Забытый чародей. Подруга на день - Анна Бахтиярова

и я мгновенно проснулась, сбросив остатки сна, как паутину.

- Надеюсь, не помешал? - спросил сыщик усталым голосом.

- Нет. Что-то случилось?

- Сегодня пока обходится без происшествий. Если нет других планов, предлагаю встретиться в кафе и поговорить.

Я посмотрела на настенные часы. Почти шесть.

- Хорошо.

- Я заеду минут через сорок.

Погода на улице немного улучшилась. Злой ветер стих, и город выглядел расслабленным, притихшим. Глеб Вениаминович тоже казался спокойным, глубоко спрятав бурю, рвущую душу в клочья. Внимательно следил за дорогой, не произнеся по пути ни слова. Мне представился он молодым - таким, как показала Карина. Столь же сосредоточенный и деловитый, не показывающий истинных чувств.

В кафе было непривычно тихо. Музыка играла едва слышно. Редкие посетители сидели в основном парами. Никаких шумных компаний. Ни звона стаканов, ни громких голосов или смеха. Мы заказали кофе. Аппетита у обоих не было.

Сыщик оглядел меня прощупывающим взглядом.

- Как самочувствие?

- Неоднозначное, - призналась я с тяжелым вздохом. - Нужно время, чтобы пыль улеглась. Руфина в порядке?

- Приходит в себя. У нас был трудный разговор, но я рад, что он состоялся. Меня всегда тяготила ложь, - он примолк, пока официантка ставила перед нами кофе. - Поддержка девочки важна, как никогда. Что бы ни говорил Алексей, я не уверен, что Аркадий... что он... не победил.

- Он был близко, но... - я запнулась.

- Ты тоже не уверена, - стальные глаза стали темнее.

Я взяла ложечку и принялась помешивать горячий напиток.

- Почти уверена. Но голову на отсечение не дам.

- Спасибо, - поблагодарил Глеб Вениаминович. - За то, что не лжешь.

- Вы говорили с чародеем? Выяснили, кто наша неприятельница?

Сыщик развел руками.

- Мой друг ушёл в подполье. Не отвечает на звонки. Даже на Олины. Но ничего. Ему придется рассказать. У нас есть право знать, с кем имеем дело.

Но я не была уверена, что хочу узнать правду. После бурного, перенасыщенного магическими событиями, дня наступил период апатии и меланхолии, граничащей с депрессией. Но сидящему передо мной мужчине сейчас было ещё хуже.

- Мне жаль, что вчерашний день прошёл не по сценарию, - проговорила я мягко, не понимая до конца, зачем сыщик пригласил меня. Обсудить случившееся? Выговориться?

- Мы сделали главное - вернули Руфину. А остальное... - Глеб Вениаминович посмотрел в конец зала, не видя ни других людей, ни мебель. - Бывало и хуже. Сейчас есть хотя бы надежда. Когда Карина исчезла в первый раз, не осталось ничего, кроме горя и ненависти. Но ты и сама знаешь.

Я хмуро кивнула, вновь испытав неловкость за то, что увидела воспоминания гадалки.

- Мне очень...

- Не вздумай извиняться или смущаться. Я рад, что Карина показала тебе нашу жизнь. Неплохо, когда рядом есть посвященные люди. Способные понять, через что мы прошли. Потому что тоже теряли любимых.

С моих губ сорвался печальный вздох. Да, я понимала. Слишком хорошо. Со дня смерти Антона прошло три с лишним года, а я даже говорить о нём не могла.

- Руфина сказала, Роман ненавидел Аркадия, - вспомнила я слова девушки. - Он так и не узнал правду? Считал отца виновным в исчезновении матери?

- Аркадий клялся сыну, что непричастен. Дело в другом. Их отношения разладились. А незадолго до смерти мой бывший шеф испортил всё окончательно, - Глеб Вениаминович протянул ладонь. - Будет лучше, если ты сама всё увидишь. Я не столь хороший рассказчик.

Я сомневалась, но сыщик подарил выразительный упрямый взгляд. Пришлось сдаться и сжать его теплые пальцы.

Сознание вновь унеслось на годы в прошлое. Я увидела Глеба Вениаминовича. Старше, чем показывала Карина. Года на три. Он стоял под хмурым низким небом, наблюдая за похоронной процессией. Четверо мужчин с суровыми лицами несли закрытый гроб, усыпанный белыми цветами. Следом шли плачущие женщины в платках. Позади всех плелся черноволосый парень. Он не смел подойти ближе. Горевал, но страшился посмотреть в глаза окружающим.

Я с трудом узнала Романа. Ни намека не прежний лоск и самоуверенность. Жизнь пообломала парня, сделала из сына большого начальника обычным, среднестатистическим. Сейчас он и вовсе выглядел жалким, помятым и побитым.

- Кого они хоронят? - спросила я.

Глазам сразу предстала засыпанная могила с венками на сырой земле. И табличка на деревянном кресте: «Петрова Нина Сергеевна». Судя по дате рождения и смерти, девушка умерла молодой. Ей едва исполнилось двадцать два года.

Родственники и друзья покойной уехали на поминки. У могилы остался лишь один человек. Роман Евдокимов. Он стоял, пошатываясь, и смотрел немигающим взглядом на табличку с именем девушки. Черты лица кривились. Он хотел расплакаться. Но, кажется, не мог. Слезы не желали приходить и облегчать боль.

- Рома.

Парень обернулся и вздрогнул. Он не ожидал увидеть Глеба.

- Ты! - прошипел он. - Да как ты... - Он занес кулак для удара, но молодой следователь увернулся и сам ловко скрутил парню руку. Тот рухнул на колени со стоном.

- Я не хочу с тобой драться. Я не за этим пришёл.

- Убирайся! - приказал Рома, призвав на помощь остатки ярости.

- Я здесь не ради тебя. А из-за Нины.

- Что?! - парень вскочил и снова кинулся на Глеба, но оказался повторно повержен. - Ты отнял у меня мать! - заорал он. - Не смей произносить имя Нины!

- Поднимайся и возьми себя в руки, - Глеб возвышался над сыном любимой женщины, как скала. - Нужно поговорить.

- Иди к чёрту!

Но тот не собирался сдаваться.

- Я знаю, каково тебе сейчас. Ты думаешь, это конец, и жить больше незачем. Но ты ошибаешься. Для тебя это только начало. И для Нины тоже.

- Ты псих, - прошептал Рома, взлохмачивая и без того спутанные волосы.

Глеб устало вздохнул.

- В этой могиле изуродованное тело бродяжки, которое никто не пожелал забрать из морга. Нина жива. Это я инсценировал её смерть. Чтобы опередить человека, нанятого твоим отцом. Я не сказал раньше, чтобы твое горе было достоверным. Аркадий ничего не должен заподозрить. Только так можно защитить от него Нину. Я бы и сейчас повременил с откровениями, но боюсь, ты готов наложить на себя руки. Или прикончить отца.

На лице Ромы промелькнуло слишком много эмоций сразу. Ужас, гнев, неверие и крохотный лучик надежды.

- Ты... ты лжешь!

- Я хотел защитить девушку, которую мой бывший