Щит Спэрроу (ЛП) - Перри Девни

Мне придется подождать следующего всадника на пони. А пока…

— В библиотеку? — спросила я Тиллию.

— Конечно.

Мы обогнули столовую, собираясь пройти в библиотеку, но на мое плечо упала большая, раздражающая тень.

Я отказалась менять маршрут продолжая идти, глядя прямо перед собой.

— Тиллия. — Страж подошел так близко, что я уловила его запах. Ветер, кожа, земля и пряный мужской запах.

Он оставил этот запах в моем домике на дереве прошлым вечером. Я не позволяла себе думать о том, как это так прекрасно сочеталось с ароматом ванной, которую я принимала.

— Ты можешь заняться почтой, — сказал он. — У нас с Кросс есть дело.

— Какое дело? — Мое чертово любопытство взяло верх, и я повернулась, чтобы взглянуть на его профиль.

Он выжидающе ухмылялся.

— Тренировка. Это твоя идея, помнишь?

— Ты точно не дашь мне забыть, — пробормотала я.

Я хочу меч.

Никогда, никогда я не жалела больше ни об одном предложении.

— Ты можешь отказаться, — сказал он.

— Нет.

— Рада была тебя видеть, — сказала Тиллия.

Она коротко кивнула Стражу и ушла с конвертами, а я пошла с ним прочь от столовой. Его шаги были такими широкими, что мне приходилось переходить на бег, чтобы не отстать.

— Не мог бы ты притормозить?

Он проигнорировал меня.

— Придурок.

Он пошел быстрее.

К тому времени, как мы добрались до тренировочной площадки, я запыхалась.

— Твоя выносливость — дерьмо, — сказал он.

Моя выносливость не была дерьмом. Плавание всегда поддерживало меня в форме. Но после путешествия через весь континент, недоедания и недосыпания…

Сегодня моя выносливость была дерьмовой.

— Спасибо. — Я изобразила реверанс. — Вы так добры, сэр. Правда.

— Как всегда, дерзишь. Посмотрим, сохранится ли такое отношение в течение следующих нескольких часов.

У меня скрутило живот.

Нескольких часов? Я буду мертва раньше чем через несколько часов, если это занятие будет хоть немного похоже на предыдущее.

Как и все в Трео, тренировочная площадка располагалась под деревьями. Их стволы служили границами для различных постов. Две женщины стреляли из арбалетов по разным мишеням. Двое мужчин упражнялись с мечами. Мальчик-подросток с косичками, как у Холстона, стоял с луком, и стрела летела в тюк сена.

Страж подошел к дереву, где его ждали мои ножи.

— Ты мог бы попросить меня принести их. Не вторгаясь в мое личное пространство, — сказала я.

— И тебе следует каждое утро самой заправлять постель. А не оставлять это на попечение горничных. В Трео ожидают большего, чем просто служение вам, ваше высочество.

Он выставил меня избалованной принцессой. Возможно, так оно и было. Я не заправила свою постель, потому что планировала вернуться в нее. Но вообще то я никогда не заправляла свою постель. Но начну ради Бриэль и Джоселин.

— Хорошо. — Я протянула руки за ножами. — Что-нибудь еще, прежде чем мы начнем?

— Постарайся не упасть на задницу.

Я пыталась. Я выложилась по полной.

И потерпела сокрушительную неудачу.

Он ставил мне подножку, и я падала. Он толкал меня, и я падала. Он искоса смотрел на меня, и я падала.

Одного вечера отдыха было недостаточно. Я все еще была слишком уставшей, мои движения были слишком вялыми, и в течение почти трех часов Страж не проявлял ко мне милосердия.

В то время как другие приходили и уходили, он продолжал давить. А я продолжала падать.

Мои легкие горели огнем. Ноги и руки тоже. Во рту был привкус крови, и просто чудо, что меня не вырвало обедом.

— Сдаешься? — спросил он.

— Прошло уже три часа?

— Не совсем.

Блять.

— Тогда нет. Я не собираюсь сдаваться.

Он набросился на меня с серией тычков и выпадов. Мне удалось отразить его меч своими ножами, но, отступая назад, я споткнулась о собственные пятки и рухнула на землю бедром.

