Ледяные маски Оверхольма - Ива Лебедева

догадавшийся накинуть плащ. В тапочках. С большим пушистым котом на коленях, которого он чешет маленьким гребнем.

Кот был подозрительно знакомой расцветки. Шиншилловый скоттиш-фолд с висячими ушами. И светящимися голубым льдом глазами.

Размером зверюга вымахала примерно с откормленного мейн-куна. А вот очертаниями напоминала молочного котенка. С круглой мордочкой, толстыми лапами, коротким хвостом морковкой и внушительным пузиком.

— Здрасьте, приехали, — растерялась я. — Это что, ледяной дух?

— Это что, почти голая баба на улице в мороз? — солидным басом спросил кот, моргнув на меня обоими глазами по очереди. — Офигеть.

— Офигеть, — согласилась я, подошла, пихнула «любовничка» в бок и села на ступеньку кареты. — Можно погладить?

И тоже медленно опустила ресницы, глядя коту в мордочку. Как здороваются и выражают приязнь кошачие, я знаю с детства.

— Это вот из-за этой сумасшедшей ты решил оставить меня лысым? Хм… ладно, хоть вежливая. Разрешения спрашивает, здоровается как надо. Дозволяю! Гладь!

Я послушно протянула руку и провела по нежной пушистой спинке.

— Ой! — сказали мы с котом одновременно. — О-о-ой!

Глава 42

— Дура! — ругался Ар. — Леди, я прошу прощения, но вы и правда глупо поступили. Кто же ледяных духов голыми руками гладит?! Покажи ладонь… погоди… как ничего? А чего тогда…

— Приятно, — растерянно сказала я. — Пушистый и такой… током немножко бьется, нежно так… можно еще?

— Можно. — Кажется, кот тоже растерялся, потому и разрешил. И даже издал долгий задумчивый мур, когда я снова его погладила, другой рукой, за которую мужчина меня схватить не успел.

— Кто ей магию запер? — после паузы спросил вдруг пушистик. — Может, снять?

— Нет! — отчего-то хором вскрикнули мы с Аром. И переглянулись. В его глазах было что-то непонятное, в моих… да такое же.

— Мне король печать наложил, — объяснила я. — Если снимешь, возьмет и рассердится. Лучше подождать, разрешения спросить.

— Смотри, какая послушная, — хмыкнул кот. — Ну ладно. Как разрешит, приходи. Мне для родственной стихии не жалко.

Тут я сообразила, что, видимо, не зря Эмберлин на юге повелевала кубиками льда пополам с кондиционированием. И оживилась:

— Слушай, раз мы родственники, может, подскажешь кое-что?

— Ну ты наглая, — удивился кот. — То шерсти тебе начесать, то на вопросы ответить. Спрашивай, а там посмотрим.

— Вы рыбу любите? А моллюсков? А кальмаров?

Глаза у котика неожиданно загорелись жадным голодным льдом:

— А у тебя ес-с-сть?!

— Нет пока. Но будут. Можем наладить взаимовыгодный обмен. — Я привыкла сразу брать быка за рога.

— Ты сначала налови. Потом предлагай. На обещания не обмениваюсь, — хмыкнул дух и исчез прямо из рук Ара.

— Ушлая вы, леди, — констатировал герой-любовник, осторожно обирая перчатками шерсть с гребня и с самого себя. — Теперь не отстанет. А если не угостите в ближайшее время — обидится.

— Угощу, — хмыкнула я, вставая. — Пошли уже, мороженый мой. У тебя губы синие. Замерз?

— Замерз, — согласился Ар и тоже встал. — Вот объясните мне, зачем вы коту рыбу обещали? Просто по доброте душевной? Или по расчету?

— И то и другое. Он мне понравился — раз. И два — у меня появился первый покупатель. А возможно, целый рынок сбыта. Не накормим людей, значит, накормим духов. И возможно, это будет даже выгоднее.

— Ну вы…

Что он хотел сказать, я не услышала, потому что мы вошли в дом, где я потащила мужика за руку бегом по коридору. А в своем чулане сама пихнула его на импровизированную кровать (ее собрали из каких-то ящиков и застелили множеством попон, одеял и покрывал), наклонилась, сдернула с его ног шлепанцы, которые он обул по моему же требованию, и принялась растирать его ступни. Кстати, чистые. Он явно мылся, прежде чем лезть ко мне под одеяло. Хороший парень, годный.

— Что… Леди… Это излишне, — выйдя из состояния ступора, хрипло прошептал мужчина, отбирая у меня ноги. — Я все-таки маг. Мы от такого не заболеем.

— Ты, может, и маг, но пока просто синий от холода, — хмыкнула я. На удивление, кстати, сама вообще не замерзла во дворе и сейчас чувствовала себя прекрасно. — А еще у тебя глаза сами закрываются. Так что спать! Потом будем эксперименты на время ставить.

— Я так и знал: все ради того, чтобы не отдавать мне су… хм, любовный долг! — возмутился было Ар, но его сбила теплая пижама, прилетевшая в грудь. Я как раз достала ее из своего дорожного сундука. — Что это?

— Ночной костюм. Я тоже переоденусь. В суете забыла, — прокомментировала я, доставая собственное бархатное облачение. И без особого стеснения стянула ночнушку через голову, оставшись перед парнем в одних трусиках-шортиках из того самого шелка.

— Леди… — Ни одного шипящего звука в слове, но Ар все равно умудрился изобразить змея: — Вы нарочно?!

— Я переодеваюсь. И тебе советую.

— В это? — Он растянул в руках махровую коричневую пижамную куртку с мордочкой медведя на спине. — Вы ее специально для мужа заказывали?!

— Нет, для тебя. Переодевайся давай. У меня вон розовенькая, — хихикнула я. — С зайчиком.

— Тогда надо было серую с мордой волка, — хмыкнул пришедший в себя Ар и тоже скинул рубашку.

Ого у него шрамов! А парень-то не врал про свое очень военное прошлое. Причем, судя по оставшимся очертаниям, прилетало ему не столько от колюще-режущего, сколько от огня, и, кажется, даже пару раз молнией приложило. Уж больно специфические вон те витиеватые следы.

— Что? — насторожился мужчина, почувствовав мой изучающий взгляд. И с неожиданной горечью переспросил: — Вам противно такое видеть?

— Ошалел? — Я уже переоделась, а потому подошла ближе и без колебаний прижалась к исчерченному шрамами телу всей собой. — Шрамы украшают мужчин. Это раз. Ты, зараза такая, очень соблазнительный. Это два. Если бы мы оба не настолько устали, сегодня бы тебе не отвертеться. Это три.

— Шрамы украшают, да? Странно, ведь они лишь свидетельство слабости и глупости их владельца. — Ар слегка меланхолично запустил ладонь в мои волосы и намотал один локон на палец.