Джена Шоуолтер - Король нимф

Его слова всплыли в памяти девушки, заставляя затрепетать так же, как тогда на арене. Они не взволновали Шей в той мере, в которой должны были бы. На самом деле, эти слова вообще ее не взволновали. Девушка лишь почувствовала дрожь — и она едва не зарычала от одного воспоминания — удовлетворения.

В этот момент Валериан запнулся о собственные ноги. Мужчина быстро выпрямился, но этого хватило, чтобы Шей вернулась к настоящему.

— Ты ранен, — произнесла девушка, словно он сам об этом не знал.

Ее беспокойство за Валериана возросло вдвое.

— Тебе нужен доктор.

Воин не обернулся.

— Ты исцелишь меня.

Такая мысль выглядела трогательной и возмутительной одновременно.

— Я ничего не смыслю в заживлении ран.

— Я тебе доверяю.

Почему? Шей сама-то себе не доверяла. Особенно рядом с ним.

— От меня может быть больше вреда, чем пользы.

— Шей, — произнес Валериан с явным раздражением, — так или иначе, ты единственный человек, чьих прикосновений я желаю.

Ну, если так…

— Хорошо. Но когда умрешь, передай Богу, что я тебя предупреждала.

Плечи мужчины затряслись, и Шей услышала его грудной негромкий смех. Невольно губы девушки растянулись в полуулыбке, и Шей позабыла о тревогах. Ей нравилось, когда Валериан смеялся.

— Ты пытался спасти Иоахима, — спросила девушка, — или же случайно промахнулся мимо его сердца?

Услышав вопрос, мужчина напрягся.

— Я никогда не промахиваюсь мимо намеченной цели.

Определенно, мужская гордость была одинакова и у нимф, и у людей.

— Что если Иоахим снова бросит тебе вызов? Если в следующий раз сжульничает и ударит тебя исподтишка?

— Он этого не сделает.

— Почему ты так в этом уверен? — настаивала Шей.

— Иоахим проиграл. Он показал себя более слабым воином. Убьет он меня в будущем или нет, его никогда не примут, как лидера.

— О!

Шей еле смогла выдавить из себя этот односложный ответ, настолько ее огорчила мысль о возможной смерти Валериана.

— Более того, — продолжил мужчина, не заметив ее реакции, — Иоахиму нет смысла умирать за тебя теперь, когда ты стала моей женщиной, и это главная причина, почему я сражался с ним.

Дрожь пробежала по телу Шей.

— Я не твоя женщина.

— Прекрати эти споры, Лунный Лучик. Они будут только смущать тебя, когда ты, наконец, признаешь, что любишь меня.

Шей фыркнула, но быстро сменила тему. Его слова казались чересчур… пророческими.

— Куда ты меня ведешь? — спросила девушка, рассматривая освещенный факелами коридор со знакомыми стенами, испещренными царапинами и трещинами.

Внезапно Шей узнала место, и осознание происходящего оглушило ее, а каждая молекула воздуха в легких, казалось, замерзла.

— Нет!

Пауза. Вздох.

— В мою спальню, — неохотно признался Валериан. — Да.

Живот Шей сжался от внезапно нахлынувших эротических ощущений. Валериан. Кровать.

Черт. Нет.

Девушка снова затрепетала.

— Собираешься запереть меня внутри? — выдавила она дрожащим голосом.

— Нет.

В одном этом слове прозвучало больше решимости, чем Шей слышала за всю свою жизнь.

— Ч-что ты собираешься со мной сделать?

В глубине души, девушка уже подозревала, что в ответ услышит…

— Заняться с тобой любовью, Лунный Лучик. Я собираюсь заняться с тобой любовью.

— Нет, нет. Нет! — Шей уперлась пятками в пол из полированного черного дерева, заставив мужчину резко остановиться. — Я против. Слышишь? Против!

Валериан медленно повернулся к ней лицом. Он не выпустил руку девушки из своих пальцев. Полные губы мужчины сжались в твердую линию, лицо, словно высеченное из камня, хранило жесткое выражение.

— Меня ранили, — произнес Валериан так, будто Шей стоило бы догадаться, почему ему важно сейчас переспать с ней.

Девушка сердито посмотрела на воина снизу вверх.

— Я знаю, что ты ранен. Я сама тебе об этом сказала. Но ты должен знать, что рискуешь заработать еще больше ран, если попытаешься затащить меня в постель.

— Я ранен, — повторил Валериан. — Секс придаст мне сил. Я исцелюсь быстрее, если овладею тобой.

Шокированная, Шей поперхнулась, в ее горле заклокотало.

— Ну, можешь умереть, мне-то что за дело. Я не позволю тебе… — девушка нервно взмахнула рукой, — овладеть мной.

— Ты узнаешь, что я — изумительный любовник, — улыбка приподняла уголки губ Валериана. — Уверяю тебя.

— Нет.

— Шей, — умасливал ее мужчина, — мой сладкий Лунный Лучик.

— Валериан, — отрывисто произнесла девушка, — ты — развратник.

Мускул дрогнул под глазом воина.

— Ради тебя я отослал прочь всех женщин. Я при всех провозгласил тебя своей королевой.

— Хочу сразу заметить, что мне до лампочки, и мой ответ — нет.

Если Шей раньше думала, что у Валериана было жесткое выражение лица, то теперь она поняла ошибочность подобного предположения. Глаза мужчины превратились в озера из бирюзового льда, ноздри расширились. Скулы обозначились так четко, будто их вырезали из стекла.

— Я могу заставить тебя умолять об этом.

Шей задрожала от волнения, но смогла произнести:

— Я никогда ни о чем не умоляю.

Валериан долго молча смотрел на девушку, затем провел рукой по волосам, отчего несколько светлых прядей упали на лицо воина. Незнакомая часть ее — часть, что за последние дни все чаще проявляла себя — побуждала девушку приблизиться и мягко убрать эти пряди с прекрасного лица мужчины. Да, он мог заставить ее умолять. Вот. Она это признала. Шей все еще ощущала во рту декадентский вкус поцелуя Валериана, прикосновение его губ глубоко отпечаталось в ее памяти. Но девушка должна сопротивляться воину. Должна бороться с ним.

Должна, в конце концов, сбежать от него.

Однако прежде чем Шей успела сделать хотя бы шаг, Валериан наклонился к ней и провел языком по губам девушки, словно точно знал — знал, черт его побери — какие порочные мысли витали в ее голове, и собирался использовать их всеми доступными способами. Любые мысли о побеге испарились.

— Ты нужна мне, Шей. Больше, чем кто-либо за всю мою жизнь.

Только Валериан разговаривал с ней таким голосом. Низким, глубоким, теплым и сладостным. Словно мысль о ее изнасиловании была для него величайшим счастьем. Словно, в его фантазиях, Шей уже лежала обнаженная, а он проникал в ее тело. Девушке нечего было ему ответить — потому что ни один возможный ответ ее не устраивал.

Молчание снова повисло между ними; но на этот раз оно было сознательным, тяжелым. Искушающим. Валериан выжидал, давая время ее разуму бороться с телом за превосходство. «Оставайся сильной. Будь холодна». Если Валериан коснется ее… Минутку. Он прямо сейчас касался девушки, и ей было хорошо.