Дженнифер Арментраут - Истоки

Рот подошел прямо к лотку и начал там возиться с инструментами. Лед наполнил мои вены, когда он взял скальпель. — Что происходит?

Нэнси села в кресло в углу с планшетом. — У нас есть много незаконченных испытаний, и мы должны двигаться вперед Вспомнив последнее испытание со скальпелем, я побледнела. — Подробности?

— Так как вы доказали переносимость стабильной мутации, теперь мы можем сосредоточиться на более важном аспекте способностей Лаксенов, — объяснила Нэнси, но я действительно не смотрела на нее. Мои глаза были прокованы к доктору Роту. — Дэймон доказал замечательный контроль над Источником, как и ожидалось. Он прошел все свои тесты, и последнее исцеление, которое он провел на тебе, было успешным, но мы должны убедиться, что он может исцелять более тяжелые повреждения, прежде, чем сможем выдвинуть это на обсуждение.

Мой желудок опустился, и мои руки задрожали, когда я сжала край стола. — Что вы имеете в виду?

— Прежде чем мы сможем вынести это на люди, мы должны убедиться, что он может исцелять тяжелые повреждения. Нет оснований обсуждать это с людьми, если он не может этого делать.

О боже.

— Он может исцелять серьезные повреждения, — выпалила я, отклонившись, когда доктор встал передо мной. — Как вы думаете, я, в первую очередь, получила мутацию?

— Иногда это счастливая случайность, Кэти.

Сержант Дашер подошел к другой стороне стола.

Я втянула воздух, но, казалось, мои легкие перестали работать. Дедал едва могли повторить мутацию и подвергали Доусона и Бет ужасным вещам, пытаясь заставить Доусона изменять других людей. Чего Дедал не знали, так это того, что для этого должно быть настоящее желание, необходимость исцелить. Необходимость и желание, такие как любовь. Вот почему это было так трудно повторить.

Я почти сказала им это, чтобы спасти свою собственную шкуру, но потом я поняла, что, вероятно, это ничего не изменит. Мне не поверят, когда я скажу им. За этим не стояло никакой науки. Это делало все связанное с исцелением почти волшебным.

— За последнее время мы узнали, что держать Дэймона в комнате во время процедуры — не очень хорошая идея. Его приведут после того, как мы закончим, — продолжил Дашер. — Ляг на живот, Кэти.

Небольшое облегчение прошло сквозь меня, когда я поняла, что было бы слишком трудно перерезать мне горло, пока я лежу на животе, но я все еще медлила. — Что если он не сможет исцелить меня? Что если это было счастливой случайностью?

— Тогда весь этот эксперимент закончится, — сказала Нэнси из своего угла. — Но я думаю, мы с тобой обе знаем, что этого не произойдет.

— Если вы знаете, что этого не произойдет, тогда для чего вам нужно это делать?

Я просто пыталась избежать боли. Я не хотела, чтобы они приводили сюда Дэймона и заставляли его пройти через это. Я видела, что это сделало с Доусоном, что это сделало бы с любым.

— Мы должны провести эксперимент, — сказал доктор Рот, его взгляд был сочувственным.

— Мы бы усыпили тебя, но мы не знаем, как повлияет это на процесс.

Мой взгляд повернулся к Арчеру, но он смотрел в другую сторону. Там не было никакой помощи. Не было никакой помощи в этой комнате. Это должно было произойти, и это станет полной задницей.

— Ложись на живот, Кэти. Чем быстрее ты сделаешь это, тем быстрее все закончится, — сержант Дашер положил свои руки на стол. — Или мы положим тебя на живот.

Я посмотрела вверх, мой взгляд сцепился с его, и я распрямила плечи. Он, правда, думал, что я просто сделаю это добровольно и облегчу для них задачу? Ему так же пришла другая мысль.

— Тогда вам придется положить меня на живот, — сказала я ему.

Он уложил меня на живот довольно быстро. Было, пожалуй, неловко, как быстро он перекувырнул меня при помощи другого охранника, который пришел с ним. Дашер держал меня за ноги, а охранник пригвоздил мои ладони над головой. Я билась, словно рыба, в течение нескольких секунд, пока не поняла, что это не принесет ничего хорошего.

Все, что я могла поднять — это голову, что ставило меня на один зрительный уровень с грудью охранника. — Существует специальное местечко в аду для таких людей, как вы.

Никто не ответил — то есть, не вслух.

Голос Арчера проник в мою голову. Закрой глаза, и я скажу тебе, как нужно сделать глубокий вдох.

Слишком паникуя, чтобы даже обратить внимание на то, что он говорил или раздумывать над тем, почему он пытался мне помочь, я затаила дыхание.

Заднюю часть моей футболки подняли, и холодный воздух коснулся моей кожи, посылая волны гусиной кожи от спины к плечам.

Господи. Господи. Господи. Мой мозг отключился, страх держал меня острыми, как бритва, когтями.

Кэти.

Холодное лезвие скальпеля опустилось на мою кожу, прямо под лопаткой.

Кэти, сделай глубокий вдох!

Я открыла рот.

Быстрый рывок руки врача и моя спина загорелась огнем чрезвычайно глубокой, жгучей боли, которая расщепляла мою кожу и мышцы.

Я не сделала глубокий вдох. Я не смогла.

Я закричала.

Глава 15

ДЭЙМОН.

Я чувствовал себя не очень комфортно.

Спустя четыре минуты мое сердце начало биться как сумасшедшее. Я чувствовал боль в животе и едва мог сосредоточиться, чтобы положить одну ногу на другую.

Чувство было смутно знакомым. Мне не хватало воздуха. Последний раз когда мне было плохо был тогда, когда подстрелили Кэт, но сейчас в этом не было никакого смысла.

Здесь она находилась в безопасности, по меньшей мере от случайных психов с ружьями, и не было никаких причин, чтобы кто-либо причинял ей вред. Не в настоящий момент, но я знал, что они делали кое-что с Бет, чтобы заставить моего брата изменять людей.

Я почувствовал на своей шее теплое покалывание, когда мы с охранником направились на медицинский этаж. Кэт была рядом. Отлично.

Чем ближе я подходил к ней, тем хуже мне было. Нездоровое чувство, смешавшееся со страхом, росло в моей груди.

Это было нехорошо. Совсем нехорошо.

Я споткнулся, почти потеряв равновесие, чему я удивился — что за чертовщина? Я никогда не спотыкался. У меня было прекрасное самообладание. И равновесие.

Человек, похожий на Рэмбо, остановился возле одной из множества дверей и просканировал свой глаз. Послышался звук щелчка, и дверь открылась. Из моих легких исчез весь воздух в тот момент, когда я увидел, что там творится.

Мой худший кошмар стал явью, воплотившись в жизнь с детальной ясностью.

Никто не стоял возле нее, но в комнате находились люди, хотя, на самом деле, я не видел их.