Потому что ночь - Кайли Скотт

с меня хватит страданий, так что этот засранец должен умереть. Прямо сейчас, пока он сосредоточен на человеке, а не на мне. Потому что элемент неожиданности — мой лучший друг.

Не раздумывая, я бросаюсь к нему и замахиваюсь. Мясистый стук биты, ударившей его по голове, отвратителен. Просто охренительно. Как его череп проваливается внутрь и все такое. Он падает и лежит неподвижно у моих ног. Я обнажаю зубы и обрушиваю биту на его голову еще два раза. И тогда он окончательно превращается в пепел.

Кричащему человеку я говорю:

— Замолчи и иди за нами. — Затем я поворачиваюсь к своему другу с пистолетом и приказываю: — Покажи мне самый быстрый и безопасный способ выбраться отсюда.

Человек ведет нас по лабиринту туннелей. С каждым шагом моя нога становится немного крепче, но все равно не очень. Босые ноги скребут по холодной, грязной земле. Когда мы доходим до лифта, мой желудок нервно скручивается. В кино люди всегда попадают именно сюда. Когда они уже почти выбрались и находятся в безопасности. В этот момент появляется плохой парень, и все летит к чертям.

Но вот лифт звякает, двери раздвигаются, и он пуст. Я чуть не плачу от облегчения.

Как только мы оказываемся внутри, я бросаю биту и хватаю парня с пистолетом. Мне нужно то, что есть у него. Мне нужно исцелиться. Как только я впиваюсь зубами в его шею, свежая теплая кровь наполняет мой рот. Она чертовски хороша на вкус. Гораздо лучше, чем донорская. Лукас был прав. Она проникает в меня, укрепляя меня.

Я пью и пью, и мне даже в голову не приходит, что нужно не выпить из него все до последней капли. Ничто не может помешать мне взять его целиком. Это ужасно, но сейчас у меня нет времени думать о морали. Его сердцебиение замедляется и наконец останавливается. Я отбрасываю его тело в угол. Трудно чувствовать себя виноватой, убивая того, кто был более чем готов сделать то же самое со мной.

Второй человек стоит послушно и молча. Но взгляд его глаз говорит, что я чудовище. И он прав. Абсолютно прав. Потому что я только что, не задумываясь, убила человека и готова сделать это снова, лишь бы выбраться отсюда.

Со свежей кровью я чувствую себя намного лучше. Не обращая внимания на подергивания и затяжную боль в ноге, я поднимаю биту и крепко сжимаю ее в руке. Готова ко всему, что нас ожидает. В груди защемило… Лукас тянется ко мне. Но я не могу ему ответить. Я даже не знаю, есть ли у него телефон в доме. У меня также нет ни денег, ни чего-нибудь полезного.

Мы поднимаемся на первый этаж, и двери распахиваются. Это довольно стандартный вестибюль. Ряды почтовых ящиков и пластиковое растение в горшке. И еще один охранник-вампир. Его голова покатилась по полу, а тело обмякло. Затем оба превращаются в пепел.

А там стоит Лукас с топором в руках.

Никогда в жизни я не была так счастлива видеть кого-то. Похоже, мое неживое сердце так же беспорядочно, как и бьющееся. Потому что мне очень хочется броситься в его объятия и разрыдаться. Но, видимо, я становлюсь все более похожей на вампира, потому что мысль о том, чтобы выглядеть слабой, меня раздражает.

— Привет, сестренка, — говорит Генри, стоя позади него. Кровь заливает его белую рубашку на пуговицах. — Мы искали тебя. Так невежливо покидать вечеринку, не попрощавшись. Я, например, был возмущен таким хамским поведением.

— Думаю, мы можем с уверенностью предположить, что это было не по своей воле. — Взгляд Лукаса неистовый, а губы — прямые, как у злюки. — Посмотри на меня. Ты в порядке?

Я киваю.

— Да.

Напряжение в его плечах немного ослабевает от моих слов. Но он все равно не выглядит счастливым.

— Генри, что с тобой случилось?

— Я ждал тебя в коридоре, когда какой-то идиот попытался посадить меня на кол. Ты можешь поверить в это дерьмо? — спрашивает он с комично расширенными глазами. — К несчастью для них, они не справились с задачей и оказались на стороне того самого куска заточенного дерева.

— Слава богу.

— Я нашел вход, который они использовали, спрятанный в стене. Но тебя уже не было. Прости, что подвел тебя.

Я пытаюсь улыбнуться.

— Похищение из туалета не входило ни в одну из наших бинго-карт.

Генри только вздыхает.

Бенедикт подмигивает мне.

— Отличная бейсбольная бита.

— Очень по-отечески зашифрована, да? — спрашивает Генри. — Я же говорил, что они хорошая пара.

Я оборачиваюсь и говорю оставшемуся человеку:

— Беги. Беги в безопасное место.

— Скай, ты хромаешь, и на тебе кровь. Давай я задам другой вопрос, и, надеюсь, на этот раз ты ответишь честно, — говорит Лукас. — Кто тебя ранил?

— Наемники, нанятые Марком.

Лукас рычит во все горло.

— Я собираюсь убить их на хрен. А потом, раз и навсегда, я убью своего брата.

— Ты не можешь.

— О да, я могу.

— Нет, — терпеливо говорю я. — Ты не можешь убить их, потому что я уже сделала это. Но не стесняйся покончить со своим братом. Я буду тебе очень признательна.

Невозможно представить себе удивление на их лицах. Лукас только моргает.

— Ты убила их?

— Да. То есть… мне помогли, но… да.

— Ха, — говорит Генри. — Хорошая работа, сестренка.

Николас одобряюще кивает мне.

Со свежей кровью внутри, мне легче двигаться. Мои волосы наполовину убраны в пучок, а вечернее платье растрепано. Не знаю, какой у меня макияж, но сомневаюсь, что он хорош, учитывая, сколько я плакала. Почти все ногти обломаны или сломаны. Это не должно иметь значения, что я разбита. Но теперь, похоже, все настигает меня.

Лукас протягивает руку, и я тянусь к ней, но моя собственная рука в крови и пепле. Просто покрыта ими. И мне не нравится, как дрожит моя конечность.

Небо за окном светлеет. Я чувствую, как вялость проникает в мои конечности. Рассвет словно притягивает меня к себе.