Мой муж – чудовище! Изгнанная жена дракона - Терин Рем

Теперь понятно, почему дракон отказывался есть и пить в заточении. Это не из-за ущемлённой гордости, просто он не доверял единственному мужчине, которому я позволил быть рядом в это время, а может и чувствовал яд, которым меня травили несколько лет.

Были и другие факты, которых ни Клава, ни Клаудия просто не могли знать, а значит, разговор Дрейка с Эшем имел место быть, и от этого становилось ещё гаже. Меня предал не только брат, но и соратник – человек, с которым мы несколько лет служили бок о бок, и прошли вместе не одно сражение с некромантами и их порождениями. Я ему доверял свои раны, а он… Продался де Куру.

Сухие дрова в очаге сторожки разгорелись достаточно быстро. Пока я возился с камином, Клава успела протереть со стола и вытрусить пледы от пыли. Крошечное помещение с низким потолком и бревенчатыми стенами быстро нагревалось. Обоюдное молчание сейчас не чувствовалось гнетущим. Просто у каждого из нас были свои страхи, которые произносить вслух не хотелось.

– Кей, тебе нужно поесть, – сказала Клава, коснувшись своей деликатной ручкой моего плеча.

Похоже, я слишком задумался, глядя на огонь.

– Чуть позже. Сейчас принесу чистого снега. Его можно будет прокипятить и сделать чай. Тут должны быть травы для заваривания. Подожди меня тут, потом вместе поужинаем, – отозвался я, погладив тонкие пальчики любимой.

Встал, взял чистое ведро, поправил клинок на поясе и вышел наружу. К ночи мороз крепчал, где-то вдалеке слышался волчий вой, но поблизости ничего опасного я не почуял. Сейчас я гораздо лучше ощущал свою звериную сущность. Не знаю почему. Быть может, сказалось то, что благодаря Клаве мне не успели скормить очередную порцию яда, но скорее всего из-за того, что сейчас мои стремления и желания дракона совпадали. В первую очередь нам нужно защитить семью, а потом уже разделаться с предателями.

Отошёл недалеко. Здесь не было звериных троп, и давно никто не охотился, поэтому везде было чисто. Сжал в руке горсть снега и протёр им ведро, а потом стал трамбовать плотнее, чтобы хватило воды нам с женой освежиться перед сном.

Когда вернулся в хижину, увидел, что на столе уже лежали свёрток с провизией, предусмотрительно прихваченной Клавой из поместья, а также небольшой туесок из коры, в котором лежали припрятанные охотниками сушёные травы и ягоды.

Моя любимая вместо того, чтобы отдыхать подметала пол, чтобы сделать грязное помещение уютней.

– Тебе необязательно это делать. Мы здесь не задержимся. Лучше отдохни пока, – произнёс я, устанавливая ведро на печь.

– Не хочу. Работа отгоняет тревожные мысли, – призналась Клава.

– Прости. Это по моей вине ты оказалась в опасности. Ты вынуждена находиться в глуши с минимальными удобствами, а всё из-за того, что я был слишком доверчив, – честно признал я.

– Глупо винить себя в чужой подлости и алчности. Доверять родным и близким – это нормально. Чудовищно, когда они это доверие предают. Хижины я видала и похуже, но сейчас очень переживаю за Стефана. Что будет, если де Кур до него добрался? – кусая нежные губы, спросила Клава.

– Дрейк ничего ему не сделает, – уверенно ответил я.

– Почему ты так думаешь? – не спешила успокаиваться любимая.

– Сейчас наш сын для него – гарантия получения наследства без расследования и судебных разбирательств. Гибель неадекватного проклятого дракона и его эксцентричной жены можно легко представить случайностью или свалить вину на взбалмошную и самонадеянную девицу. Прости, любимая, но репутация у Клаудии была не самой лучшей. А вот смерть драконёнка списать будет гораздо труднее. Кроме того, если Тильда успела первой пройти через переход, то обитатели РоклендКастл ни её, ни малыша в обиду не дадут. В конце концов, этот замок был построен, как сердце приграничного гарнизона. Попасть внутрь незваным гостям будет крайне сложно, – заверил я жену.

– А как же наша со Стефом связь? Я же должна его накормить, – горестно всхлипнув, сказала Клава.

– Не нервничай. Ему вредна только длительная разлука с тобой. Благодаря любви и заботе, которой ты щедро одаривала сына, малыш уже достаточно окреп, чтобы попробовать козье молоко. За пару дней ничего страшного не случится, – пообещал я, обняв жену.

– А если мы не сможем к нему вернуться? – подняв на меня глаза полные слёз, спросила любимая.

– Мы вернёмся. Обязаны, – ответил я и наклонился, чтобы поцеловать супругу.

Со времени появления в моей жизни Клавы у нас было много разных поцелуев: нежные, сладкие, пылкие или целомудренные, но этот был с солёным привкусом слёз и лёгкой горчинкой отчаяния. Мы набрасывались друг на друга жадно, голодно, как будто пытаясь прогнать этим порывом страсти свои страхи и усталость.

– Нам лучше остановиться. Ты устала, – сипло сказал я, но крепко прижимал к себе стройное женское тело, не скрывая от жены вожделения, кипевшего в моей крови.

– Нет! Не останавливайся, Кей. Я хочу тебя сейчас, чтобы снова почувствовать себя живой. Хочу чувствовать тебя, – горячечно шептала любимая, цепляясь пальцами за мою рубашку.

Вскоре слова стали лишними. Мы раз за разом сходили с ума от страсти на узкой койке, стоящей в уголке охотничьей хижины, и только после полуночи добрались до стола. Правда за водой пришлось идти второй раз, но кого из нас волновали такие мелочи. Главное – это то, что в этой тяжёлой ситуации у меня была Клава, а у неё я, а значит, всё обязательно будет хорошо. Просто не может быть иначе. Мы оба заслужили право на счастье, и я его никому не отдам.

Глава 54. Храм

Клавдия

Говорят, что с милым рай и в шалаше. Пожалуй, так и есть. Мы с Кеем несколько часов сходили с ума в крошечной сторожке, затерянной где-то среди снежного леса. В этот раз нами двигала не страсть, а желание забыться друг в друге, ненадолго отрешиться от страхов и проблем. Вот только ни усталость, ни чувственная нега не позволили мне выкинуть из головы мысли о том, что наш сын сейчас может быть в огромной опасности.

Ночь прошла беспокойно. Уснуть удалось всего на пару часов, но даже тогда меня мучали кошмары. Встали мы с Кейраном ещё до рассвета. Остатки пирогов, прихваченных мной на всякий случай, я скормила мужу. Кей пытался возражать и хотел разделить скудный завтрак со мной, но