Жестокие игры в академии драконов. Часть 2 - Анна Алексеева

которая изображала допрос одного из оборотней, хотя звука не было.

– Блейн, смотри! Вот оно. Видишь, у него глаза покраснели? И-и-и… опа! Всё, труп.

Оборотень, который сидел в человеческой форме за столом перед Саймоном Саргоном действительно просто окоченел вдруг и повалился со стула замертво.

– Дрянь, – лесной дракон сплюнул. – Пойду осмотрю его ещё раз. Рей, хочешь глянуть на это чудо? С той стаей, которую вы встретили, что-то явно не так. У них изменённые суставы и, скорее всего, необычная форма второй ипостаси. Мы всё понять не можем, они изначально такие были и просто представляют собой особый вид, или дело в какой-то трансформации?

– С удовольствием, – живо отозвался я и пошёл за Блейном в морг, где дремал, скрестив руки на груди, Лэйдон. Он был единственным, что источало тепло в этой ледяной камере.

– Хороший из тебя караульный, – я с силой ударил друга по плечу, и тот спросонок чуть не свалился со стула.

– Тебе легко говорить, всю ночь в больничке отлёживался, – проворчал Лэйдон, потягиваясь. – А мне даже шоколадку за вредность не выдали.

– Хорош прибедняться, – фыркнул Блейн, который сейчас, наверное, был лучшим медиком из всех находящихся в Айсхолле драконов. – Ты даже не успел исчерпать свой резерв, так что нечего отлынивать от работы.

Я подошёл к столам, на которых покоились замёрзшие тела оборотней. Со смертью они все приняли человеческий облик, и выглядели действительно довольно странно. В Виригии мало оборотней, но всё же они есть, и при этом никто не обращает на них внимание, потому как на глаз отличить оборотня от человека или дракона довольно трудно. Эти же отличались разительно. Было в их внешности что-то… нечеловеческое. Звериное.

– Как прошёл допрос? – бросил я Лэйдону, который зевал в это время так широко, что мог бы и челюсть вывихнуть.

– Да бестолково он прошёл, – ответил тот. – Они просто падали замертво, как только их спрашивали про альфу.

– Альфы не было на поле?

– Был. Да сплыл.

– Ребята Саймона нашли на снегу следы существа, тела которого не обнаружили в конечном счёте, – пояснил Блейн. – Следы особо крупного самца. Крупного даже для оборотня.

– Видимо, успел отыскать себе пару невинных девственниц, – рыкнул я.

– Скорее всего, – согласился Блейн.

– А эти – марионетки, – продолжил Лэйдон. – Судя по всему, вожак их использовал в качестве живого щита на случай опасности и без жалости оставил их воевать с нашими ребятами в то время как сам скрылся в межмировом пространстве.

– Вот ведь гад, – я не сводил взгляда с Блейна, который осматривал глаза умерших. Те почернели полностью, даже белки стали аболютно чёрными. Дракон достал из кармана крошечный фонарик и стал просвечивать глазные яблоки, рассматривая их под разными углами.

– Пойду я посплю, – зевнул Лэйдон. – У меня завтра шесть пар на полигоне.

– Постой, – окликнул его я, когда товарищ уже взялся за ручку двери. – Я с тобой. Мне бы почитать чего-нибудь.

– Пойдём, у меня как раз новая партия, – он снова широко зевнул, мотнул головой и вышел из морга.

– И что, ничего в итоге от пленных не добились? – спросил я, когда мы уже блуждали по коридорам академии, направляясь в комнату Лэйдона.

– Неа, – он покачал головой. – Единственное, что мы узнали: эти оборотни не такие, как те, которые прорвались в Айсхолл. И что эти ничего про тех не знали.

– Как вы это выяснили, если они умирали прямо на допросе?

– Да случайно. Если я правильно понял, на отстранённые вопросы, о чём-то, что не касается их лично или их альфы, они отвечали. Но стоило приблизиться к тому, кто они, откуда и зачем – всё. Труп.

– Подстраховался, засранец, – процедил я.

– Не то слово, – мрачно согласился Лэйдон. – Слушай, у меня к тебе вопрос не по теме.

Я поднял на друга вопросительный взгляд.

– Что делать, если у меня появилась брачная метка, а я ни в зуб ногой, от кого?

– У тебя, – медленно проговорил я, чтобы не выдать своего удивления, – проявилась брачная метка?

– Вроде того, – отозвался Лэй как-то мрачно. У меня есть версия, от кого, но… но блин, я же её и пальцем не тронул!

– И… от кого же? – осторожно уточнил я.

– Да та адептка, которая прилетела спасать ваш отряд. Слушай, я был так загружен в эти дни, что даже мысли не было трахнуть кого-то. И единственное, что мне приходит в голову: я ведь в неё тогда столько силы влил, что мы вполне могли прорезонировать. Хотя странно всё это.

– Нет, точно не она, – я покачал головой. – У неё никаких меток нет.

– Так и у меня тоже вот только проявилась! Сколько там прошло? Сутки примерно. Ну да.

– Я видел её около часа назад. Метки у неё не было.

– Точно?

– Точно. Я бы заметил.

– Бездна, и кто тогда? У меня даже версий нет.

– Не поверишь, та же история… – пробормотал я и закатал рукав рубашки, демонстрируя свою татуировку.

– Во, и у тебя тоже без стихии! – воскликнул Лэйдон.

Я удивлённо опустил взгляд на метку. Действительно. Обычно она принимает цвет, соответствующий стихии истинной пары, но моя была чёрной.

– Эт-то же не тьма? – спросил я, хоть и понимал, что предположение глупое.

– Где ты видел тёмных драконов, – хмыкнул Лэйдон. – Если только где-то очень далеко от Виригии. Но вряд ли мы оба могли случайно с такой драконицей пересечься. Да ещё и оба.

Я оглянулся на звук шагов, заметил в коридоре пару адептов и понизил голос.

– Давай-ка обсудим это в менее людном месте.

Лэйдон кивнул и ускорил шаг.

Когда мы остались одни, он снял с себя кожаный жилет, а потом и тонкий нательный свитер, демонстрируя метку, которая браслетом легла на его кожу чуть ниже плечевого сустава. Я последовал его примеру.

– И у тебя чёрная, – констатировал Лэйдон, рассматривая мою метку.

– Угу, – глухо отозвался я. – Может, связь была слишком слабой, и потому стихия не проявилась?

– Думаешь, такое может быть?