Кери Артур - Греховная услада

— Так ты — волк, или наполовину вампир, как Талон?

— Всецело волк.

— Тогда, почему бы не клонировать свое зеркальное отражение?

— Потому, что при всех достижениях, клонирование все еще таит в себе множество опасностей. Опасностей, которым я бы не хотел подвергать свое будущее потомство. И как недавно уже было сказано: я не причастен к исследованиям, связанным с клонированием.

— Но ты причастен к гибридизации.

— Нет. Мои компаньоны проводили исследования для того, чтобы открыть секрет долголетия вампиров.

Теперь я знала причину — Миша умирал. Он хотел, чтобы ребенок стал носителем его генов и продолжателем имени — на тот случай, если ему не удастся вовремя раскрыть эту тайну.

Такое желание я могла понять и одобрить, но оно заставляло меня призадуматься: а какую роль он отводит мне?

— Учитывая, что Талон управлял «Монеиша» и «Геновев», значит ли это, что другой лабораторный собрат управлял процессами скрещивания?

Миша замешкался с ответом.

— Не совсем так.

— В смысле?

В ответ он лишь улыбнулся, и я попыталась зайти с другой стороны:

— Так сколько же всего клонов? — Нам было известно, что помимо Миши, существовал как минимум еще один, но кто знал, скольких успел создать Талон?

Он тихо хмыкнул.

— Не так много, как тебе кажется. Всего, включая Талона, из первых попыток клонирования выжило пятеро.

— Хочешь сказать, что это не клоны Талона?

Миша кивнул.

Итак, учитывая, что один из них Готье, то оставалось еще двое неизвестных.

— А что насчет клонов Талона?

— Грубо говоря, их около дюжины, хотя я не в силах отследить все творения Талона, поэтому может быть и больше. Большинство из них умерло, или скоро умрут.

— Это из-за того самоуничтожающего механизма, о котором ты упоминал?

— Нет, из-за Управления. Те головорезы, что являются твоими коллегами, это идеальные смертоносные машины, Райли.

Именно поэтому я изо всех сил пыталась не стать стражем.

— Так для чего же предназначалась первоначальная пятерка?

Миша медлил с ответом.

— Для продолжения и совершенствования исследований нашего лабораторного создателя — любой ценой.

Это «любой ценой» заставило меня немного нервничать. Талон уже показал, что придерживаться правил — необязательно, а тот, кто стоял за скрещиванием, доказал, что готов пойти на убийство, чтобы сохранить свои тайны в секрете.

И если это было настоящей целью, тогда зачем Готье внедрили в Управление?

— Ты знал, что я нахожусь на том объекте, не так ли?

— Да, но я не ответственен за то, что ты там оказалась, как и не стремился тебя туда упечь.

— Тогда кто же?

Он опять улыбнулся.

— Я могу дать тебе наводку на него, но не могу назвать его имя.

— Почему же?

— По той же самой причине, по которой не смог Талон.

Я подняла бровь.

— Талон не смог назвать имя, потому что его мыслительный центр был выжжен. Ты хочешь сказать, что то же самое случилось с тобой?

— В некотором смысле, да. Мне известно имя, но запрещено его говорить кому бы то ни было.

— Так почему бы просто не дать мне его адрес?

— Персональные данные входят в запрет.

Весьма умно. Я допила пиво и взглянула на таймер в дверной панели. У нас оставалось меньше тридцати минут.

— В таком случае объясни мне, какого черта, тот, кто стоит за всем этим, столь решительно настроен захватить меня?

— Потому что сорок лет исследовательской работы не дало гибрида, который бы полностью ассимилировал природные противостояния своего наследия, как это сделала ты. Это делает тебя уникальной. И привлекательной для исследовательских целей.

Что совпадало с мнением Джека, который когда-то выдвинул похожую теорию. И то обстоятельство, что Миша не обмолвился о Роане, давало надежду, что им ничего не известно о том, что он мой генетический близнец.

— Они не пытались исследовать мой геном на том чертовом объекте.

На его губах промелькнула улыбка.

— Да, так и есть. Но человек, руководящий тем объектом, не преминул воспользоваться случаем. Он говорит, что ты обязана ему.

Если это был намек, то я единственная, кому он остался непонятен.

Я нахмурилась.

— Так зачем же тратить столько времени и денег на подобного рода исследования? Особенно, когда вы с Талоном добились немалого успеха в ваших собственных предприятиях?

Он снова пожал плечами.

— Мы были запрограммированы на этот вид деятельности.

— Не неси ерунды.

Он ухмыльнулся.

— В таком случае, как насчет денег и власти? Тот, кто раскроет секрет долголетия вампиров, или способность вервольфов исцелять практически любую рану, — станет неимоверно богат и могущественен.

— Могущественен настолько, что сможет создать армию, специально предназначенную для разборок в особых местах и ситуациях. — Как однажды сказал мне сам Миша. В то время я не поняла, что он подкинул мне кусок головоломки. — По сути, тогда бы ты смог диктовать свои условия.

— Именно.

Я вертела пустую пивную бутылку.

— Военные пытаются сделать то же самое, не так ли?

— Да.

— Ты как-то связан с военными?

— Лично я — нет.

— Твоя компания?

— Нет.

— Твои собратья-клоны?

— Отчасти.

Ну что ж, все хоть что-то.

— В таком случае, подскажи мне с чего начать.

Миша поднял бровь.

— Не без условий, и не без предоплаты.

Во мне вспыхнуло раздражение.

— Ты получишь свою предоплату, когда я получу доказательства твоей честной игры.

— Так не пойдет, Райли. Ведь я рискую своей жизнью, даже просто встретившись с тобой.

— Ты постоянно это говоришь, но зачем бы им убивать тебя, когда очевидно, что ты им нужен?

— Потому что мое участие в этом грандиозном плане не так уж и значимо. И на данный момент, от меня больше проблем, чем помощи.

Я не поверила ему. Не в этот раз. У меня закралось подозрение, что он пошел на это исключительно по личным причинам. И хотя я не сомневалась в правдивости Мишиных слов, так же как и в его желание иметь ребенка, у меня так же не было сомнений, что здесь замешаны более важные вещи, чем он говорит.

Например, как игра на два фронта — пока не станет точно известно, кто победит.

— Если дело обстоит так, то как, черт возьми, ты собираешься стать моим единственным «билетом» на выход из тех проклятых научно-исследовательских лагерей?

— В силу того, что у меня есть кое-что, что требуется ему.

От циничного самодовольства в его голосе по моей спине пробежал озноб.