Я приподнялась на руках, подтянула колени и сделала несколько глубоких вдохов.

— Ауч.

Он раздраженно вздохнул.

— Сделай передышку, Кросс. Ты неаккуратная и медлительная.

— О, спасибо. — Я изобразила улыбку.

Он подошел к дереву и взял две чашки с водой. Я не заметила их раньше. Должно быть, кто-то принес их, пока мы тренировались.

В тот момент, когда он протянул мне напиток, я выпила его одним глотком.

Он приподнял бровь, поднося к губам свою чашку.

— Что?

— Ничего. — Он сделал глоток. Обычный глоток человека, который не умирал от жажды.

Какой тренировкой каждый день занимался такой человек, как Страж? Что довело его до предела выносливости? Убийство монстров? Убийство иностранцев?

— Все ли ваши рейнджеры проходят такую подготовку? — спросила я, надеясь, что несколько вопросов помогут мне сделать перерыв подольше.

— Не только рейнджеры. Большинство туранцев знают, как обращаться с оружием. Лесорубы обычно тренируются с топором. Другие — с мечами и ножами. Дети учатся базовым навыкам либо у своих родителей, либо в начальной школе.

— Ааа. — В Куэнтисе все было не так уж и по-другому. Жители сельской местности учились сражаться на случай, если на их ферму забредет своенравный монстр. Хотя я подозревала, что обучение в Туре было вдвойне требовательным и напряженным. — Ты учился с детства?

Он кивнул.

— Именно.

— Готова поспорить, в детстве ты был стойким и серьезным мальчишкой, не так ли? Парнем, который всегда следил за тем, чтобы все остальные соблюдали правила. Всегда брал с собой запасной нож на случай, если кто-то забудет свой. Любимый ученик преподавателей. — Как Мэй.

Страж усмехнулся.

— Не совсем.

— Тогда каким ты был? — Я затаила дыхание, надеясь, что он ответит хотя бы на этот последний вопрос. Теперь, когда у меня в голове сложился образ темноволосого мальчика, я хотела знать, правильно ли я его представила.

— Я был сущим кошмаром. Моя мать ежедневно молилась Аму, чтобы я не сломал себе шею. Я никогда не ходил, когда мог бегать. Я никогда не поднимался по лестнице, если мог выпрыгнуть из окна. Я сбегал с уроков, чтобы покататься на лошади. И последнее, что меня волновало, — это правила.

Тот образ, который я себе представляла изменился. Это было не то, чего я изначально ожидала, но эта версия тоже подходила. Дикий, бесстрашный мальчик с дырявыми штанами на коленях и беззаботной улыбкой.

Что превратило его в этого человека? Что или кто превратил его в Стража?

Его глаза не отрывались от моих, пока он делал очередной глоток. Сегодня они были карими, с оттенками мха, карамели и шоколада. Но я заметила несколько изумрудно-зеленых вкраплений. Несколько прожилок расплавленного серебра.

Так менялся цвет? Не то чтобы они менялись совсем, цвета уже были на месте, вытесняя все остальные в зависимости от его настроения.

Мое внимание переключилось на кожаную манжету на его руке. На коже гриззура была резьба. Символы и узоры. Насечки и завитки. Что они значили? Были ли они значимыми?

На предплечьях у Тиллии тоже были манжеты, но я не заметила никакой резьбы.

— Что означают эти знаки? — спросила я, указывая на манжету.

Он повернул предплечье, разглядывая их.

— Они посвящены жизням, которые я отнял. Так что я никогда не забуду.

Что он был монстром? Убийцей? Какой знак был у брата Бэннера?

— Каждый воин в Туре делает это?

— Не многие, — ответил он, выплескивая остатки воды из своей чашки.

— Какие еще у вас есть традиции? — спросила я, надеясь продлить перерыв. Я не была готова начинать все сначала.

— Тянешь время, Кросс? — На его губах появилась слабая улыбка. — Ты познакомишься с нашими традициями. В свое время. Ты увидишь, что они просты, моя королева. Но преданность нашей стране, нашему народу безгранична.

Его голос был ровным. Глубоким и сочным. Но в нем безошибочно угадывалась угроза.

Если — когда — я предам его народ, его меч пронзит мое лживое горло.

Возможно, я даже не стану его винить.