Гувернантка для чешуйчатой прелести. Переполох в королевском дворце - Дора Коуст

– Он не тронул бы меня. Не смог бы, – ответила я чистую правду. – Я бы никогда не позволила.

– Убила бы? – спросил он прямо, а на его губах появилась жестокая усмешка.

Мы стояли друг напротив друга на расстоянии шага, но я ощущала себя противоборствующей пешкой на шахматной доске. Сейчас мы словно играли по разные стороны.

– Если бы пришлось, – решила я не лгать.

– В том-то и дело, Алария. Тебе придется. Они сделают все, чтобы тебе пришлось, – огорошил меня генерал. – Они доведут тебя до пиковой точки отчаяния, когда иного исхода уже не будет. Они хотят убрать его твоими руками, потому что именно тебя Световолд подпустит к себе ближе остальных. В нем старательно взращивали желание к тебе, а в тебе – ненависть к нему. Не смей идти у них на поводу. Ты не сможешь жить с кровью на руках.

– Да я не… Кто они? – окончательно растерялась я.

Услышать подобное я была не готова. Леди Нахль отправила меня следить за королем и докладывать обо всем, что так или иначе его касалось. О смерти Световолда речи не шло.

– Леди Турика Нахль и те, кто стоит за ней. Мне очень жаль, Алария, что судьба привела тебя в Академию благородных девиц, но твой путь они определили уже тогда. Большего мне пока неизвестно. Я не могу позволить себе потерять тебя.

– Ты не… – начала было я.

Но меня жестко перебили:

– Я не стану рисковать.

– Тогда погибнет целое королевство, – озвучила я, сжав пальцы в кулаки. – Погибнут невинные люди. Семьи, дети, старики.

Дракон смотрел на меня в упор и упрямо молчал. Он был готов заплатить эту цену, если понадобится. Вот почему герцог Эльдоро обратился ко мне. Потому что его лучший друг собирался пожертвовать королевством.

Не зря говорят, что любовь дурманит и ослепляет. Жаль только, что в любви помимо ночи страсти мне до сих пор так и не признались. А ведь я этого очень ждала. И да, поступки были куда выше слов, но я ждала, как и любая женщина.

– Иди ко мне, – попросила я, потянув за завязки платья.

Когда оно упало к моим ногам, у обездвижено стоящего дракона не было ни шанса на то, чтобы просто уйти. Он хотел, несомненно желал покинуть меня, оставить здесь в одиночестве. Но я собиралась вернуться к утру во дворец, а потому пошла на крайние меры.

На манипуляцию чувствами.

Едва он шагнул ко мне, я почувствовала, как воздух вокруг нас сгустился, наполняясь магией. Казалось, еще немного – и Дэйривз снова обернется драконом. Но он держал себя в руках. Почти.

– Думаешь, можешь управлять мной? – его голос был низким, почти звериным.

Я не ответила. Потому что знала: если скажу правду, буду самонадеянной дурой. Герцог докажет мне обратное в тот же миг, а я сейчас хотела иного.

Я ждала признаний. Ждала тех самых слов. Но вместо них – его губы на моих, жесткие, почти злые, клеймящие. Его руки, срывающие с меня нижнее платье. Шепот, обрывочный, бессвязный, на его языке – том самом, на котором говорили лишь драконы. Он был низким, гортанным, полным рычащих звуков.

Я не понимала ни слова, но кое-что запомнить успела. Эту фразу за эту слишком короткую ночь он повторял снова и снова. Повторял, поцелуями расчерчивая каждый сантиметр моего тела, вырывая из меня неконтролируемые сладострастные стоны.

Он наказывал меня за неповиновение. Но в жарких объятиях друг друга умирали мы оба.

Однако рассвет не стал для нас счастливым временем пробуждения. Едва первые солнечные лучи озарили небо, нам пришлось вернуться в реальность. Нам обоим.

– Отнеси меня во дворец, – тихо попросила я, натягивая платье прямо на голое тело.

Все остальные предметы одежды пали под натиском несдержанного дракона. У него самого выжили только брюки.

– Алария, – пригрозил он с предупреждением в интонациях.

– Дэйривз, мы оба знаем, что мне нужно вернуться, – проговорила я откровенно, затягивая ленты на платье спереди. – Ты не прав, я смогу жить с кровью на руках. Как ты верно заметил, едва я попала в Академию благородных девиц, моя судьба уже была решена. Все четыре года меня готовили к тому, чтобы моя рука не дрогнула, чтобы, защищаясь, я убила этого мерзавца. Но я не стану этого делать. Потому что я знаю цену чужой жизни. И знаю о последствиях, которые непременно произойдут, стоит Световолду умереть. Я буду держаться в стороне.

– Никто не даст тебе держаться в стороне, – не соглашаясь со мной, покачал он головой.

– Ты дашь, – улыбнулась я и прильнула к нему, положив ладони на мускулистую грудь.

Я надышаться им не могла. Со дня нашей первой встречи словно прошло целое столетие. Я будто знала его тысячу лет, и мне все равно было мало.

– Это утро я проведу в крыле воспитанников вместе с Вейолой и Бераной, а к обеду ты пришлешь за мной карету. И мы до вечера снова будем вместе. Я, ты и Сабира, – обнажила я собственный план на день.

– Я, ты и Сабира, – неожиданно согласился Дэйривз.

Но что-то мне подсказывало, что этим вечером меня снова попытаются умыкнуть. Наверное, в этом и была сама суть драконов. Свое самое дорогое они все время пытались скрыть в пещере.

Обратно мы, как ни странно, возвращались магическим порталом. Мне впервые довелось переходить через него самой, а не использовать для этого карету, а потому в руку Дэя я вцепилась изо всех сил.

Чувство, что внутри тебя ураганом закручивается душа, быстро прошло и осело где-то в желудке, стоило нам оказаться на балконе покоев, выделенных мне во дворце. Эти виды я узнала сразу, но просто так уйти герцог мне не дал.

Едва я прильнула к его губам в быстром поцелуе, он пальцами, словно наручниками, сковал мои запястья, прижимая их к своей груди.

– Сегодня я встречаюсь с одним человеком. Ты, должно быть, уже не помнишь его, но он служил кучером в поместье твоих родителей. В день их смерти именно он раненым сумел вернуться обратно, – поведал мне Дэйривз, отчего-то глядя не мне в глаза, а на мои руки.

– Это хорошая новость, – обрадовалась я. – Возможно, он вспомнит что-нибудь важное о том дне, о тех, кто напал тогда на экипаж моих родителей. Но… Почему ты прячешь взгляд?

– Не хотел сообщать тебе об этой встрече заранее. Этого мужчину не раз пытались убить после гибели твоих родителей. Но есть еще кое-что, чего не знали ни ты, ни я. Мальчишкой он рос и жил вместе