Сиротка в Академии Драконов - Оксана Гринберга

следующие пять лет, тогда почему бы вам не попытаться пусть не стать нашими подругами, то хотя бы не ненавидеть нас насколько громко и откровенно?

Мейра растерялась после моих слов, зато Трейн вздернула подбородок:

- Подругами? – переспросила у меня. – Мы никогда ими не станем, потому что вас скоро здесь не будет. Ормелия Энарис сказала, что отец внял ее словам и созвал на сегодня совет попечителей. На нем встанет вопрос о вашем исключении. Возможно, лорды-попечители уже собрались, и завтра вас вышвырнут из академии!

Я сжала кулаки, но затем все-таки нашла в себе силы выдохнуть и ответить как можно спокойнее:

- Ну, это мы еще посмотрим. Увидим, кого именно здесь завтра не будет!

Хотя к горлу и подобрались слезы из-за несправедливой обиды -– ведь обижали нас с Линой и выкинуть из академии тоже хотели именно нас.

- Не расстраивайся, – негромко сказала я подруге, когда наши однокурсницы все же нас обогнали и скрылись за поворотом, ведущим к стадиону. – Мы до сих пор здесь, и одним лишь богам известно, что с нами будет дальше.

То, что мы все еще здесь, заметил и магистр Борель, наш преподаватель по физической подготовке и боевым искусствам. Заодно он знал, что будет дальше со всем нашим курсом на его уроке.

Это был крепкий, загорелый мужчина с короткой бородой и железным голосом, который тотчас же отправил всех бегать по стадиону.

- Три круга – бегом марш! – приказал нам. – А те, кто будут плестись в хвосте, получат дополнительный круг за отсутствие рвения.

И это тотчас же добавило всем рвения.

Все бросились исполнять его команду, и не сказать, что мы с Линой сильно отстали. Вернее, не отстали и вовсе – я финишировала в числе первых, да и подруга обогнала многих.

Где-то ближе к концу второго круга на стадионе наконец-таки показались Ормелия и Селеста.

Одеты они были в такую же тренировочную форму, как и остальные, зато в руках у Селесты был кружевной зонтик, под которым она старательно пряталась от солнца.

Ее зонт выглядел настолько комично и нелепо на уроке по физической подготовке, что все на него засмотрелись, и я едва не влетела в Рикара. Зато Коэн и Джерет все-таки столкнулись и покатились по пыльной траве.

Но Селеста и не думала расставаться со своим зонтом. Вместо этого попыталась втолковать магистру Борелю, что должна защищать свою кожу от солнца – пробегая мимо, я услышала обрывки ее фраз.

Правда, преподаватель не проникся, поэтому Селесте пришлось положить зонт на пыльную траву и… отправиться на стадион, как и остальные. Ормелию тоже отправили бегать, но где-то к середине первого круга она попыталась изобразить обморок.

На это магистр Борель тотчас же распахнул портал и оказался рядом с ней.

Уж и не знаю, что именно он ей сказал, но Ормелия все же поднялась на ноги и вполне сноровисто пробежала кросс, как и остальной курс.

После этого мы отправились в дальний край стадиона, где уже были расчерчены шесть квадратов для поединков – примерно пять на пять метров каждый – и стояли стенды с оружием.

Мы с Линой недоверчиво покосились на деревянные мечи и торчащие из бочек длинные шесты – все выглядело довольно устрашающе.

Но оказалось, сегодня оружие нам не понадобится. Вместо этого магистр Борель заявил, что сейчас у нас будут тренировочные спарринги, и на этот раз нам самим предстоит разбиться на пары.

Он хочет посмотреть, на что мы способны.

- Никакой магии, никакого оружия или крови, – добавил преподаватель. – Покажите мне ваши реальные навыки ближнего боя.

Я повернулась к Лине:

- Станем в пару? – спросила у нее. – Покажем магистру Борелю, что у нас с тобой нет никаких реальных навыков.

Но ответить Лина не успела, потому что рядом со мной оказалась Селеста.

- Шанайя Гордон, – произнесла она. В ее устах мое имя прозвучало словно ругательство, а меня в очередной раз поразила снедавшая ее ненависть. – В этом поединке мы будем стоять вместе!

Я с удивлением взглянула ей в лицо – оно блестело на солнце так сильно, словно Селеста продолжала усиленно потеть, хотя день был не жарким, а с моря то и дело долетали порывы ветра.

Я пожала плечами:

- Хорошо, – ответила ей спокойно. – Раз у тебя есть, что мне сказать, причем с самого Найрена, то можешь сделать это в бою.

Ормелия тоже была тут как тут. Ткнула Лину пальцем в плечо, после чего брезгливо поморщилась и вытерла руку об одежду.

- Эй ты, вшивая… Как тебя там! Будешь со мной в паре. Но только посмей ко мне прикоснуться, и я тебя засужу.

Лина на секунду опешила, и на ее лице появилось жалобное выражение. Я уже собиралась прийти подруге на помощь и отшить титулованную зазнайку, но внезапно Лина успокоилась, словно приняла для себя важное решение.

- Хорошо, – заявила она неожиданно твердым голосом. -– Да, я согласна быть с тобой в паре, Ормелия Энарис!

И я с удивлением взглянула на подругу – такой уверенной в себе я Лину еще никогда не видела.

Глава 10

Попечительский совет Академии Керна

В просторном кабинете ректора Астериона, где обычно царила тишина, в этот полдень было многолюдно. Пять лордов-попечителей, уже успевших занять расставленные для них кресла, принимали из рук красивой секретарши чашки кофе и угощение.

Заодно не забывали хвалить ее за расторопность, и молодая блондинка раскраснелась от их похвалы и одобрительных взглядов.

Впрочем, вскоре пришло время переходить к делам, ради которых они и собрались.

Дверь распахнулась, и в кабинет быстрым шагом вошел лорд Рубио Энарис – высокий, светловолосый и щегольски одетый мужчина лет сорока пяти.

Он едва заметно кивнул присутствующим, затем поклонился ректору – но в этом поклоне было намного больше надменности, чем вежливости, словно настоящим хозяином в Академии Керна – и не только над казной Арвена – был именно он, Рубио Энарис.

- Господа, – обратился он к лордам-попечителям, – благодарю вас за то, что вы выполнили мою просьбу и прибыли сюда в срочном порядке. В Академии Керна, со всем уважением к господину ректору и действующей администрации, творится вопиющее беззаконие!

Произнеся эти слова, лорд Энарис бросил высокомерный взгляд в сторону хозяина кабинета, сидевшего за своим столом.

Роланд Астерион, несмотря на то, что лет ему было около пятидесяти и одет он был