нашел, и то, что Марка даже не было поблизости.

— Нико отследил машину, на которой они приехали. Камеры наблюдения возле отеля и видеонаблюдение сделали процесс довольно быстрым и легким.

— Это всего лишь мои предположения.

Лукас делает паузу и осторожно распутывает отрезок нити. По низу юбки идет шов, который не такой аккуратный и идеальный, как остальные. Из этого отрезка на землю падает серебряный медальон. На нем вырезан какой-то символ. На другой стороне — слова, вьющиеся по кругу. У меня всегда было хорошее воображение, но я никак не могу представить себе плохие вибрации, исходящие от этой вещицы. А теперь, когда все открыто, недоброжелательность как будто свободно вытекает из медали.

— Что это? — спрашиваю я, наклоняясь, чтобы попытаться прочесть ее. Однако надпись сделана на незнакомом мне языке. — Лукас?

— Мощная магия, призванная противодействовать рунам и позволить нашим врагам проникнуть внутрь. Мой брат и его русские друзья, должно быть, заплатили за нее немалые деньги.

В голове все встает на