Драконофобия в контракт не входит (СИ) - Гусина Дарья

— А кто у нас сейчас в Зимниках? — поинтересовался Мрыка.

— Лифантий, внук Беведы Стерхова, — ответил я.

— Не помню такого. Не застал. Но тут все как раз понятно. Маги призыв на крови устраивают. А кровь та самая, из поезда, Элмеции. Другой у них нет. Потому нежить и прёт.

— То есть… — я покосился на Синтию, вид у которой сделался совсем несчастный. — Ага, понятно. И что же нам делать?

— Тут я вам не помощник, — развел руками Кощей. — Вы-то всех магов из «Морковки» по именам знаете. Вот только они не сами зовут, они давно это дело бросили, ждут просто, чтоб все само собой разрешилось. Кто-то еще старается, кто не сдался, не успокоился. А кто — не ведаю. Зов мимо меня идет, на него лишь нежить отзывается.

— Но маг-то тоже ваш! — встряла Си.

— Мой. А кровь-то твоя.

— Общая!

— Ну… да, верно, — Мрыка задумался. — Одно могу подсказать: зов странный… вроде как в нем драконья магия намешана.

— Ну ладно, — сдался я. — Дальше мы сами злодея нейтрализуем.

В конце концов, подтвердилось то, что я и сам знал. Синтия схватила меня за руку и утащила в угол. В этот момент, никем не замеченный (присутствующие были заняты жарким спором в другом углу), к Кощею, где ползком, где вприпрыжку, подобрался наследник Веденеевых, годовалый Алеша. Мальчик с любопытством уставился на тысячелетнего колдуна. Тот покорно вынул из-за пазухи свистульку в форме лошадки.

— О, коняся, — с видом эксперта произнес Леша, принимая подарок и довольный «гостевым откупом».

Пообщаться представителям столь разных поколений не дали. Мальчика с испуганным возгласом уволокла на кухню очаровательная девица, как я успел выяснить, младшая дочь того самого колдуна Мора Моранова.

— Это Арман, — громким шепотом проговорила мне на ухо Синтия. — Больше некому! У него была моя кровь, я знаю! Давай утроим ловушку! Выманим его! Я украду черную ткань, а ты применишь к Ганье свою магию, и…

— Это не он, — жестко сказал я. — Забудь о ловушке, Си. Это не Арман. Тепло, но не горячо, понимаешь?

— Нет, не понимаю, — Си упрямо поджала губы.

— Никакой самодеятельности, уяснила? — прошипел я. — Обещай!

Я вынудил ее пообещать, что она не станет провоцировать Ганье. У меня был другой план. Если бы я мог, на период боевых действий с драконами-предателями запер бы Синтию в самом глубоком подвале, подальше от высоких башен и черных нарядов. Боюсь только, она была бы категорически против.

— Ну что, голосуем, господа? Кто за то, чтобы заключить договор на смерть Кощееву и оставить все как есть? — подвела итог Ярила.

Почти все проголосовали за договор. Воздержались лишь Елисей и кицунэ-оборотень, последний лишь потому, что ему неудобно и лень было дергать лапами в ипостаси лисы.

Кощей заметно повеселел. Обряд прошел в теплой, почти дружественной обстановке. По моему настоянию в договор внесли пункт о продлении срока контракта нынешнего Деда Зимника.

— На это и Элмеция могла бы разрешение дать, — благодушно сообщил Кощей, ставя под договором подпись кровью. — Ей от моего лица теперь многим распоряжаться можно. Если захочет, и Снегурочку нонешнюю от Нави отрежет. Только о том, чтобы утку мою с яйцом и иглой на «акциатто» приманить и поймать, и не думайте. Не пришла ей еще пора жарки́м становиться.

На этом Кощей, уже не бессмертный господин Мрыка, поспешно распрощался и ушел кормить своих лонгоподов.

Эмилия вцепилась в рукав Зуза побелевшими пальцами и с негодованием глядела на брата:

— Ты рехнулся, Петенька? Это опасно!

— Ты только что выговаривала мне тут, что я все выдумал, — возразил Ракитников совершенно спокойно. — Что такого просто не может быть. Противоречишь самой себе.

— Говорила! — воскликнула Эмилия. — Конечно! И еще раз скажу: я все это время жила с семьей! Я бы заметила!

