Я вернулась, чтобы сжечь его дом - Наталья Викторовна Бутырская

бы сама. Но у меня было лишь общее понимание, кто именно мне нужен. Сюэ наткнулся на этого человека спустя три года и долго сокрушался, что большая часть его таланта пропадает впустую из-за дурно подобранного душевного зверя. Люди из Крысиного угла обычно не выбирают компаньона, а хватаются за то, что подвернулось под руку.

Тот парень ограбил Сюэ Сюэ во время фестиваля, забрал какую-то важную вещь, и люди Сюэ, включая наемников из Цзянху, несколько дней перетряхивали весь Линьцзин. Попался он на продаже той самой вещицы, но Сюэ не убил его, а сделал своим слугой.

— Хорошо! — согласился Чжоу Чунь. — Госпожа Ялань должна пообещать, что шагу не ступит из повозки, пока я не вернусь.

— Даю тебе слово.

Повозка медленно катилась по улицам Линьцзин, и сквозь щель в занавеси я наблюдала за тем, как дома становятся всё меньше, одежда прохожих — всё беднее, а их лица темнее и злее. Потом мерный перестук колес сменился скрипом, а повозка затряслась по ухабам невымощенной дороги.

Мы остановились возле небольшой чайной. Господин Чжоу еще раз напомнил, что мне нельзя выходить из повозки, но я могу отправить Ши Хэ за чашкой чая, если вдруг захочу пить.

— Так где искать того воина? — спросил управляющий перед уходом.

— Его зовут Тан У, — начала объяснять я. — Ему сейчас шестнадцать-семнадцать лет, но выглядит он гораздо младше. Худой, проворный, злой. Возможно, есть шрам над левым глазом, из-за чего одно веко наполовину опущено.

— Где… — выдохнул Чжоу Чунь, — где госпожа Ялань могла встретить такого человека?

Ши Хэ тоже смотрела на меня испуганно.

— У него есть сестра, Тан У заботится о ней, поэтому не следует угрожать или запугивать. Скажи, что у них будет вдоволь еды, а сестра, когда подрастет, сможет стать служанкой в богатом поместье.

К тому времени, когда Сюэ подобрал Тан У, сестра уже умерла, и Тан У винил в этом всех подряд: себя, чиновников, императора. Может, на этот раз их жизнь сложится немного лучше.

— И пусть охранники держатся подальше, иначе с тобой откажутся говорить.

Управляющий взял троих стражей и ушел, а я осталась наедине с Ши Хэ.

— А откуда госпожа Ли столько знает о человеке из Крысиного угла? — робко спросила служанка. — И как госпожа нашла меня? Юная госпожа Ли словно с самого начала знала, кого ищет. И со мной, и с этим Тан У.

Я откинулась на подушки, вздохнула и спросила:

— А что думает сама Ши Хэ?

Девочка потупилась:

— Слуги в поместье продолжают болтать о вселившемся в юную госпожу духе. Только теперь они говорят, что это не злой дух. Одни думают, что это чужая душа… — Ши Хэ замялась, — будто душа моей умершей сестры вселилась в юную госпожу Ли, поэтому госпожа забрала меня к себе.

— Разве твоя сестра не могла сразу пойти к тебе домой? Зачем бы ей искать тебя по всему Рынку?

— Ну, ее душа могла немного растеряться и что-то забыть.

— Твоя сестра знала кого-то из Крысиного угла?

— Наверное, нет.

Я погладила девочку по волосам:

— Не расстраивайся. Твоя сестра, скорее всего, жива. Мы обязательно найдем ее. Я же тебе пообещала.

Мы просидели в душной повозке несколько часов. Ши Хэ три раза бегала в чайную и приносила легкий белый чай, хорошо утоляющий жажду. Она каждый раз первая отпивала по небольшому глоточку, чтобы убедиться в его безопасности. Охранники же стойко отказывались пить что-либо, так как опасались, что их могут отравить или усыпить.

Только когда перевалило за полдень, я наконец услышала голос Чжоу Чуня:

— … поклонись юной госпоже Ли, это она велела тебя отыскать. Если ты ей не понравишься, отправишься обратно в свои трущобы вместе с сестрой. Твоя судьба сейчас зависит только от твоих усилий!

Короткий стук в дверцу повозки. Я отодвинула занавеску и невольно отшатнулась назад, словно увидела призрака.

Это был Тан У. Тот самый Тан У, которого я часто видела в поместье Сюэ, только моложе на три года. Сейчас он выглядел таким жалким: тощий оборванец с хитрым взглядом исподлобья. Вместо короткой косы на затылке — грязный ком волос. Вместе белой полосы — свежий, еще не заживший до конца шрам, из-за которого левый глаз не открывался вовсе.

Тан У держал за руку маленькую хрупкую девочку, которая с любопытством рассматривала моих охранников и повозку.

В предыдущий раз я всего лишь отыскала девушку по имени, которое услышала однажды. Но сейчас я столкнулась с тем, кого неплохо знала в прошлой жизни, и это почему-то сильно напугало меня. Ни размышления, ни воспоминания, ни десятки листов с записями не подготовили меня к этой встрече.

— Госпожа хотела меня видеть? — буркнул Тан У.

— Сколько тебе лет? — кое-как совладав с чувствами, спросила я.

— Осенью будет семнадцать.

— У тебя есть душевный зверь?

— Нет, — мальчишка покосился на сестренку.

— Пойдешь ко мне на службу?

Он внимательно посмотрел на меня, на черепаховый гребень в моих волосах, на шелковый воротник, углядел в глубине повозки Ши Хэ и сказал:

— Уж не знаю, для чего столь важной госпоже оборванец вроде меня. Я ничего не умею и даже зверя у меня нет. Но я буду тебе служить, если пообещаешь позаботиться о моей сестре.

По его отчаянному взгляду я поняла, что Тан У не ждет ничего хорошего. Наверное, он думает, что я всучу ему какого-то отвратительного душевного зверя ради шутки или отправлю на подпольную арену, а может, и вовсе скормлю его кому-то вроде цзюлуна. И при этом он готов пойти на этот риск ради своей сестры.

Да, нынешний Тан У отличался от того, кого я помню. Этот Тан У еще хранит в своем сердце теплоту и добро.

— Я хочу, чтобы ты стал моей тенью. Я дам тебе лучшего душевного зверя, дам оружие и научу сражаться. Если будешь мне верен, то ни ты, ни твоя сестра никогда не будете ни в чем нуждаться. И ты сам позаботишься о сестре.

Его глаза вспыхнули надеждой. Он упал на колени, прижался лбом к земле и сказал:

— С этого дня жизнь Тан У принадлежит госпоже!

Глава 21

После слов Тан У мы сразу отправились назад в поместье Ли. Брат с сестрой даже не стали возвращаться, чтобы забрать хоть что-то из старого дома. Девочку я посадила в свою повозку, а юношу взял к себе на лошадь один из охранников, хотя Тан У поначалу отказывался, говорил, что побежит следом.

Когда мы въехали во двор поместья и вышли