Проклятые гильдии и другие ложные следы (ЛП) - Мари Аннетт

Он вытащил руку из холодильника.

— Тут жило много людей, но я читаю только трех давних жителей. Двое мужчин и женщина.

— Вы… что?

Он надел перчатку.

— Я — психометрик.

Над моей головой словно появилась лампочка.

— И вы можете читать прошлое предмета, касаясь его?

Это точно было удобно в мире судебной медэкспертизы. Хотите знать, кто выстрелил из пистолета последним? Психометрик потрет волшебными лапками и скажет. Что было лучше него на месте преступления?

— Потому вы в перчатках? — спросил я.

Он кивнул.

— Мне не нужно знать обо всех, кто пил из моей кружки.

— А что насчет всех, кто сидел до вас на унитазе?

Он нахмурился.

— Сила работает только на руках.

— Вы же смываете за собой?

Он нахмурился сильнее. Я пожал плечами.

— Что вы уловили от холодильника?

— Кухня — сердце дома, — ответил он. — Мне нужно прочесть о доме больше.

Я пошел за ним, он брел среди руин. Некоторые комнаты сгорели до неузнаваемости, но мы нашли две спальни с кучей кроватей. Шейн жутко касался предметов, а я беспомощно бродил, отмечая факты и строя бредовые теории.

Может, если бы у меня была шляпа Шерлока Холмса, я смог бы все понять и сказать: «Элементарно, дорогой Ватсон».

— Итак… — сказал я Шейну, пока он трогал одежду из сэконда, которая уцелела после пожара. Что это был за бренд? Я был готов заплатить за нее. — Что-нибудь узнали?

Он отбросил джинсовую куртку.

— А вы?

— Возможно. Вы первый.

Шейн сел на пятки и посмотрел на меня.

— Женщина, умершая снаружи, жила тут, но не была хозяйкой.

Я приподнял брови.

— Как вы это поняли?

— Власть оставляет другое чувство, — он отбросил пару свитеров. — Что вы поняли?

— Что это было не сражение. Даже темная магия не подожгла бы все. Как только противник погибает, сжигать все остальное нет смысла, если это не было изначальной целью.

— О чем вы?

— О том, что это была бойня. Кто-то оставил сообщение, но я не знаю, какое.

Он поправил очки.

— У меня схожие подозрения. Тот, кто оставил след власти, не был тут месяцами.

Я насторожился. Фермер с темной магией или бросил свое хозяйство, или не вовремя отправился отдыхать.

— Но вопрос, — добавил Шейн, роясь в вещах, — не в том, кто он, а кто остальные… и…

Его взгляд стал рассеянным, он поднял женские кроссовки. Я сморщил нос. На обуви было мерзкое черное пятно, но Шейн держал их так, словно на них был автограф Серены Уильямс.

— …где они сейчас, — растерянно закончил он.

Все еще сжимая обувь. Странно. Очень странно. Я хотел увидеть, когда он опомнится, но покачал головой и пошел прочь. Шейн даже не заметил.

Я отправился к крыльцу, мысли кипели. Тело в мешке пропало, и я увидел Ника и парня с фотоаппаратом вдали, где заросшая тропа вела в долину. Черная машина стояла у леса. Не все были особенными и прилетели на вертолете.

Я посмотрел туда, где умерла женщина. Если я был прав, она пала жертвой игры во власть между загадочным напавшим и не менее загадочным хозяином фермы.

Линна, Блит и алхимик-гот — агент Голдинг — все еще были в том месте, и я, пожав плечами, пошел к ним. Приближаясь, я заметил больше обгоревших столбиков забора и решил, что леди стояли посреди бывшего сада. Блит была с одной стороны, Линна и Голдинг присели у ямы в земле.

— Что копаете? — спросил я спокойно, встав меж двух столбиков.

— Стой! — приказала Голдинг. — Туда нельзя.

Я замер и посмотрел на сажу на земле и стебли поджаренных растений у своих ног.

— Может, так не выглядит, но я не боюсь запачкаться.

— Останки растений из семейства Зонтичных. Если потревожишь пепел, у нас всех будут яркие галлюцинации следующий час.

Я осторожно отпрянул.

— Веселый был сад.

— Для практикующего алхимика со специализацией ядов. Пожалуйста, ничего не трогай.

Я обошел, чтобы войти в сад за Блит, Голдинг склонилась над ямой. Линна рядом с ней тянулась в яму в фут длиной, ее карие глаза были сосредоточенными.

— Что происходит? — драматично прошептал я капитану.

Она пронзила меня взглядом, как родители смотрят на малышей, появляющихся через две минуты отсутствия покрытыми малиновым вареньем.

— Мы обнаружили зарытый контейнер. Он запечатан магией. Агент Шен почти закончила.

Я дополнил за нее: Агент Шен почти закончила применять свою особенную и очень сложную магию отрицания. Ни одни чары печати не могли выстоять против нее.

Я склонился ближе, чтобы заглянуть в яму, заметил грязное металлическое покрытие, на котором Линна нарисовала двойной круг с рунами внутри. Формы были сложными, и она добавила несколько мелких предметов по краю. Она читала заклинание на языке, который я не узнавал.

Она закончила восклицанием, а потом вскочила на ноги.

— Ну? — осведомилась Блит.

— Я не знаю, как он был запечатан, — ответила Линна. — Скорее всего, темной магией, так что я использую комбинацию волшебства отрицания, чтобы стереть печать, и кое-что сильнее, чтобы убрать защитные части, если они есть.

— Постой, — с осуждением вмешалась агент Голдинг. — Ты не знаешь, сработает ли это? Ты просто надеешься, что получится?

— Какая вежливая, Уэнздей Аддамс, — парировал я, не мог не защитить напарницу. — Есть план лучше?

— Продолжайте, агент Шен, — громко сказала Блит.

Линна огляделась.

— Нам нужно немного отойти.

Мы с Блит тут же вышли из сада: мы видели, что умела Линна. Я видел, как она поджигает сталь, разрывает монстров, доводит до слез взрослых мужчин и раздавливает духов — образно и в прямом смысле. Она как-то обещала превратить все волосы на моем теле в кошачью мяту и отослать меня в другое измерение, где жили большие и злые коты. Это звучало невозможно, но с Линной я не рисковал.

Как только мы отошли, Линна глубоко вдохнула и произнесла последнюю фразу.

Руны в круге вспыхнули так ярко, что на них было больно смотреть. Даже в десяти шагах оттуда я ощущал жар. Я прикрыл глаза, металл шипел и бурлил, как кипящая вода.

Когда свет угас, я заглянул в яму. Крышка из металла растаяла бесследно, что казалось невозможным, но… это была магия, так что…

Открытый ящик был в два фута глубиной, и там были странные вещи: матрешка, хвост енота, нунчаки, хрустальный шар и маски, которые подходили к викторианскому балу. Линна с любопытством на лице шагнула вперед.

Громкий хохот остановил ее. Казалось, плохой актер изображает злодея. Мы неудобно переглянулись, будто смеяться так мог кто-то из нас. Откуда звучал смех? Кто смеялся?

А смех утих, и низкий голос донесся из ящика:

— Приветствую, глупые смертные! Добро пожаловать в мой ад.