Анастасия Лик - Любить нельзя отвергнуть (СИ)

      - Слишком светлое для ужина.

      Лини опять углубилась в поиски.

      - Красное посмотри, - предложила я.

      Она согласно кивнула, с головой нырнула в шкаф, достала указанный наряд и с ним пошла к зеркалу.

      - Оно надевается под корсет?

      - Нет. Я не люблю корсеты. У платья своя шнуровка сзади, но у тебя хорошая фигура, корсет ни к чему. По-моему оно тебе идёт.

      Лини погладила мягкую ткань юбки. Платье было простым, без лишних украшений, но состояло из двух видов ткани - левая нижняя часть юбки тёмно-бордового цвета, а сверху справа серебристая полупрозрачная ткань. Она словно невесомая паутина обхватывала юбку и уходила наверх, складываясь в замысловатый узор на лифе.

      - Очень красивое.

      - Я надевала его всего раз на обед по случаю приезда какого-то южного князя. Сшила платье с открытыми плечами. Помню, сёстры на меня разозлились за это, - мечтательно заулыбалась я. - В шкатулке выбери к нему украшения.

      - Его высочество накануне подарил мне серебряное ожерелье и браслет. Думаю, они подойдут. Спасибо Дарина.

      Я улыбнулась. Чего не сделаешь для любимой сестрёнки.

      - Дарина? Можно войти? - услышала я голос Вафнина за дверью.

      - Да.

      В комнате появился счастливый мужчина, а радовался он, надо думать тому, что ему разрешили подняться в мою комнату.

      - Дарина, ты даже не переоделась?

      - Не успела. И честно говоря, я чувствую себя невероятно уставшей. Может быть, проведём день здесь? Я попрошу служанку принести нам конфет и белого вина со льдом, - жалобно предложила я.

      - Конечно, только просить не надо. У меня всё есть, - показал он корзину в своих руках.

      - Дарина, я наверно пойду, - подала голос Лини, а Вафнин вздрогнул. По всей видимости, нахождение ещё одной дамы в комнате он не заметил.

      - Леди, прошу простить меня, - кивнул мой кавалер.

      - Ничего, я уже ухожу. Спасибо сестрёнка.

      - Приходи ещё, - ответила я. - Мы с графом Тарином отъедем на некоторое время, но если тебе что-то потребуется, моя комната в твоём распоряжении. Слуг я предупрежу.

      Лини счастливо кивнула, подхватила юбки платья и вышла из комнаты, закрыв за собой дверь.

      - Я бы хотела переодеться, - сказала я, хотя была не уверенна, что смогу совершить этот подвиг. Голова кружилась от усталости, а ноги отказывались держать моё бренное тело.

      - Мне выйти или отвернуться? - поинтересовался Вафнин.

      - Если пообещаешь не подглядывать, то можешь остаться в комнате.

      Мужчина усмехнулся и отвернулся к стене.

      - Моя леди, столица определённо влияет на вас. Даже не знаю, радует меня это или огорчает.

      - Тин предлагает мне переехать в Шихкорск, - ответила я, расстёгивая платье.

      - Серьёзно? - обернулся Вафнин и тут же повернул голову обратно, увидев меня в одном нижнем платье. - Прости.

      - Да, но... пресвятая Иллирия, что заставляет мужчин окружать себя бесчисленными любовницами? Это отвратительно! Мне казалось, что северяне в этом отношении более благоразумны, но ты обмолвился, что у тебя их было много, а я, признаюсь, была лучшего мнения о тебе! Можешь повернуться.

      - Тебя это задевает? - Вафнин обернулся и сел в кресло у камина, в котором я так ни разу и не видела огня. Слишком уж угрожающе звучала фраза из уст Тина "без меня не разжигай", может и правда он особенный?

      Расположилась напротив.

      - Задевает не подходящее слово. Как бы ты относился к женщине, которой обладало несчётное количество мужчин? - спросила я.

      - Не знаю, - признался Вафнин. - Таких в моём кругу нет.

      - А вот в моём кругу все мужчины такие, - фыркнула я. - И ведь признайся, Вафнин, жену ты бы желал невинную и чистую, однако её подобным даром порадовать не сможешь.

      Вафнин молчал. Ответить ему было нечего.

      - Прости, я не хотела ругаться с тобой. Просто Лини сегодня идёт к его высочеству, она отдаст ему свою невинность, и мне... так жаль её, - прошептала я. - Она пришла ко мне за советом, а я не смогла ничего ей сказать, кроме того, что это больно. И то, узнала я это со слов Тина... А где конфеты? - вспомнила я о принесённом гостинце.

      - Сластёна, - улыбнулся Вафнин, достал из корзины сладости, бокалы с вином и пододвинул кресло ближе ко мне

      Глава 11

      Лошадь мерно покачивалась подо мной из стороны в сторону, укачивая всё больше и больше. Глаза закрылись и сил открыть их, и посмотреть на чудесную лесную дорогу сил не было. Денёк выдался прекрасный - тепло, сухо, воздух свежий, ароматный. Лесные птахи взахлёб чирикали, нисколько не смущаясь нашим вторжением в их личные птичьи владения, надоедливые мошки держались на приличном расстоянии, не докучая своим присутствием, а лесные жители, надеюсь безобидные, шуршали листвой, соперничая с ветром, но лицезреть это великолепие я не имела никакой возможности. И судя по тому, что лошадь подо мной еле плела ногами, я была не одинока в своих мучениях.

      И почему я не послушалась Тина и не отдохнула вчера? Просидела с Вафнином весь день. Сначала в моей комнате, после, когда закончились конфеты и вино, спустились вниз, поужинали и проболтали о всякой чепухе до глубокой ночи. Но я-то думала, что мы поедем в карете, и можно будет вздремнуть по пути... хотя, кого обманываю, ничего я не думала на тот момент. Даже о том, что следовало ограничить количество выпитого вина, чтобы предостеречь себя от головной боли.

      - Милая, ты сейчас свалишься, - пробурчал Тин. Он, в отличии от меня, был свеж и бодр, и, как и его вороной конь, излучал позитивную энергию.

      - Хочу спать, - заявила я таким тоном, как будто это Тин виноват в моём скверном состоянии и неминуемо понесёт на это наказание.

      - Это я вижу. Иди ко мне в седло, Шоду сильный конь, он выдержит двоих. Ты сможешь вздремнуть, а я не буду волноваться за твою жизнь.

      Я приоткрыла один глаз. Оценила предлагаемое место, а именно объятия Тина. Вафнин прав, столица испортила моё мировоззрение, и хуже всего, что мне это нравилось. Нравилась та свобода, независимость, которых у меня никогда не было, нравилась возможность поступать по своему, не оглядываясь на сестёр и дядюшку. Я потянула поводья своей лошади, дождалась полной остановки, видно она действительно спала, раз не сразу сообразила, что от неё хотят, и спрыгнула на землю. Тин повеселел ещё больше. Но я не стала обращать на это внимание, залезла с его помощью на вороного скакуна, обняла уже привычный мне мужской торс и положила голову на грудь. Его объятия были нежными, трепетными и я оказалась словно в коконе, где мне было спокойно и тепло.