Служанка для прокаженного лорда - Виктория Вера

мерзкой тряпки. С большим трудом, но мне удаётся её с себя снять несмотря на связанные руки. Жаль, что с грубым кожаным ремнём не удаётся провернуть тот же фокус. Попытки его ослабить приводят лишь к тому, что на бледной коже запястий остаются яркие саднящие следы.

Гадство.

Беспомощно осматриваюсь, выискивая в тёмном помещении хоть что-то, что может мне помочь… но не обнаруживаю ничего подходящего.

Устало сползаю по стенке на пол, откидываю голову на грубые доски и прикрываю глаза, мысленно уговаривая себя не реветь.

Нельзя доставлять им удовольствия видеть мои воспалённые от слёз глаза.

Гадство.

Этого вообще не должно было случиться. Просто какое-то отвратительное стечение обстоятельств. Тот подозрительный мужичок в доме Марты явно отправил кого-то в нашу деревню оповестить о моём появлении. А Брок просто слишком обнаглел… привык себя считать маленьким местным царьком, которому всё можно…

Гадство.

О том, что сегодня меня всё-таки “продадут” Броку я стараюсь не думать, как стараюсь не думать о предательстве Фарие и обо всех “если бы да кабы”, которые помогли бы мне избежать подобной ситуации.

Гадство…

Может, в карманах что-то есть?

Нащупываю сложенный плотным рулончиком стиранный бинт и шарик, который мне подарил Моран.

— Это не поможет мне выбраться…

Горько усмехаюсь и выуживаю подарок из кармана. Сжимаю его в своих озябших пальцах. В сгущающейся темноте сарая тусклое, но уютное свечение маленького шарика приковывает внимание, возвращая меня мыслями в замок.

Глава 36. Венчание

Таэллия

Ждать неизвестности невыносимо. С момента, как меня заперли, прошло совсем немного времени, но каждая секунда для меня тянется вечностью.

Несмотря на тёплую одежду, я чувствую, как холод пробирается под кожу.

А может быть, мне под кожу пробираются страхи?

Я убеждаю себя, что всё может быть не так уж плохо, что я ошиблась по поводу венчания… но до меня доносятся отдалённые голоса, и по обрывкам фраз я понимаю, что венчание всё-таки будет.

В этот момент я отчаянно жалею, что тогда оттолкнула Кейна Кордэйна. Если бы у меня была та единственная ночь с ним, возможно, сейчас мне не было бы так страшно… не было бы так обидно… не было бы так больно…

Не думаю, что Брок будет нежен со мной. Скорее наоборот — он сделает всё, чтобы превратить сегодняшнюю ночь в моё унижение.

Я запрещаю себе об этом думать, но не думать не получается, и тогда я обманываю себя, мыслями возвращаясь в темноту, когда жёсткие губы лорда Кордэйна плавили мои внутренности.

Мне даже почти удаётся почувствовать жар его тела…

Когда дверь открывается, я понимаю, что впервые в жизни не хочу покидать холодный сарай, но пришедший за мной Брок резко тянет меня за предплечье, заставляя подняться.

Наши взгляды пересекаются, и в его глазах вспыхивает жадное предвкушение.

Я бы могла ударить его, попытаться выцарапать глаза, как и мечтала, пока он вёз меня сюда… но что толку? Этим я лишь сделаю себе хуже.

Приходится опустить глаза и послушно идти вперёд, надеясь, что он не решит снова заткнуть мне рот мерзкой тряпкой.

— Славная невестушка. Быстро учишься, — прилетает мне насмешливое в спину.

Стискиваю зубы.

В светлице уже собрались гости. Они расселись за наспех накрытыми столами, но мне присесть никто не предлагает. Вместо этого меня проводят в центр комнаты так, чтобы всем было хорошо меня видно. И оставляют стоять.

С венчанием здесь всё просто. Его проводит староста деревни в присутствии свидетелей. И это не то чтобы сложный процесс — если родители или опекуны невесты согласны, то согласие самой невесты не требуется.

Ловлю на себе пристальный взгляд мачехи и кислый Дарлины. Неужто сестрица всё так же жаждет внимания Брока? Глупая.

Отворачиваюсь.

С другой стороны замечаю парочку своих подружек, но и в их глазах нет ни капли сочувствия — обе оживлённо и немного завистливо обсуждают мой кафтан, словно и не замечают того, что у меня связаны руки…

Похоже, все в этой комнате считают, что отец в своём праве, а меня считают взбалмошной и неблагодарной… неправильной.

Осознание этого расплывается внутри царапающей горечью.

— Сегодня вы приглашены сюда, дабы все знали, что моя дочь переходит Броку законно, как и предписано нашими традициями! — голос, вошедшего в светлицу отца доносится до меня сквозь нарастающий шум в ушах.

В горле пересыхает.

Законно? Традиции?

Почему бы просто не признать, что эта обычная торговая сделка? К чему этот глупый пафос?

— Отец! — привлекаю к себе его внимание, замечая, что Брок уже встал рядом, а староста готов начать свою венчальную речь. — Отец, я могу выкупить себя!

— Думаешь, тебя спасут какие-то жалкие медяшки? — губы Брока искажает насмешка.

— Золото! Я заплачу золотом! — пытаюсь поймать взгляд отца и мысленно умоляю его остановить венчание.

Отец замирает в задумчивости, а лицо Брока заметно багровеет:

— И что же такого ты делала, что господин не пожалел для тебя золотого? — ядовито выплёвывает “жених”.

От волнения его слова доходят не сразу, а лишь когда я замечаю оценивающий интерес окружающих мужчин. Решили, что это плата за постельные утехи?

— Нет! Это не то, что вы думаете! — понимаю, что мои слова звучат глупо, и зачем-то пытаюсь оправдаться: — Я просто выгодно продала подарок…

Но мой голос уже тонет в гуле других голосов:

— Да нет у неё ничего. Ну кто будет рассчитываться со служанкой золотом?

— Сейчас она скажет, что за монетами ей нужно вернуться в замок, а потом только её и видели!

Со всех сторон сыпятся версии, шепотки и насмешки, при этом некоторые мужчины рассматривают меня так, словно действительно пытаются прицениться.

От этих взглядов меня начинает откровенно трясти.

— Тихо! — перекрикивает общий гул староста. — Всем тихо!

Голоса стихают.

— Эта женщина, — указывает на меня Брок в наступившей тишине. — Она только что показала, насколько бессовестна, изворотлива и лжива! Я лишь напомню, что она до сих пор не понесла своего наказания за то, что оскорбила отца при свидетелях!

— Оскорбила? Я лишь просила отца не выдавать меня замуж! — не могу сдержаться, понимая,