— У меня все сошлось, Эм, — мягко проговорил Петр. — Увы, все. В центре этой интриги — глаз Кощея, а на нем кровь Синтии. Наш милый братец пытался выкупить Синтию у ее мачехи, но Си сбежала буквально за несколько часов до сделки. Ее видели на вокзале, она утроила там небольшую заварушку с бродячими псами, отвлекла внимание магов, следивших за перевозкой мощей Бессмертного, и пробралась в грузовой вагон. А вот тут в нашем расследовании неожиданно сходится несколько ниточек. Арман знал, что именно перевозят маги. Откуда? Догадайся, Эмилия.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Петя, ты беспощаден! Я думала, хуже быть уже не может! — воскликнула Эмилия.

— Да, Эм, мне жаль об этом говорить, но семья Ганье имеет непосредственное отношение к заговору по установлению власти Кощея в Сильверграде. Арманчик не просто так отправился в богом забытое королевство. Искать невесту? Ха! Правильный ответ — помогать вывозить Кощея. Вот только потом, когда поезд дошел до Сильверграда, пока остальные маги хлопотали о том, чтобы выяснил, куда уковылял воскресший Кощей, наш братец пересмотрел приоритеты и искал уже свою драгоценную носительницу «акциатто». И нашел то, что в спешке никто и не заметил, — кубик льда с глазом и кровью. И нет чтобы соратникам передать — оставил находку в магическом стазисе и припрятал. Может, моя реконструкция событий и не идеальна, но близка к правде.

— Значит, это он посылает Зов, — упрямо повторила Эмилия. — Ищет Синтию.

— Нет, — Петр покачал головой. — Не он. Арман сразу понял, что Синтию что-то скрывает, а глаз ему не интересен. У него своя цель — доказать, что он сильнее ненавидимых им ведьмаков, один из которых когда-то здорово его опозорил. Нежить для него — инструмент давления, а делить власть в городе с каким-то пришлым стариканом-чародеем он не настроен. Зовет тот, кто хочет сам вернуть в город Кощея и заполучить обещанные им дары. Вот только маг-одиночка не подозревает, что наш перевоспитавшийся злодей передал немного своей магии Синтии, что ее кровь теперь — приманка для нежити с Северных Отрогов и головная боль для Деда Зимника. Ирония, да? По факту, братец получил то, о чем мечтал — способность управлять навьими, но работает это совсем не так, как ему нужно. К тому же, он псих. Вот что значит разлад в семье. Но мне нужно убедиться! — Петр постучал ребром ладони по столу. — Я должен знать точно! Эм, мне нужна ваша с Зузом помощь.

Эмилия сдалась. Тяжело вздохнула, умоляюще посмотрев на метаморфа. Тот покачал головой и мягко проговорил:

— Ты знаешь, что Петя прав. Я должен помочь. Это и мое дело тоже.

— Ты хочешь отомстить? — жалобно прошептала Эмилия.

— Хочу справедливости, — Зуз подбирал слова осторожно. — Мне трудно жить с этим… чувством растоптанности. И я не хочу повторения. Ты знаешь, Эм, если ее не нейтрализовать, она попытается еще раз.

— Знаю, — эхом подавленно отозвалась любимая. — Петр, ты все-таки думаешь…

— Да, Эм.

— Но нам с Зузом было здесь так хорошо! Как никогда раньше!

Эмилия оглядела кухню, и Зуз проследил за ее взглядом: возле плиты лежат книга с рецептами и пара опаленных печным огнем перчаток-прихваток, под полотенцем зреет тесто, на стуле умывается кот.

Рыжий подлиза явился со стороны поселка. Его пожилой хозяин, как выяснила позже Эм, погиб в Рой. Кот неохотно ловит мышей, зато ходит с Зузом на зимнюю рыбалку. В окна с левой стороны маяка льется солнечный свет, а справа серой стеной стоит ледяной дождь. И радуги играют над крышей. Шумит море, бьется серыми волнами об обледеневший мол.

В круглом зале стоит наряженная елка — кто принес ее беглецам, Эм и Зуз могут только гадать. Они просто нашли ее одним ясным зимним утром у двери, аккуратно срубленную и благоухающую смолой. Вместо игрушек — сувениры из поселковой лавки и раковины. Свечи, запах пирога с сушеными фруктами. Маленький безопасный рай для двоих.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

В шкафу под стопкой свитеров лежит коробочка с кольцом. Серебро и лазурит, ничего особенного, но сердце замирает при каждой мысли о том, что ответит Эм. Она ответит «да», но Зуз все равно волнуется.

— Можете жить здесь, сколько хотите. Синтия не против, — сообщил Петр.

— Угу, задурил девушке голову, — проворчала Эмилия, немного оживляясь: развитие отношений Пети и Синтии стало в последнее время ее любимой темой.