Подработка на том свете - Татьяна Геннадьевна Абалова

что–то. – Я даже сомневаюсь, есть ли вообще у высших дети.

– Наверное, мы все–же разные виды, – сделала свой вывод я. – Иначе полукровка, воспитывающийся у несведущих в магии людей, обязательно проявил бы себя. Неконтролируемыми вспышками колдовского дара, например. В подростковый период простым мальчишкам справиться с собой трудно, а тут еще магия проснется. Такого уникума по телевизору показывали бы. Ученые опыты ставили бы.

– Домам нет резона обнаруживать себя. И если бы такой уникум объявился, я за его жизнь и копейки не дала бы. Зачем народ излишними знаниями о высших и их могуществе смущать?

– Неужели убили бы?

– Если бы отказался подчиняться, то да. Они в своем кругу особо не церемонятся, зарвавшихся враз уничтожают.

Я вытаращила глаза. Вот это да!

Глава 19

Маша осталась довольна произведенным эффектом. Ох, и любила она поговорить! А я послушать. Мы уже совсем забыли о подготовке к свиданию. Забрались на кровать, подушки под спины подложили и с огнем в глазах принялись обсуждать тайны мира высших.

– Ты о четверке Красных судей слышала? – заговорчески спросила повариха. Даже голос понизила.

– Нет, я только о триедином боге знаю. Или о всадниках Апокалипсиса. Их как раз четверо.

– Нет, то другое. А наша четверка над Домами главенство держит. Ну и судит, коли вражда начнется, кто прав, а кто виноват. Всякое за века случалось. Говорят, целыми семействами исчезали поле суда Красных. Бывало и такое, что сам дом с ума сходил, тогда в нем всех под корень уничтожали. Понимали, если уж дом доведен до безумия, то и сами лорды не здоровы. Как говорит Дисе, дом и лорды – единый организм. Дом – тело, а высшие, живущие в нем – кровь. Загнила кровь, погибло тело.

– Жу–у–уть. А ты откуда столько подробностей знаешь?

– Я слушать умею, – Мария без стеснения призналась в том, что всегда держит ушки на макушке.

– А как ты с домом разговариваешь? Как у тебя получается понять его? Судя по тому, что он Дисе звоном люстр отвечает, а на мою похвалу звяканьем тарелочек, то тебе, как минимум, азбукой Морзе на кастрюлях свои легенды должен выстукивать.

– Не знаю я никакого Морзе. Была бы ты призраком, тоже дом понимала бы. У меня с ним общение на духовном уровне идет.

– А Дисе, значит, бездуховен?

– Дом с ним нарочно не разговаривает, – Маша явно гордилась тем, что дом выбрал ее в собеседницы. – Чем еще больше злит.

– Боже, да чем же они так друг другу насолили?

– Я не знаю. Спросила однажды, но мне ответили, что нечего в мужские дела нос совать.

– Ладно, – кивнула я, соглашаясь, что и мне не стоит. Все равно не узнать. Я последний человек, с кем высшие своими секретами поделятся. Мне хотя бы доступную для всех информацию выудить. Для личных целей, так сказать. – Ты случайно не слышала, лорды решили, чем дальше заниматься будут?

Я рассчитывала позже, когда уйду отсюда, наведаться в новое предприятие братьев Кристофер. В лавку древностей или в курьерскую службу, как у тех же соседей, смотря что придумают. Знала, что сердце будет тянуть хотя бы одним глазком взглянуть на ставшие родными лица.

– Сейчас лордам не до цирков, им бы с поднявшими лича разобраться. Давай–ка лучше платье примерим. И туфли. Вдруг тебе придется в твоих страшных штиблетах на свидание пойти? – повариха кивнула на мои кроссовки.

Платье, туфли и даже нижнее белье оказались впору.

– Хорошо же тебя Онфер изучил, – восхитилась Маша. Я же на ее слова залилась краской. Вспомнила, как Фер руку к моей груди прикладывал, когда мы с Дисе на ступенях сидели. Неужели уже тогда со мной на свидание собрался? Я–то его только вчера пригласила.

– Чего лыбишься, будто таз мороженого перед тобой поставили? – Мария не упустила моего мечтательного взгляда. – Раздевайся. У нас другой работы полно. Вещи Ви еще не перебирали. Я слышала, ты Радису свиданье обещала. Неужели в одном и том же пойдешь? Или рассчитываешь, что и этот твоим гардеробом озаботится?

– Ты еще скажи, что я напрашиваюсь на свидания только затем, чтобы озолотиться. Пришла с одним чемоданом, уйду с шестью, – я уже оценила количество вещей, которые в одночасье сделались моими.

– А нечего каждому мужику надежду давать. Или войны в доме хочешь?

И эта о войне между высшими. Неужели я на самом деле сделаюсь камнем раздора?

– Я не успею разжечь. Что можно сделать за неделю?

После примерки нарядов от Ви, Маша потащила меня в ванную комнату. Я опять пребывала в меланхолии. Сомневалась, смогу ли носить вещи, купленные для мамы.

– Чего задумалась? – повариха терла меня мочалкой так, словно хотела снять кожу.

– Я будто парю в облаках, – я сдула с ладони пену. Она колыхалась вокруг меня воздушным одеялом.

– В баньку бы тебе, чтобы попариться до красноты. А потом медом с солью натереться. Ваша пена – сущая ерунда. Запах слишком сладкий. Вот березовый веник – это да!

Я была счастлива, что у Маши под рукой не нашлось веника.

– Стрелки длинные не рисуй, – лезла она под руку, когда пришла пора краситься, – иначе станешь похожа на арапчонку. Видела я такую. С одной сросшейся бровью. У нас в трактире на Вяземской в юбке с монистами танцевала. Бедрами туда–сюда. Фу, срамота.

Я срамоты не хотела, поэтому нанесла на лицо минимум косметики.

– Живот втяни! – скомандовала Маша, застегивая молнию на спине.

– Да нет у меня никакого живота! – огрызнулась я.

– Фух! Теперь можно Дисе приглашать, – Мария осмотрела меня со всех сторон. – Пусть только попробует испортить такую красоту.

На зов поварихи Дисе явился неожиданно быстро. В комнату вошел, воровато оглядываясь.

– Боится, что дом опять что–нибудь против него выкинет. Впервые его выше первого этажа пустили.

Я была благодарна дому. Я была благодарна всем. Но сборы оказались такими утомительными, что в зеркало я смотрелась без особой радости, хотя Маша не уставала восхищаться, какую башню мне навертел Дисе. Красиво, конечно, но непривычно.

– Зато линия плеча открылась, – убеждала меня Мария.

Я уже не сопротивлялась. Даже не отреагировала должным образом на неожиданный подарок – длинные серьги, которые Дисе вытащил из