Попаданка в рабыню, или Закон – это я! - Ивина Кашмир

это все понимаю. Прекрасно понимаю.

Но почему тогда так больно?

Сердце словно в чан с кипящей водой опустили...

В какой момент я стала считать его своим?

Мой бывший супруг открыто мне изменял с экономкой, но этот факт не вызывал даже толики негодования.

А мужчина, которого я еще недавно ненавидела, вызывает такую лавину эмоций, что дышать тяжело.

Всему есть логическое объяснение.

Эдмунда я никогда не воспринимала своим мужчиной, как ни крути, у нас с ним были фиктивные отношения, а вот Ревиана мое нутро посчитало своим в момент, когда он впервые впился в мои губы поцелуем. Грубым, варварским, почти звериным.

И с тех пор я медленно таю, как кусок масла на сковороде, не зная, куда приведут мои глупые, никому не нужные чувства.

Кусая губы, я шагала по мощеной дорожке в жалкой попытке привести мысли в порядок. Не выходило. Утренняя сцена маячила перед глазами.

«А она красива и молода» – горько думала я.

Зачем ему я, когда рядом такие красотки? У них нет тараканов в голове, нет кучи нерешаемых проблем. И уж точно они не имеют отношения к смерти его брата.

Я резко остановилась и нервно провела рукой по волосам.

Мы не пара. Мы живем в разных мирах. Он наверху, а я внизу.

Я попаданка с норовом и бывшая рабыня. И даже если я не имею отношения к убийству его брата, я... в теле той, которая наверняка замешана в грязных делишках.

Встречаться со мной и врагу не пожелаешь.

Так, сокрушаясь и ругая себя последними словами, я медленно дошла до центра столицы. Но в таверну идти не спешила.

Во-первых, стыдно перед девчонками за вчерашний инцидент. Ну а во-вторых, я слишком раздавлена, чтобы работать.

Подумать только, утром, открыв глаза, мне хотелось свернуть горы, но увидев любовницу Ревиана, выходящую из его спальни, запал мгновенно пропал.

Я забурилась в банк.

Мы с бывшим супругом точно не сможем нормально разговаривать. Ничего другого не остается, как положить ему деньги на счет. Не хочу быть обязанной Эдмунду.

Немного помявшись у блестящей стойки, я решила не отдавать бывшему все сбережения.

Обойдется.

Мне и самой нужно на что-то жить.

Выйдя из банка, подставила лицо ярким лучам солнца и тяжело вздохнула.

Итак, что дальше?

Взглядом натыкаюсь на ярко-алую вывеску салона красоты и, засучив рукава, шагаю в ту сторону.

Спустя полчаса в зеркале отражалась фея.

Волосы блестят и струятся светлыми локонами по спине, на щеках игривый румянец.

Хороша, чертовка.

Выхожу из салона, уже зная, куда отправлюсь.

В лавке готовых платьев никого, и все внимание консультантов сосредоточено на мне. Среди вороха предложенных платьев я выбрала несколько ярких цветастых с... коротким рукавом.

Теперь на мне клейма нет, и я могу позволить себе оголять запястья.

Переоделась в белое платье в горошек и зависла у зеркала.

– Вам очень идет это платье, – щебетала одна из консультанток, сложа руки лодочкой у лица. – Вы словно принцесса из сказки.

– На нее хоть мешок картошки надень, – хмыкнула Горлита, хозяйка лавки, – все равно будет красавицей.

– Тащи мешок, проверим, – парировала я, продолжая пялиться на себя в зеркало.

– Э... нет, – усмехнулась Горлита. – Заканчивай скорее, красавица, совет твой срочно нужен.

Мы проговорили с хозяйкой лавки около часа, а потом я принялась за написание искового заявления.

Случай у Горлиты необычный, бывший муж, которого она честно содержала после травмы, внезапно «исцелился», сбежал с юной красавицей и потребовал половину лавки. Мне не терпелось подать иск в суд, чтобы наказать подлеца.

Закончив писать, я попрощалась с Горлитой и ее работницами и вышла из лавки.

Сделала пару шагов, уже размышляя, где бы раздобыть пирожок, но резко остановилась.

Прямо через дорогу, у стены стояли люди в черных плащах с серебряными эмблемами. Ну а в центре всей этой живописной компании – Ревиан.

Подпирает спиной каменную стену и смотрит так, что хочется провалиться сквозь землю.

Вздохнув, торопливо зашагала в его сторону.

– Нашлась, – без всякого приветствия произнес он, заскользив по мне взглядом. – Позволь спросить, почему ты ушла, не сказав и слово? – в серых глазах плескался такой укор, будто это из моей спальни выскочил любовник.

– Ты был слишком занят, – процедила я, наблюдая за тем, как он продолжает скользить по мне взглядом, словно перед ним разноцветная кукла.

– И чем же? – хрипло выдает, останавливая взгляд в районе моей шее.

– Занимался любовью с рыжеволосой, – спокойно произнесла я, а у самой горький ком застрял в горле. – Не стала вам мешать. Просто тихонько ушла.

– С какой рыжеволосой? – серые глаза стали похожи на блюдца.

Я закатила глаза.

Типичный мужик. Сейчас еще и все отрицать начнет. Просто прекрасно.

– Я с трех часов ночи находился в департаменте, – напирает он, впившись в меня острым взглядом. – Какая рыжеволосая, Роза?!

– Я видела, как она выходит из твоей спальни, – хмурясь, говорю я. – Не смей отрицать, что...

– А ты знаешь, где находится моя спальня?

– Да. На третьем этаже.

Он усмехнулся.

– Нет, цветочек. Моя спальня на том же этаже, что и твоя. А на третьем – несколько комнат, отданных слугам.

Он что, действительно думает, что я поверю?

Я скрестила руки на груди и отвернулась, всем своим видом показывая, что я думаю по этому поводу.

– Роза.

Молчу.

– Я тебе не изменяю. Но очень рад, что ты ревнуешь.

Мое глупое сердце застучало со скоростью света.

Что значит «я тебе не изменяю»?

Он что… он… действительно считает нас парой? Это же уму непостижимо!

– Ты вправе делать все, что пожелаешь, – бросаю холодно, почти не узнавая свой голос. – Мы друг другу никто.

– Все, что пожелаю? – с ленцой переспрашивает он, и я чувствую, как внутри что-то дергается.

– К чему все эти разговоры? – не выдерживаю и резко оборачиваюсь.

В ту же секунду его руки обхватывают мою талию, горячие, крепкие, будто специально, чтобы показать, кто здесь главный. Он притягивает меня резко, выбивая из легких весь воздух.

Я только собираюсь выдать возмущенную тираду, но не успеваю – его рот накрывает мой в поцелуе. Горячем, властном, без права на отказ...

На мгновение все вокруг проваливается в ничто. Ни мыслей, ни пола под ногами, только он, его губы, и нарастающее безумие в крови.

– Роза… – шепчет он, отрываясь от