Сюрприз для боевого мага или Наследство возврату не подлежит - Вероника Васильевна Крымова

Герцога Такерлея не только оправдали и вернули все звания, но и предложили пост главы обновленного Тайного Совета. Старый лис горько улыбнулся и отказался:

– Мое время прошло. Я слишком устал от этой игры. Позвольте мне удалиться на покой и выращивать розы. Страна должна принадлежать молодым и смелым. Как вы.

Но на прощание, перед официальным уходом на пенсию, он все же выполнил обещание, данное Джейсону, и поспособствовал тому, что его дедушку одарили мелким дворянским титулом.

Что до магов, то их действительно отстранили от службы. На время. Формально – «для проведения дальнейшего расследования». Неофициально все понимали – это почетная ссылка, чтобы дать страстям утихнуть, а королю – сохранить лицо.

А через день, когда город еще зализывал раны, но уже начинал дышать полной грудью, у ворот поместья Вейнов остановилась изящная карета, запряженная парой белоснежных лошадей. Из нее, с помощью кучера, вышла Аннабель Вейн – невозмутимая, как всегда, но с легкой улыбкой торжества в уголках губ. Она обернулась и мягко протянула руку внутрь экипажа.

И тогда появилась она.

Женщина, бледная как полотно, в помятом, но чистом платье, с огромными испуганными глазами. В ее взгляде читались недели страха и неволи, но, когда она увидела меня, застывшую на пороге, в них вспыхнул такой яркий, безудержный свет, что мир вокруг перестал существовать.

– Мама! – это был не крик, а сдавленный, разрывающий грудь стон, вырвавшийся из самой глубины души. Я не помнила, как очутилась рядом, как мои руки обвили ее хрупкие плечи, втягивая знакомый, родной запах – лаванды и теплого хлеба, который не смогли перебить даже затхлые запахи подвала. Горячие, неконтролируемые слезы текли по моим щекам, смешиваясь с пылью на ее платье. Она дрожала, прижимая меня к себе с силой, которой я в ней не знала, словно боялась, что я исчезну, если она хоть на мгновение ослабит хватку.

– Доченька моя… Прости, что заставила тебя так переживать… – ее голос срывался, был хриплым от слез. – Меня схватили на улице… прямо возле почтовой конторы… Держали в каком-то каменном подвале… Кормили, поили… не причинили зла, просто… просто не выпускали… – она говорила бессвязно, плача и смеясь одновременно, ее пальцы впивались в мою спину, проверяя, реальна ли я.

Графиня Вейн наблюдала за нашей сценой с редкой, мягкой улыбкой, в ее глазах светилось глубокое удовлетворение.

– Вандеру нужно было лишь убрать ее с глаз долой, – пояснила она своим ровным, звучным голосом. – Активистку, слишком громко задающую вопросы о внезапном закрытии приюта. Ее исчезновение должно было выглядеть как добровольный отъезд, чтобы не поднимать шума в самый неподходящий для него момент.

В этот момент из-за моей спины выглянула Руби. Мама ахнула и, отпустив меня, присела, чтобы обнять малышку, прижимая ее к себе с новой силой.

– А где же остальные? – спросила она, и в ее голосе впервые прозвучала тревога. – Джесс? Оливер? Все?

Я опустила глаза, глотая комок в горле. Признаться было невыносимо больно.

– Их… их увезли в столичный приют.

– Мы вернем их! – тут же, горячо и решительно, заявила Аннабель Вейн. – Сию же минуту составлю все необходимые бумаги для запроса. Завтра утром…

– Нет, – я с трудом вынудила себя покачать головой, чувствуя, как предательские слезы снова наворачиваются на глаза. Я отчаянно пыталась держаться, не хотела выглядеть слабой и плаксивой перед этой железной леди. – Больше… некуда их везти. Приюта больше нет.

Я видела, как боль отразилась на лице матери, как она попыталась это скрыть. Но тут шаг вперед сделал Джейсон, до этого молча наблюдавший со стороны.

– Мадам Фер, не беспокойтесь, – сказал он тихо, но так, что каждое слово было наполнено несгибаемой уверенностью. – Я сам займусь этим вопросом. Мы вернем всех детей. Обратно, в Санивейл.

– Но у нас нет… – начала я, но он мягко перебил меня.

– Аманда, а это поместье? – он обвел рукой величественный фасад дома, его парк. – Оно достаточно велико. Тебе, конечно, виднее, но я полагаю, потребуется ремонт. Приведем в порядок сад, построим новые качели, может, даже карусели. Ты же поможешь мне? – Он вдруг улыбнулся. – Признаться, я не очень хорошо представляю, что именно нужно детям.

– Джейсон… – выдохнула я, и слезы, наконец, потекли ручьем, но это были уже слезы облегчения и благодарности. – Спасибо. Спасибо…

– Здесь хватит места всем, – продолжил он. – Я уже распорядился нанять дополнительную прислугу, повара и… – он сделал паузу, глядя прямо на меня, – …учителей. Настоящих. Чтобы у этих сорванцов было не только крыша над головой, но и самое лучшее будущее.

Детей вернули на следующий же день. Весь дом наполнился оглушительным, счастливым гамом – визгом, смехом, быстрыми ногами, бегающими по коридорам, и вопросами, тысячами вопросов. Они были живы. Они были здоровы. Они были дома.

Поместье, долгие годы бывшее тихим, холодным замком, в один миг наполнилось жизнью, шумом и таким теплом, что, казалось, даже старые стены стали излучать его.

А вечером, когда первые страсти немного улеглись и дети, измотанные впечатлениями, уснули, Джейсон нашел меня в саду. Я сидела на скамейке и смотрела, как закат окрашивает гладь озера в золотые и багряные тона, и не могла поверить в это внезапное, оглушительное счастье.

– Аманда, – его голос прозвучал тихо за моей спиной.

Я обернулась. Он стоял, немного неуверенный, сдвинув брови и казался растерянным. Таким я его еще никогда не видела, чтобы Джейсон был…смущен? Ну нет, только не этот лучший боевой маг королевства.

– Я понимаю, что все только начинается, – начал он, подбирая слова. – Нужно обустраивать быт, помогать детям привыкнуть, тебе нужно время побыть с матерью… Но… – он глубоко вдохнул, словно готовясь к важному сражению. – Когда все немного устаканится… Может, сходим, к примеру на пикник? Только мы двое. Как… как это называют? На настоящее свидание. – Он чуть улыбнулся. – Без побегов от тумана, сражений с тварями и прочих экстремальных ситуаций.

Я посмотрела на него – на этого надменного, сложного, невероятного человека, который подарил мне и моей семье все, о чем я только могла мечтать. И сердце мое наполнилось таким теплом, спокойствием и тихой радостью, каких я не чувствовала, кажется, никогда.

– Да, – улыбнулась я, чувствуя, как по щекам разливается глупый, счастливый румянец. – Я думаю, это можно устроить. Самое настоящее свидание.

И под мягким, умиротворенным небом Санивейла, впервые за долгое время дышавшего только миром и покоем, стало ясно – самые удивительные приключения только начинаются.