Хозяин Священной Колыбели - Настя Любимка

так-то просто. К тому же в свете постоянно повышающихся налогов…

Я уже поняла, что Тирхан нашел новую жертву. Сначала было подумала, что интерес у него любовный к этой леди, ан нет… Ему просто было жутко интересно, как леди Арсула управлялась с хозяйством, что придумала для того, чтоб люд не голодал. Впрочем, одно другому не мешает. – А ты, я погляжу, и сам свататься собрался?

– Коль по сердцу придется, то почему бы и нет? Вдовый я, Анастейзи… Полхода уже, как не стало Эредики… Виктран вчера сообщил.

Я невольно кулаки сжала… Полхода назад умерла жена Тирхана, а никто из его близких даже вестника не послал! Ни сыновья, ни еще кто!

Злилась ли я на это? Еще как!

Будто никогда его и не существовало... Сам Тирхан был разменной монетой в руках отца Эредики, мальчишкой чуть не загнулся от действий «любящих» родственничков, так еще и жена, к которой он испытывал искренние чувства, сделала все, чтобы лишить его малейшего, даже призрачного шанса на семью [4] .

Сволочи неблагодарные...

Как бы там ни было, а сообщить о смерти супруги обязаны были! Хоть какую сухую писульку прислать! Понятно, что на похороны не ждали, но сказать-то могли? Или решили, что Тирхан вместе с высланной герцогиней Дарремской сгинул?!

– Тише, девочка. Я в полном порядке.

Учитель подошел ближе и положил свою руку на мое плечо.

– Они давно мне чужие. Не стоит так переживать. Сейчас я с семьей. Ты – моя семья. Все вы стали мне одной большой и любящей семьей. Ты же и сама знаешь, что близким может стать совсем не тот, в ком течет твоя кровь… Ну что же ты?..

– И действительно. Что это я? – и смахнула слезинку.

Просто обидно мне стало.

Впрочем, сами себе дураки! Я повернулась к Тирхану и крепко к нему прижалась. Человеческая неблагодарность – штука, знакомая каждому. Кто-то к ней привыкает, как к неизбежному злу, кто-то запоминает тех, кто оказался далеко не другом, и мстит, а кто-то обязательно это учитывает в будущем.

– Так, моя дорогая девочка, отставить слезы! Вон и твоя помощница сейчас плакать начнет...

И когда зайти успела? Не ребенок, а находка для ищейки…

– Хозяюшка… а мы вам вот… принесли… – робко произнесла Айкана.

За ее спиной маячила служанка, держащая таз.

– Ты ж моя умница! Заносите!

Тирхан шустро освободил часть стола от бумаг, и служанка водрузила на него таз с теплой водой. А девочка-воспитанница подала мне мыльные принадлежности. Все ж сообразительный ребенок, мала просто еще, восемь ходов всего…

– Умоюсь – и в бесильню пойдем, – решила я. – Давненько я в вышибалу-то не играла.

– Ура! – радостно крикнула Айкана. – Ой…

Мы переглянусь с учителем и рассмеялись…

***

– Началось! – счастливая, слегка перепуганная Марика влетела в бесильню. – Леди Дариола ребеночка на свет зовет!

Я подняла голову и посмотрела на девочку: эка она красиво про роды-то сказала!

– Стоять! – громко крикнула воспитанникам, которые явно возжелали из бесильни к покоям Ее величества сорваться. – Мы обязательно поздравим леди Дариолу, когда все закончится, и когда счастливая мать отдохнет. Сейчас все мы там будем лишними.

Ну как все мы... Я так точно зайду попозже, еще вот Радию прихвачу. Впрочем, Тирхан уже подхватил ее под руку и шустренько засеменил на выход. Я усмехнулась, за что тут же получила в лоб от Илюшки. А нечего отвлекаться! Разыгравшийся ребятенок – это вам не шутки. Тьфу! Поймала его шаловливую ручку, а то так и Нежке спящей достаться могло…

Я могла позволить себе не мчаться к рожающей королеве Нармада. Во-первых, туда уже устремился учитель. Во-вторых, с ним была Радия – новый одаренный целитель. Пока она еще неумеха, но в крайнем случае сможет побыть батарейкой – в том плане, что свою магическую энергию как роженице, так и Тирхану передать. В-третьих, там находилась Интена… А она опытная в этом деле, до работы няней ей не единожды роды принимать доводилось.

К тому же, если все только началось, пусть роды и не первые, быстрыми и стремительными они вряд ли будут. Нет, шанс сего, конечно, имелся, но что-то я сомневалась…

А все ж… как же это прекрасно! Новая жизнь, первая рожденная под крышей этого дома!

– Ма! Ама! Та-ать!

– Да-да, играть, – фыркнула я и, не удержавшись, расцеловала нахмурившегося поросеночка.

Не любил он, когда мама посреди веселья вдруг начинала его тискать. А сложно ж удержаться... Чудесный ребенок, счастливый, синие глаза радостью горят, щечки румяные, пухленькие... Пирожок мой сладенький!

– Ма! Бу!

– Не буду, – рассмеялась я и отпустила сына.

Довольный ребенок стремительно от меня уполз. От греха подальше, вдруг матушка опять сюсюкать примется да нацеловывать?

Нет, первые шаги он уже давно сделал и даже иногда сам вставал и стоял (часто помогая себе потоками магии, пользуя их как костыли), но… Все равно пока больше предпочитал ползать, чем ходить.

Ничего, всему свое время. Сережка, помнится, пытаться ходить только в год и два начал, и то неуверенно и тяжковато… Зато к полутора уже бегал вовсю. Так что нормально, все детки разные… Когда сам поймет, что устойчиво ему и удобно, тогда и перестанет ползать. А вот Нежка…

– Рудик, не потакай ему! Вернись в человеческую форму! Мало ли, что Его светлость покататься изволила! Ты же не лошадка! Илиас прекрасно и сам ползает!

Нет, мелкий, конечно, избалованный. И вниманием, и любовью…  А уж как он умудряется взаимодействовать с остальными и вытребовать себе все, что хочется… И они ж его птичий лепет прекрасно понимают!

Вот возле шалаша осторожно трусит белоснежный волчонок… Подросший уже… окрепший. Ступает аккуратно, везя на себе заливающегося смехом и воинственным кличем Илюшку…

Вон, уши поджал, а обратно все равно не обращается… И потакать вроде как нельзя, а все ж таки не хочется их идиллию рушить… Ладно, только в этот раз сделаю вид, что никакого замечания не делала.

– Ваша светлость!

Я пропустила момент, когда Люси вошла в бесильню. За ней двигался взволнованный  Ксандер, держа в руках две корзины со своими девчатами,