Сломленная истинная - Ивина Кашмир

— Правда? — смущённо спрашиваю, скосив взгляд на Рейнарда, который в этот момент закатывал глаза.

— Ну да, — Женевьева схватила меня за плечи. — Он же на тебя слюной капал. Это было видно невооружённым взглядом. Мы с парнями делали ставки, когда он не выдержит и утащит тебя в свою берлогу.

Чувствую, как к щекам приливает кровь, и перевожу вопросительный взгляд на её брата.

— Кыш отсюда, — цедит он, притягивая меня к себе за талию. — Не донимай Майю, выскочка.

Женевьева фыркнула, а потом, посмотрев на меня, сложила ладони лодочкой и прошептала:

— Я очень рада за вас. Правда, рада. Ведь теперь, когда у моего брата появилась личная жизнь, он в мою вмешиваться не станет.

— Это мы ещё посмотрим, — бурчит Рейнард, зарываясь носом в мои волосы.

А мне стало неловко. Не привыкла я к столь открытой демонстрации чувств. Но и оттолкнуть его не могла, потому что сама млела от удовольствия.

— Рейнард... — шепчу, опуская взгляд. — Ну не при всех же.

— Ты права, розочка, — тут же соглашается, одним движением руки открывая портал и утягивая меня за собой.

Несколько дней я провела в розовом тумане.

Мы почти всё время находились рядом. Рейнард больше не рычал на меня, не пытался зацепить колкой фразой, или вывести из равновесия каким-нибудь дурацким приказом, наоборот, стал ласковым телёнком. Постоянно обнимал, держал за руку, переплетая наши пальцы, а когда оставались наедине, пытался сожрать, исступлённо целуя.

Я глупо хихикала, неумело флиртовала, рассказывала всякие нелепые байки и чувствовала себя обычной влюблённой девушкой.

Рейнард каждый вечер приносил подарки. Помимо цветов и конфет, он дарил украшения. Сначала надел на мой палец кольцо, назвав его символом своей любви, затем подарил золотой браслет, а на следующий вечер застегнул на моей шее кулон на тонкой цепочке.

Сначала я не знала, как реагировать, дико смущалась и пыталась отказаться, но он хмурился, обижался, как ребёнок, и я решила сдаться. Как говорится, чем бы дитя не тешилось...

— Ты очень красивая, Майя, — сказал он, целуя меня. — Очень красивая. Знаешь, я когда тебя впервые увидел, — с придыханием произнёс, стараясь не улыбаться, хотя было видно, что ему хочется, — у меня дыхание перехватило. Думал, вот это да...

— Ой, ну какой же ты врушка, — фыркнула я, обняв его за шею. — Думаешь, я тебе поверю?

— Я говорю правду! — притворно охнул, схватившись за сердце.

Начинаю смеяться, ощущая, как по телу расползаются волны счастья.

Впервые за два года я чувствую себя счастливой. И с кем? С мужчиной, которого терпеть не могла.

Подготовка к поездке к светлым шла полным ходом. Рейнард ежедневно тратил по два часа на переговоры с генералами и министрами, обсуждая предстоящую встречу с врагами. Меня тоже звал на них, но я отказывалась.

В политике я ничего не смыслю, и лучше оставить это дело взрослым, умным дядькам, таким, как Рейнард и мой дед. К слову, дед со мной перестал разговаривать, обозвав вертихвосткой, но я не расстраивалась.

Ближе к дате отъезда, меня начала одолевать тревога. Прошло два года с тех пор, как я была в родовом замке семьи Агнард. Я не знала, какие у них произошли изменения. Не знала, выгнал ли Артиан Миру, не знала, родила ли ему Кейра. А ещё я не знала, жива ли старшая леди Агнард, и это меня беспокоило.

Сейчас я рискую всем ради неё, отправляясь в дом врага. Если вдруг окажется, что она мертва, все мои усилия будут напрасны. Но спросить не у кого. Никто из тёмных не имеет ни малейшего представления о том, что происходит внутри семьи императора.

Я планировала рассказать Рейнарду о своей миссии сразу по прибытии. Уверена, что он разозлится. Но тут уже ничего не поделать. Я обещала той несчастной обугленной женщине, что приду за ней, и я приду, чего бы мне это ни стоило.

Перед самым отъездом к светлым Рейнард перенёс нас в столицу и пригласил в ресторацию, угощая блюдами, которые я никогда раньше не пробовала.

Я радовалась, словно ребёнок. Меня ещё никто и никогда не приглашал в столь роскошные места. Да что-то там места... я ведь и в столице-то ни разу не была. Всё, что я в жизни видела: родная деревня, бездушный замок Агнардов, а потом затхлая Цитадель и палаточный городок с витающим в нём запахом тлена.

После ресторации мой жених повёл меня в салон и накупил кучу красивых платьев. Выбирала я сама, примерив, казалось, все наряды, которые были в наличие.

— Тебе очень идут платья, розочка, — взгляд Его Высочества темнеет, когда я выхожу к нему из примерочной, демонстрируя очередной наряд.

А у меня душа поёт, когда я ловлю его восхищённые взгляды.

Когда вернулись в палаточный городок, у меня состоялся неприятный разговор с дедом.

— Для светлых ты предательница, Майя, — прошелестел он. — Помни об этом.

— Зачем ты мне это говоришь?

— Не хочу, чтобы ты строила ложные надежды.

— Какие надежды, дед? — я закатила глаза.

— Вдруг захочешь вернуться к истинному, — внезапно изрекает он.

— Ты в своём уме? — вспылила я. — Зачем мне к нему возвращаться?

— Чувства к бывшему могут вспыхнуть вновь.

— Каким образом? Метки давно нет, — процедила я сквозь зубы.

Дед промолчал, продолжая сверлить меня колючим взглядом, а я, тяжело вздохнув, зашагала прочь.

В делегацию входило не так много человек: два министра, три генерала с горсткой воинов, мой дед, Женевьева и мы с Рейнардом. Не густо. Но я прекрасно знала, что Рейнард стянул целое войско к границам.

— Майя, — сказал он, прежде чем войти в портал, в котором уже успела скрыться часть делегации, — если что-то пойдёт не так, ты открываешь портал и исчезаешь с их земель. Ясно? — в зелёных глазах плескалась тревога.

Медленно киваю.

Рейнард с шумом выдыхает, нервно проведя рукой по золотистым волосам.

— Если... — его голос дрогнул, — со мной что-то случится, ты просто молча уходишь.

Я нахмурилась. Не нравятся мне его речи. Мы ведь не на смерть идём, а заключать мир.

— Этот браслет, — его пальцы касаются моего запястья, на котором сидел, как влитой, его подарок, — не просто украшение, а артефакт переноса. Если ты вдруг лишишься сил, всегда сможешь ими воспользоваться.