Черное солнце - Карина Халле

говорит он им, его голос низкий, язвительный и грохочущий мне в ухо. — Если вы убьете меня, то придется сначала убить ее, — он замолкает. Мой пульс бьется под его ладонью. — Если только вы не планировали это сделать. Иначе зачем носить с собой этот клинок?

— Чтобы защитить ее от таких вампиров, как ты, — говорит мама, и в ее глазах начинает появляться луна. Это нехорошо ни для кого, но особенно для меня.

«Солон», — мысленно произношу я, его хватка на моем горле слишком сильна, чтобы можно было произнести слова. «Оставь меня».

«Зачем мне это делать?» — удивленно отвечает он. «Ты моя, Ленор. Ты это знаешь. И более того, я нужен тебе сейчас. Я нужен тебе, чтобы выжить».

— Скажите мне, — обращается он к моим родителям, и его голос звучит в глубине комнаты. — Когда вы планировали отвезти Ленор в пустыню, то хотели помочь ей? Или убить?

— Мы собирались помочь ей, — говорит папа.

— Как? Ты понятия не имеешь, каково это — стать вампиром. Ты знаешь только, как убивать нас. Ты не тратил ни секунды на то, чтобы понять нас, даже когда твоя так называемая дочь оказалась одной из нас.

— Ты этого не знаешь, — говорит ему мама. Потом смотрит на меня. — Не слушай его. Ты не знаешь, кто он такой, и что он делает.

Солон отпускает мое горло, чтобы дать мне возможность говорить.

— Поверь мне, — говорю я, коротко кашлянув. — Я точно знаю, чем он занимается.

— Тогда давай убьем его, — умоляет папа, делая еще один шаг вперед, сверкая клинком. — Позволь нам убить его, тогда ты больше не будешь связана с ним. Он не сможет причинить тебе вреда.

Солон ворчит мне в шею.

— Думаешь, они все равно будут атаковать, даже если в процессе придется ударить тебя?

Мой отец держит клинок наготове.

Возможно, Солон прав.

— Послушай меня, Ленор, — напряженно говорит Солон, от его приглушенного голоса у меня по коже пробегает жар. — Я оставлю тебя сейчас, потому что это не стоит такого риска.

— Трус, — говорит мой отец.

Абсолон рычит на него, его хватка на моей талии становится все крепче.

— Я ухожу, — хрипло говорит он мне. — Потому что риск твоей смерти того не стоит.

Я вздрагиваю, погружаясь в свои мысли. «Лжец», — говорю я ему. «Ты собирался позволить кучке вампиров попробовать мою кровь и возможно обескровить, потом продать, чтобы они делали со мной бог знает что».

«Нет», — резко говорит он, и этот звук словно вонзается ножами в мой череп. «У меня никогда не было намерения продавать тебя. Ты стоишь для меня больше, чем все, что они могли бы предложить».

Мне с трудом в это верится. «Тогда… тогда зачем ты все это сделал?»

«Пусть знают, что у меня есть. Ты».

Я с трудом сглатываю. «Я думала, ты не выпендриваешься».

Он смеется, обдавая мою шею дуновением холодного воздуха. «Я быстро ко всему привыкаю».

— Что бы он тебе ни говорил, это ложь, Ленор! — кричит на нас мама, и я испытываю некоторое облегчение, узнав, что она не может вмешаться в наш мысленный разговор.

«Ты знаешь, где меня найти», — говорит он мне. — «И теперь ты тоже знаешь, как туда добраться. Сквозь черное солнце».

«Что?»

Но потом он отпускает меня, быстро двигаясь, и папа бросает клинок, пытаясь попасть в него.

Уже слишком поздно.

Абсолон исчез, и синеватое лезвие вонзилось прямо в стену.

Я смотрю на это с открытым ртом.

Почему мои родители на самом деле принесли нож вниз? Знали ли они, что появится кто-то вроде Солона? Или это было для меня?

— Ленор, — говорит мама тихим голосом. — Пожалуйста. Мы не желаем тебе вреда. Никогда не желали. Мы спасли тебя.

— Вы убили моих родителей, — шепчу я, чувствуя, как стены в квартире словно смыкаются вокруг меня.

— Ты не знала своих родителей, — говорит она.

— Но они все равно были моими родителями! — кричу я. — Эта женщина родила меня. Не ты!

— Она не была женщиной, Ленор.

— Пошла ты! Просто иди на хрен. Тогда кто я? А, кто я такая? Не человек? Теперь просто существо?

Она качает головой, по щекам текут слезы.

— Ты отчасти человек, в тебе много человечности, и она должна взять верх.

— Я наполовину ведьма, — говорю я им. — Разве нет?

Мои родители обмениваются взглядами.

— Нам очень много нужно тебе рассказать, — мягко говорит мне папа.

Я смотрю на них, чувствуя, как меня начинает мучить чувство предательства.

— Почему? — восклицаю я. — Почему вы скрывали это от меня?

— Мы должны были, — говорит мама, складывая ладони вместе. — Мы не знали, что произойдет. Сколько в тебе было вампирской крови. Мы не знали, какая сторона одержала бы победу, — она закрывает глаза. — Вампиры не превращаются, пока не станут старше, но они знают, кто они такие от природы. Ты не знала.

— Потому что мы предотвратили это, — тихо говорит папа.

— Джеймс, — шипит на него мама. — В твоих устах это звучит так просто.

— Вы помешали мне быть той, кто я есть на самом деле! — кричу я, слова вырываются из меня. — Я провела всю свою жизнь, чувствуя, что я другая, и не в хорошем смысле этого слова. Люди всегда боялись приближаться ко мне, и теперь я знаю почему. Они не могли. Вы останавливали их. Вы мешали мне лучше узнать себя!

Низкий гул разносится по квартире, как будто мимо нас по улице проезжает грузовик, но я не обращаю внимания.

— Кто мой настоящий отец? Он ведьмак. Не вампир. Кто он такой?

Грохот усиливается, теперь земля начинает уходить у меня из-под ног.

Землетрясение.

Я остаюсь на месте, гнев, страх и разочарование захлестывают меня до тех пор, пока мне не становится трудно мыслить здраво.

— Ленор, успокойся, — говорит мама, и ее голос дрожит вместе с квартирой.

— Я не успокоюсь! — шкафы открываются, и посуда начинает выскальзывать, с грохотом падая на пол.

Я должна залезть под стол, верно?

Но землетрясение — это наименьшая из моих забот.

Папа дергается вправо, стойка удерживает его, когда он движется ко мне.

— Ленор, пожалуйста.

Я качаю головой, на глаза наворачиваются слезы.

— Держись от меня подальше. Ты мне не отец. Ты лжец.

Землетрясение усиливается, ваза падает с кухонного стола на пол и разбивается вдребезги.

— Ленор, это ты делаешь, — говорит отец, протягивая ко мне руку. — Ты навредишь всему чертову городу.

Я оцепенело смотрю на него.

— Что? — шепчу я.

Затем, прежде чем я успеваю пошевелиться, папа оказывается рядом со мной, хватает меня и притягивает к себе, прижимая к груди, пока я не