Мэг Кэбот - Ненасытный

Мина перебила его, решив, что с нее уже хватит.

— Извините. — Она понимала, что бьет вслепую, под влиянием страха. Ее пугали фотографии, не поддающиеся рациональному объяснению, и умозаключения, складывающиеся в этот самый момент. — Неужели вы полагаете, что мы вот так возьмем и поверим во всемирный вампирский заговор, возглавляемый моим бойфрендом и из всего человечества известный почему-то только вам одному? Кто вы вообще такой? Что-то вроде охотника на вампиров?

— Да, — просто ответил Аларик.

Мина в изнеможении откинулась на спинку дивана.

— Ну конечно. Больше вопросов нет.

Действительно, чего еще ожидать после такой недельки?

— Нет, серьезно? — заволновался Джон. — А как получить такую работу? Сплошные льготы, небось…

— На обучение принимают только подростков, — сказал Аларик, глядя на Мину. — А сейчас и вовсе никого не берут.

— Понятно, как и везде. Только мне кажется, что я прямо-таки создан для этой работы. Руки у меня нормально приделаны, а вампиров я всегда ненавидел. Самый мой любимый фильм в детстве был «Дракула» — скажи, Мин? В том месте, где его протыкают колом…

— Обезглавливать эффективнее. — Аларик по-прежнему не сводил с Мины глаз.

— Так это же еще лучше! Я играл в школьной бейсбольной команде, битой машу только так — скажи, Мин!

Мина, не говоря ничего, смотрела на Аларика. Он снова полез в карман и на этот раз достал оттуда маленькую золотую медаль, швырнув ее на кофейный столик небрежно, будто монету. Джон взял ее и поднес ближе к торшеру.

— Круто! А знаешь, мне эта штука знакома. На одной стороне…

— Папская печать, — тем же скучающим тоном закончил Аларик.

— Папы римского? Скажешь тоже.

— Это мой босс. — Аларик все так же смотрел на Мину, а она — на него. Часть ее сознания бесстрастно отметила, что рот у него маловат, все остальные части надрывно заявляли, что это не может быть правдой. У них с Лучаном был долгий разговор о вампирах…

О Господи.

— А на обороте что? Мина, глянь-ка.

Она взяла у брата медаль. На обороте был четко виден конный рыцарь, пронзающий дракона копьем.

— Святой Георгий? — с болью в сердце спросила она.

— Патрон нашего ордена, Палатинской гвардии. Святой Георгий и святая Иоанна считаются покровителями солдат. Георгий убил дракона…

— Да, знаю. — Мине стало трудно дышать.

— Слушай, — заволновался Джон, — Лучан пишет, что дракона убила ты.

— Угу. — Помолчал бы ты хоть раз в жизни. Сердце колотилось, мешая нормальному дыханию.

Аларик вскинул светлую бровь.

— Пишет? Он прислал ей письмо?

— Ну да. — Джон перешел к обеденному столу, где рядом с дареной сумкой лежало письмо Лучана. — Вот оно, тут.

— Нет! — Мина взвилась с дивана. — Джон, не давай ему…

Но Аларик, как всегда, оказался быстрее. Каменной рукой он обхватил ее за талию, поднял на воздух и приказал Джону:

— Дай-ка сюда.

Джон, огорошенный таким поворотом, замер между гостиной и столовой с письмом в руке.

— Не давай! — хрипло крикнула Мина, лягаясь босыми пятками — у Аларика это никаких болевых ощущений не вызывало.

Она сама не знала, почему ему нельзя показывать это письмо, — просто чувствовала, что этого делать не надо.

От нее, впрочем, ничего не зависело. Аларик, получив от Джона серебристый конверт, отпустил ее и начал читать. Мина с несчастным видом смотрела на брата.

— Да ладно, Мин, — оправдывался тот. — Обратного адреса там нет, все нормально.

Но о нормальности больше не могло быть и речи после того, как Аларик сообщил им:

— Дракон — по-румынски «дракул».

— Что? — не поняла Мина.

— Говоря, что ты убила дракона, он имеет в виду себя. Дракул. Дракула.

Мина сделала глубокий вдох. Комната заколыхалась.

— Погоди, — сказал Джон. — Значит, святой Георгий на самом деле убивал вампиров, а не драконов? И всех драконов на картинках следует считать аллегорией?

Однажды в селении не осталось больше девушек, кроме княжеской дочери. Она храбро пошла к источнику, невзирая на мольбы отца, но прискакал отважный рыцарь и спас ее.

Неудивительно, что Лучан, когда Мина показала ему в музее эту икону, особого восторга не проявил.

— Мне плохо. Сейчас стошнит, — прошептала она, боясь, что вот-вот потеряет сознание.

— Сядь. — Аларик снова водворил ее на диван. — В этот раз, надо признаться, совсем не грубо.

— Нет, мне нужно…

— Пей колу, это поможет. В ней сахар. — Он положил ей на плечо теплую руку, что только усилило дурноту. У Лучана руки всегда оставались холодными. И губы, скользившие по ее телу, тоже.

— Господи боже. — Мина отпила глоток, свесила голову между колен. Если кровь не прильет к вискам сию же минуту, она в самом деле вырубится. — Нет никаких вампиров, — бормотала она. — Нет. Нет.

Чем больше повторять, тем больше шансов, что это окажется правдой. Но как быть с воспоминаниями о минувшей ночи? С голосом Лучана, который до сих пор звучит у нее в голове?

Ведь ты же веришь, что святая Иоанна слышала голоса, сказал он. Почему образованная женщина вроде тебя в это верит, а в нечистую силу нет?

Нечистая сила.

Бог мой.

Он так и сказал.

— Пей, — мягко сказал Аларик, — а я расскажу тебе о некоем Владе Цепеше.

Мина, с головой меж колен, застонала при упоминании этого имени.

— Так ты о нем уже слышала? Хорошо, пусть послушает Джон. Влад Цепеш был правителем Валахии, а потом завоевал также и Трансильванию.

Мина застонала еще громче. Нет! Только не Трансильвания!

— Он был невероятно жесток и казнил людей, сажая их на кол, — слышали о таком способе?

— Значит, ты Влада Колосажателя имеешь в виду? — спросил Джон.

— Его самого, — обрадовался Аларик.

— Кто ж его не знает. Длинный кол, желательно не слишком острый, загонялся в различные отверстия тела жертвы…

— Мне требуется что-то покрепче колы, — выпрямившись, сказала Мина. — К примеру, виски.

— Не пойдет, — твердо ответил Аларик.

— Почему? — удивился Джон.

— Спьяну она позвонит вампиру, предупредит его и лишит меня элемента внезапности. Такое уже случалось. Влад Цепеш правил государством с 1456 по 1462 год, убивая не только врагов, но и собственных слуг. Неизвестно, сколько человек он казнил в действительности — возможно, сто тысяч, а возможно, и больше. Люди медленно, в муках, умирали на кольях вдоль всех дорог, ведущих ко дворцу господаря, и всякий въезжавший в страну испытывал подобающий страх.

Мина зажмурилась — хорошо бы и уши заткнуть, да не получится. Как не получится вернуться назад во времени, когда швейцар позвонил и сказал, что ей принесли заказ.