Злодейка, приручившая Дракона - Аматариэль Джулианна Кортес

из моих людей. Двор в панике. Император Эмерик забаррикадировался в своих покоях и отказывается выходить. Власть, по сути, сейчас доступна каждому. Но никто не решается прибрать ее к рукам, боясь привлечь ваше внимание. Империя обезглавлена и ждет.

Мы ждали этих новостей. Смерть канцлера была неизбежным следствием его предательства. Но хаос в столице был лишь симптомом. Болезнь, наш истинный враг, все еще скрывалась в тени.

— Спасибо, Рейна, — сказал Кай, наконец поднимая взгляд. — Ваша часть сделки выполнена с лихвой. Теперь ждите наших дальнейших распоряжений.

Когда предводительница «Безликих» исчезла, я посмотрела на мужа.

— Политический вакуум. Идеальная среда для того, чтобы сеять страх и предлагать спасение. Валерий не упустит этот шанс.

— Он уже действует, — ответил Кай. — Я чувствую это. Не здесь. По всей империи. Едва уловимые изменения в магическом фоне. Словно кто-то настраивает огромный инструмент, готовясь сыграть свою мелодию.

Мы снова вернулись к дневникам архимага. Теперь, обладая нашей новой связью, мы могли не просто читать их. Мы могли их чувствовать. Кай взял один из самых ветхих свитков, тот, где описывались первые эксперименты Валерия. Он положил свою ладонь на пергамент, а я накрыла его руку своей. Мы закрыли глаза и позволили нашей общей силе проникнуть в прошлое, впитавшееся в эти строки.

И мир вокруг исчез.

Я видела не буквы. Я видела огромный зал, залитый холодным светом магических кристаллов. Видела молодого Валерия — не мудрого старца с портретов, а мужчину в расцвете сил, с горящими от гениальности и безумия глазами. Он стоял перед гигантской сферой из переплетенных серебряных и золотых нитей, внутри которой пульсировал сгусток чистой, необузданной магии. Я слышала его мысли, не как слова, а как концепции. Он не пытался понять магию. Он пытался ее переписать. Он видел ее не как стихию, а как язык программирования. И он нашел в нем уязвимость. Способ изменить фундаментальные законы этого мира.

Видение оборвалось так же резко, как и началось. Мы оба тяжело дышали, ошеломленные увиденным.

— Он искал не способ украсть силу, — выдохнул Кай. — Он искал способ стать самой силой. Стать магической сетью этого мира.

— И для этого ему нужно «перезагрузить» систему, — закончила я, и холодный ужас пробежал по моей спине. — Выплеск огромного количества энергии, который разорвет старую сеть и позволит ему соткать новую, по своим лекалам. Твоя сила, Кай… она должна была стать детонатором.

Теперь мы поняли его истинный план. Он был чудовищным в своем масштабе. Уничтожить магию в ее нынешнем виде, чтобы стать ее единственным богом.

— Но как? — спросил генерал, передвигаясь по кабинету. — Как он собирался это сделать? У него должен быть инструмент. Фокусная точка. Место, где он сможет провести свой собственный ритуал.

Мы снова погрузились в дневники, но теперь мы искали не его мотивы, а его следы. Мы искали место. И в одной из самых поздних, самых зашифрованных записей, сделанной уже после его изгнания, мы нашли его.

«Они не поняли моего гения. Они назвали это место гробницей, проклятым шрамом на теле мира. Но они слепы. Это не гробница. Это колыбель. Моя Звездная Кузня, где я выкую новую реальность».

Дальше шел сложный шифр, смесь астрологических символов и алхимических формул. Для Кая это была бессмыслица. Но для меня, для Валерии из мира науки и логики, это была карта.

— Это не магия, — прошептала я, лихорадочно копируя символы на чистый лист. — Это астрономия. Координаты. Он указывает на точку на карте, которая видна только в определенный день года, когда три луны сходятся в одной точке небес.

Несколько часов мы провели в расчетах. Я использовала математику своего мира, а Кай — древние звездные карты своего. И наконец, мы нашли ее. Точку, где пересекались все линии.

Это было не затерянное подземелье и не горный пик. Это был крошечный, ничем не примечательный остров в центре Великого Внутреннего моря. Остров, который на всех картах был помечен как «Драконий Зуб» и считался необитаемым и проклятым.

— Звездная Кузня, — выдохнул Кай, глядя на точку на карте. — Источник его силы. Или его бессмертия. Мы должны отправиться туда.

— Он будет ждать нас, — сказала я. — Это может быть ловушкой.

— Вся наша жизнь теперь — ловушка, Амелия, — он подошел и встал за моей спиной, кладя руки мне на плечи. Я чувствовала его решимость, ставшую моей. — Но лучше идти в пасть к зверю, зная его имя, чем ждать, пока он нападет из тени.

Решение было принято. Мы нашли след нашего бога. И теперь охота начиналась.

Глава 41

Решение было принято в той звенящей тишине, что наступает после великого открытия. Не было ни споров, ни сомнений. В нашей новой реальности они стали излишни. Я чувствовала его стальную решимость, а он — мою холодную, расчетливую готовность. Мы были двумя стрелами, нацеленными в одну точку на карте, в сердце вражеской тьмы.

Оставить легион было первым и самым сложным решением. Наши генералы, верные и суровые, как скалы, умоляли нас взять с собой хотя бы личную гвардию. Мысль о том, что мы отправимся вдвоем в проклятое место, логово неизвестного врага, казалась им безумием.

— Вы — сердце этой армии, — хрипел старый воин, наставник Кая, его лицо было изрезано шрамами сотен битв. — Если с вами что-то случится, все, за что мы сражались, обратится в прах.

— Именно поэтому мы должны идти одни, — ответил Кай, и его голос был спокоен. Он положил руку на плечо старика. — Валерий ждет армию. Он ждет фанфар, осадных машин, бряцания стали. Он не ждет двух теней, которые проскользнут в его дом через черный ход. Большая армия здесь — не преимущество. Она — мишень.

Я стояла рядом, и моя молчаливая поддержка была красноречивее любых слов. Мы не могли рисковать тысячами жизней в экспедиции, цель которой была нам самим не до конца ясна. Это была наша личная война, и вести ее мы должны были сами.

Наш путь к Внутреннему морю был тайным. Мы покинули дворец под покровом ночи, переодетые в простых торговцев. Тим, мой верный Тим, чье лицо за последние месяцы утратило мальчишескую мягкость и обрело черты юноши, познавшего слишком много, организовал наш маршрут. Он плакал, провожая нас, но в его слезах была не только тревога, но и гордость. Рейна и ее «Безликие» стали нашими невидимыми стражами, тенями, что скользили впереди и позади, расчищая путь и докладывая о любой угрозе.

Путешествие дало нам то, чего мы были лишены в душных кабинетах и залитых