Дракон ведьме не товарищ, или суженый за рекой Смородиной - Светлана Калинникова

- Скажи, что я зайду к ней.

Владислав взял мальчика за руку, и Николенька с удовольствием пожал ее, а потом потерся о большую ладонь отца. Они вышли во внутренний дворик, образовавшийся между шатрами, и направились к шатру Лутары. Возле него стояли девочки-подростки и старшие в таборе женщины. Он слышал громкий голос Лутары, отдававший указания приготовить Николеньке с собой какую-то одежду и маленькую гитару. Другой голос уверял, что поручение хозяйки уже выполняется.

- Еду готовят, - сказал Николенька. Владислав различил в воздухе горьковатый запах дыма и дразнящий аромат специй.

Она выглядела плохо. Беременность Николенькой сделала ее тогда неуклюжей, полной, раздраженной женщиной, но ее красота никуда не исчезла. Теперь же овал лица расплылся, на щеках были красные пятна, глаза наполнились тревогой.

- Спасибо за то, что разрешил увидеться с сыном. Он так вырос и так отвык от меня, - усмехнулась Лутара.

- К тебе привыкнет твой новый ребенок.

- Я принимаю твои упреки и насмешки. Ты прав во всем, и этот малыш будет любим мной с рождения. Так получилось. Твой сын, Владислав, простил меня. Он великодушный маленький мальчик, который испытывает больше любви к той неизвестной Маше, спасшей его в мире людей, чем ко мне – женщине, приведшей его в этот мир.

Она улыбалась, поглаживая себя по животу.

- Я заслужила это. Николенька не признался, но я поняла - он приехал только потому, что это поможет Маше. Он боялся, что откажись встретиться со мной, Борис не станет организовывать поиски в горах. Я собрала ему кое-какие подарки от меня. Кто знает, когда мы еще встретимся?

- Ты можешь видеть его, когда возникнет желание.

Лутара помотала головой.

- Нет. Когда-нибудь, через много лет наш с тобой сын сам не захочет встретиться с цыганкой, родившей его. Матерью он назовет женщину, которую ты назвал своей Истинной, - она замолчала. - Ты простишь меня? Другого шанса у меня может и не быть…

Он кивнул. Последние слова, услышанные им от Лутары, были:

- У тебя будет еще один сын и дочь, Владислав. Великий змей благословит тебя и женщину из мира людей.

«Если только я найду ее», - подумал он.

Через несколько часов к нему подошел Борис.

- Старик охраняет девушку. Его глаза уже не такие зоркие, а слух не такой острый. Твоя женщина там.

К утру она вернется к тебе.

Ему и Николеньке постелили в одном из шатров. Но малыш отказывался спать, пока не приведут Машу. Он был уверен, что сегодня он увидит ее. Мальчик связался с бабушкой и дедушкой, драконью связь с ними в отличие от отца, он не прерывал, и сказал, что у него все хорошо, и эти дни он проводит с Машей.

«Они мне верят, папа, - сказал малыш. – Ведь я еще не научился обманывать, как говорит бабуля».

- Как только вернется Маша, я немедля найду тебе самую строгую воспитательницу.

И пошло время, потекли секунда, минуты, часы.

Он вышел на улицу и стал смотреть на огонь, возле которого сидели притихшие цыгане. От огня летели искры, взлетая к небу, они исчезали, как призраки. Что может быть хуже ожидания?

Сначала он услышал шорох, а потом мужские и детские голоса, громкие перешептывания, топот ног. Борис нес его Истинную на руках. Дракон тут же возмутился – зверь требовал покарать негодяя, дотронувшегося до их Истинной.

- Маша! – крикнул он.

Девушка была в беспамятстве. Владислав поднял ее руку – она была в царапинах, ногти стесаны. Вся одежда была в пыли и грязи. Ее тут же отнесли в заранее приготовленный шатер.

- Она была напичкана какими-то лекарствами. Рядом валялись веревки, видимо, она была связана до того, как ее опоили. Думаю, тебе нужно поговорить с одним старым человеком, не отличающимся порядочностью и добротой, - сказал Борис и подвел его к тощему старику, сидевшему у костра на коленях.

Тот устало, но зло смотрел на них.

- Кто тебя нанял? – спросил Владислав. Дед усмехнулся и сплюнул на землю.

- Не то, - тихо сказал Корган. – Как думаешь, что будет с твоей внучкой, если завтра в школе она глотнет компот с дурман-травой или таблетками, что валялись в пещере?

Старик вздрогнул, он повел корпусом, плечи поднимались от гнева. Его руки были связаны.

- Ты связал девушку, травил ее своим пойлом, а мы тебя привели к огню – святая святых природы – и связали только руки. Цени это и дай ответ этому достойному человеку.

- Я хотел выкуп.

- От кого?

- От него, – старик кивнул в сторону Владислава.

- Кто надоумил тебя на это?

- Сам.

- Врет, конечно. Он ничего не скажет, - заметил Корган. – Но его обязательно сдаст его хозяйка, думаю Злата Тугарин не сильно обременена уважением к возрасту и преданности тех, кого считает верными псами.

Корган встал и позвал свистом собаку, сидевшую возле одного из цыган.

- Ему повезло больше, - сказал он , показав на пса. – Его не выкинули после того, как он не смог больше ходить на охоту. А всех его детей и внуков кочевники пристроили по отличным хозяевам. А тебя выкинули аристократы Тугарины и вспомнили только того, когда понадобился соучастник в похищении.

Старик посмотрел на него с пренебрежением.

- Что ж, - сказал Владислав. – Мы покажем его Горынычу. Теперь уже он не сможет закрыть глаза на мерзости дома Тугаринов.

Облегчение для Владислава наступило только на следующий день, когда вместе со слабой, но уже способной на диалог Машей, Лютычи и Корган с его командой вернулись в дом Владислава.

Она рассказала о визите Златы в пещеру и о том, что Дрын снял с нее веревки, но поил какой-то отравой. Она обрадовалась, увидев Николеньку в облике мальчика, поцеловала его в макушку и сказала, что он нравится ей и дракончиком, и человеком. Маша сказала, что не сомневалась в том, что ее найдет Лютыч.

По дороге домой Лютыч-старший сообщил отцу обо всем, что произошло с момента, когда он обнаружил своего сына у беседки в облике маленького мальчика. Андрей Лютыч был в негодовании и сказал о том, что немедля собирается встретиться с Горынычем.

«Я жажду справедливости. Тугарин-змей и его дочь заслуживают самого сурового наказания. Меня Горынычи послушают. Я еду без оповещения. На встречу с Горынычем нам понадобится Корган. Надеюсь, те доказательства, что он предоставит, уже убедят Горынычей в том,