Песнь Теней и Звёздного света - Морган Готье

— А то что? — перебиваю я, поднимаясь с корточек. — Всё равно отправишь меня на смерть? У тебя нет власти надо мной.

— Ах да? — он подходит к моей камере, поднимая дубинку в угрожающем жесте. — А что, если я изобью тебя до полусмерти, а?

— Ты сам сказал, — я самодовольно ухмыляюсь, — твои завсегдатаи не любят быстрые бои. Уверена, если я выйду на арену полумёртвой, твой босс кое-что да скажет. Может, даже тебя туда отправит вместо меня.

Тролль теряет дар речи, но его ярость выдает всё.

— Так я и думала, — добавляю с усмешкой, с силой тряхнув решётку так, что он вздрагивает. — А теперь открой и давай покончим с этим.

— Мелкая дрянь, — ворчит он, возясь с замком. Как только двери открываются, он машет нам, приказывая двигаться по освещённому факелами коридору.

Холл длинный и узкий, и паника из-за замкнутого пространства начинает подбираться ко мне. Я выравниваю дыхание. Если упаду в обморок, сомневаюсь, что тролли пощадят меня ради капризной публики. Раши бормочет что-то похожее на молитву или заклинание, но если он не будет сражаться за свою жизнь, то никакие слова его не спасут.

— Быстрее шагайте, — бурчит наш конвоир.

Хочется отпустить очередную колкость, но в этом нет смысла. В любом случае, я больше никогда его не увижу.

Хотя мы находимся в пещере, температура ощутимо повышается по мере приближения к арене. Капли пота выступают у меня на лбу и скатываются по спине. Яркий свет в конце тоннеля манит вперёд, но я знаю: то, что ждёт меня за ним, мне не понравится.

Я слышу толпу ещё до того, как её вижу. Её энергия бьёт в грудь током, пульсируя по всему телу. Делаю глубокий вдох, выхожу на выступ и замираю от увиденного. Тысячи зрителей заполнили колизей. Между ними и ареной — ров, наполненный лавой, не оставляющий бойцам ни единого шанса на побег.

Нас подводят к деревянной платформе, где уже ждёт подвесной вагончик, чтобы по тросам спустить в центр арены. Это единственный путь вниз и, насколько я успела заметить, единственный способ выбраться обратно. Поездка короткая, но напряжённая: вагончик раскачивается из стороны в сторону, а лавовое озеро внизу пульсирует и бурлит, как будто предупреждает: если упадёшь, смерть будет мучительной.

Как только мы оказываемся на островке в центре арены, нас резко выталкивают из кабины и бросают по жалкому мечу, после чего вагончик тут же начинает подниматься обратно, подтверждая, что пути к бегству из этого смертельного поединка нет.

Мы с Раши переглядываемся, затем смотрим на противоположную сторону арены, где нас уже поджидают два огромных тролля. Один вооружён кнутом, другой — кастетами. Ни один из вариантов не выглядит особенно привлекательным. Худощавый тролль рядом со мной дрожит от страха, и я не могу его винить.

Если бы у меня была возможность сбежать — я бы это сделала. Но с лавой, окружившей арену, у нас нет другого выхода, кроме как драться.

— Наши непобедимые чемпионы! — возвещает ведущий, заводя толпу ещё сильнее. — Макас…!

Тролль с кнутом выходит вперёд, поднимая покрытые шрамами руки к небу. Его лицо обезображено и говорит само за себя: он пережил восемьдесят три боя. Толпа ревёт, овации гремят над Некрополем.

— …и Уранджи!

Второй тролль с кастетами поднимает кулаки в воздух, вызывая ещё более громкий рёв толпы — если такое вообще возможно. Некрополис оглушает. Я чувствую, как сердце застревает у меня в горле, и мне стоит огромных усилий не поддаться панике.

— Пусть битва начнётся!

Я лихорадочно перебираю в памяти каждое движение, которому учил меня Никс, и, несмотря на то, что я абсолютно не готова к бою такого масштаба, я молюсь Отцу, чтобы выбраться из этой арены живой и, желательно, целой.

— Не сдавайся, — я смотрю на Раши, который явно дрожит. — Не смей сдаваться! Ты слышишь меня?

Раши даже не смотрит в мою сторону. Как только Макас и Уранджи бросаются к нам, мой напарник роняет меч и падает на колени, будто надеется, что мольба о пощаде или отсутствие оружия спасёт ему жизнь.

— Встань! — кричу я, сжимая рукоять меча ещё крепче. — Раши, встань!

Но тролль не слушает. Вместо этого он поднимает руки в жесте капитуляции и бормочет что-то, чего я не могу разобрать. Глаза Уранджи безумны — он почуял лёгкую добычу.

Я бросаюсь к Раши и пытаюсь поднять его на ноги, но он отталкивает меня, и я падаю на пыльную землю. Снизу я смотрю ему в глаза и вижу в них лишь страх.

— Пожалуйста, — шепчу я. — Раши, не сдавайся.

Земля дрожит подо мной, когда Макас и Уранджи приближаются. Раши поднимает свой меч, и во мне загорается искра надежды, но, к моему ужасу, он бросает клинок в мою сторону и закрывает глаза, смирившись с приближающейся смертью.

Я вскрикиваю, вызывая магию, что зудит под моей кожей, и окутываю Раши золотым барьером именно в тот момент, когда Уранджи замахивается кулаком с кастетом, целясь в шею тролля. Его кулак врезается в мой щит и отбрасывает его назад от удара.

Отвлекаясь на то, чтобы обезопасить Раши, я не замечаю Макаса, который приближается ко мне. Он хлещет плетью по моему бедру, рассекая кожу. Я визжу от боли, а толпа приветствует своих чемпионов, жаждущих нашей гибели. Не проявляя ни капли пощады, Макас наносит ещё один удар, попадая по тому же месту, разрывая мою плоть и пропитывая штаны кровью. Жгучая боль невыносима, и я теряю концентрацию. Щит, защищавший Раши, исчезает, и я с ужасом наблюдаю, как моего партнёра беспощадно избивают. Кулаки Уранджи с кастетами врезаются в его грудь снова и снова. Изо рта Раши вырывается кровь, а хруст его ломающихся рёбер эхом разносится по всей арене.

— Нет! — кричу я, но уже ничем не могу ему помочь. Я не смогла сохранить его жизнь, не смогла удержать защитный щит вокруг него. Но на тренировках меня никогда не доводили до такого предела. Я всё ещё учусь управлять своей силой, а боль, очевидно, полностью вывела меня из равновесия.

Уранджи хватает безжизненное, изломанное тело Раши и, под оглушительные овации и восторженные крики толпы, бросает его в лаву у края арены.

Теперь, когда между Макасом, Уранджи и их восемьдесят четвёртой победой осталась только я, они полностью сосредотачиваются на моей гибели. Несмотря на боль, пронзающую мою изрезанную ногу, я подавляю страх и поднимаю свой золотой щит, защищая себя от их яростных атак. Уранджи кастетами бьёт, как сумасшедший, а Макас снова и снова