Горничная немого дома - Ольга Сурмина

себя, развлекается... а ты бегаешь за ним. Не находишь это зрелище... жалким?

- Что? — У девушки раскрылись глаза, так широко, что, казалось, либо вот-вот вываляться, либо вдавятся подальше в череп. - С кем?

- А? — Горничная отстранилась. В следующую секунду пришло понимание, что ее просто развели на информацию. — Вы сказали «изменяет»? Мне, послышалось, «извиняет»... - она продолжала приторно улыбаться, хотя и понимала, что сморозила глупость.

- Врешь, ты все правильно услышала. -— У гостьи на веках появилась лишняя влага, казалось, она вот-вот расплачется. — Или ты просто надо мной издеваешься?

- Возможно. — «Синяя» закатила глаза и продолжала улыбаться. Лучше уж так, чем подставляться.

- Я надеюсь по ночам к тебе приходит дьявол! Пусть он заберет тебя совсем, в аду комфортнее, и, может, там ты, наконец, приживешься! — Эмили взялась за лицо руками и выбежала с этажа. Нона устало посмотрела ей вслед, после чего вздохнула с ухмылкой : «какая эмоциональность».

Эмили переполняла злость и обида, такая шутка действительно задела ее до глубины души. Она сомневалась, правду сказала служанка или, все-таки, решила так мерзко пошутить над ней... но что гостья ей сделала, что ей с порога хотят сделать больно? Наверное, дело, все-таки, в человеке, ведь плохие люди бывали везде. Когда получали удовольствие от страданий других, унижали, стравливали.

Развлекались, наблюдая, как другим плохо. Ее манера говорить, ходить... странный изучающий взгляд с какой-то сочувственной улыбкой, которая пробирала до самых костей. Ее мимика, жесты, взгляды. Она тяжело дышала, выдыхая ртом, и прикрывая, при этом, глаза. Может действительно больна, а, может, такой человек.

Исходящая от нее энергетика отталкивала, как и внешность: седые в юном возрасте волосы, блеклые, как у зомби, глаза, с глубокими мешками, неадекватная блуждающая улыбка на потрескавшихся, сухих губах и костлявые, странные руки с широкими ладонями. Призрак своего поместья, даже если такой ее сделало дежурство в ночи. Негативная сторона позитивного путешествия. Холодный мерзкий человек, позволяющий себе слишком много для своей должности.

Эмили поднималась на третий этаж, твердо уверенная в своем решении. Без стука она ворвалась в кабинет своему мужчине и, утирая слезы, пыталась начать рассказывать:

- Я, я... в общем она, и я, а она не дала мне сказать, и...

- По порядку и конкретнее. Стакан с водой рядом, если посмотришь вниз. — Холгарт не поднимал глаз, старательно изучая какие-то документы.

- Рик... Уволь «синюю» служанку! Она несносная, мерзкая, знаешь, что она позволяет себе? Обращается абсолютно непотребным образом! Будто я ей подружка, из деревни, в которой она, судя по всему, росла! Издевается надо мной, хотя я тут гость, и вполне, в будущем, могу стать полноправной хозяйкой. В глаза, слышишь, в глаза сказала, что издевается надо мной. Не хочу видеть ее больше никогда. Тебе это не составит труда, я лично могу заняться подбором персонала, чтобы ты не тратил на это время. Убери ее, прошу тебя. Нельзя так говорить с хозяевами, она должна знать свое место, и то, что некоторые ошибки могут быть фатальными! — Девушка облегченно выдохнула и присела на стул, стоящий напротив письменного стола.

- Вот как? — Мужчина медленно поднял глаза. — Любопытно.

- Любопытно?! Это все что ты можешь сказать? Умоляю, просто сделай так, как я прошу, эта хабалка не достойна находиться здесь!

- Ну, это уже я буду решать. Значит, говоришь, она нагрубила тебе?

- Нагрубила?! Она мне в лицо заявила, что в грош меня не ставит, и что я тут никто!!

- Я накажу ее. — Холгарт слегка ухмыльнулся и вновь вернулся к бумагам.

- Нет, ты ее уволишь! Такое нельзя простить! — Эмили раскрыла глаза и топнула каблучком по полу.

- Я сказал я накажу ее! - Рявкнул Рик. — Это мой дом, и мне решать, как поступать с провинившейся прислугой. Тема закрыта.

Девушка не поверила своим ушам. Он, более, не смотрел на нее, так что она медленно встала и вышла из кабинета. Не будет увольнять. Не будет... у гостьи в глазах блестели слезы, ее оплот справедливости только что сильно подвел. Может она что-то знает, и он не хочет рисковать?.. Во всяком случае...

Раз он не хочет увольнять ее, Эмили сделает так, что захочет. Нужно сделать так, чтоб она провинилась у него на глазах, и чем сильнее, тем лучше.

Нона сидела на порожках поместья и печально смотрела в пасмурное небо.

«Наверно поэтому меня Бог и не любит» - тихо сказала она, и этих слов никто, конечно же, не услышал. Горничная уже жалела, что подошла к гостье, что заговорила с ней. Не ее дело, не ее проблемы... хотя теперь, наверное, ее. Лучшим решением было вообще не попадаться на глаза, окончательно уйти в сад, быть может, убедить фиолетовую временно поменяться с ней местами. Сердце все еще болело, «синяя» хваталась за грудь, пытаясь отдышаться. Скорее всего, сказались постоянные стрессы и нарушенный режим. «Держи язык за зубами, тварь, молчи, просто молчи» - повторяла Сальровел сама себе. Странное отчаяние, она подняла голову к небу, до крови закусывая нижнюю губу.

Зачем нужно было говорить все это? Откуда внезапная неприязнь к ни в чем неповинной гостье?

«Абонент вне зоны действия сети» - повторял автоответчик, когда девушка, раз за разом, набирала один и тот же номер. Брат, как будто, испарился, и это причиняло боль. Только старенький мячик-брелок покачивался на телефоне, и напоминал, что когда-то все было хорошо. Мячик, который появился в те годы, когда Нона еще была счастлива.

Холгарт запер кабинет на ключ изнутри, после минуту подумал, и вернулся на место. Щелкая мышкой, он искал среди камер нужную, а после того, как нашел, остановился на интересующем фрагменте. Хоть и тихо, был слышен голос обоих девушек, хозяин замер, и скрестил руки на груди, а губы сами растянулись в мерзкой улыбке. Раз за разом он перематывал этот кусочек, рассматривая лица, позы, мимику, после чего как робот смотрел на часы, и вновь возвращался к экрану.

Казалось, ночь в поместье наступала раньше, чем во всем остальном мире. Нона, задумавшись, смотрела из окна второго этажа, до одиннадцати оставалось около получаса, а раньше выходить не было никакого смысла. Уже черное платье, хвост, подобающая обувь... ей было приятно осознавать, что до рассвета она пробудет среди кустов и деревьев, на влажных, скрипящих качелях. Там она чувствовала себя в безопасности, могла подумать, помечтать. Тишь и темнота в коридорах, как и обычно, в