Снежная империя попаданки - Арина Теплова

class="p1">На ласковые слова Берна я благодарно улыбнулась, осознавая, что именно ради меня он поднял на восстание всех своих сородичей, и что теперь нам не причинят зла эти гнусные разбойники. Но не понимала одного. Отчего до того Берн и другие самцы медведи служили этому кровожадному Углебу?

Берн опустил передо мной свою мохнатую лапу, которая не была ранена. Я прекрасно поняла его. Быстро сделала два шага и взобралась на его широкую лапищу. Бережно медведь поднял меня как пушинку и очень осторожно посадил себе на загривок. Я разместилась на его могучей шее, покрытой белым мехом.

В следующий миг Берн издал громогласный рев, словно показывая всем окружающим, что отныне я под его защитой. Ему вмиг завторили другие медведи. Грозное рычание зверей заполнило округу.

Я огляделась. Все разбойники и мои люди ошарашенно смотрели на нас.

– Немедленно тащите сюда серва! – раздался разъяренный хриплый выкрик Углеба, который, подняв нож и зажав его в кулаке, жаждал снова броситься на Берна, но явно опасался это делать.

Сверху, с холки Берна, я следила за всем происходящим. Увидела, как откуда-то приволокли высокого широкоплечего мужчину. Довольно молодого, темноволосого и одетого в оборванный темный тулуп. Углеб тут же крикнул ему:

– Гордей, скажи этому мохнатому, что я перережу всех его родичей, если он немедля не подчинится мне! И малых медвежат не пожалею. Всех зарежу и продам на мясо!

Молодой человек кивнул и начал как-то странно рычать. Его рык был похож на медвежий, но немного другой. Судя по всему, этот Гордей являлся своего рода переводчиком между разбойниками и медведями и понимал язык животных.

– Пришла моя царица, и я подчиняюсь ей! – ответил Берн темноволосому парню.

Я прекрасно поняла, что прорычал мой суженый в ответ Гордею. Молодой серв озвучил рыжему главарю ответ медведя. Посерев от злости, Углеб процедил ругательство.

– У нас договор, Берн! – злобно выкрикнул Углеб, похоже, не желая сдаваться и топчась в десяти шагах от медведя, на котором я сидела. Но явно боясь подходить ближе к грозному белому исполину. – Ты и твои сородичи служите мне, в моем войске. В ответ на моих землях не трогают ни одного медведя! Их не убивают для еды и шкур! Ты разве хочешь нарушить этот договор? Переводи, Гордей!

Я похолодела. Вот отчего Берн и самцы медведи служили разбойникам, чтобы защитить своих мохнатых сородичей. От посадника Громояра я знала, что на других землях Налагии охота шла на всех животных и на медведей, и на оленей, тюленей и даже на полярных зайцев, похожих на наших песцов.

Гордей перевел. И я ощутила, как большое тело Берна дрогнуло подо мной. Но он даже не колебался, когда прорычал свой грозный ответ:

– Отныне нет меж нами договора, Углеб! Я и мои сородичи служим царице этих земель – Златовее Морозовой. Да будет так.

Гордей перевел слова медведя, и лицо Углеба перекосилось от дикой ярости. Он сжал кулаки.

– Ты пожалеешь, зверюга! – процедил он с угрозой и приказал: – Приготовить оружие!

– Углеб, это глупость! – вскричал испуганно один из людей главаря, видимо, его приближенный. – Они нас порвут на куски! Их полтысячи!

Берн же оставался спокойным и хладнокровным. Даже не повел ухом от слов и телодвижений разбойников. Я поняла, что теперь самое время вмешаться мне.

– Углеб, опусти оружие и останови своих людей! – прокричала я громко, обращаясь к рыжему главарю. – Я все еще предлагаю решить все мирным путем!

– Я не подчинюсь тебе, белобрысая тварь! – выкрикнул в бешенстве Углеб.

– Сначала выслушай мои условия, разбойник. А потом и решишь, что делать дальше!

Глава 44

Окружающие нас люди замолчали. Медведи тоже перестали рычать. Все ожидали моих дальнейших слов, понимая, что сейчас решается нечто важное. Будет ли продолжаться бой и резня, или же все может разрешиться без кровопролития.

Я чувствовала, что большинство не хочет продолжать драку, даже Углеб. Я видела по его напряженному мрачному лицу, что он прекрасно осознает то, что им не одолеть стольких медведей, но все равно он не желал сдаваться. И я знала отчего.

Главарь не хотел показать свою слабость. То, что он склонил голову перед какой-то бабой. Ведь он несколько лет наводил страх на всю округу. И все говорили о его жестокости и суровости. А сейчас ареол бесстрашного грозного разбойника мог разрушиться в один миг. Но я видела, что он понимал, что все зашло слишком далеко, и надо хоть как-то договариваться.

И я желала того же. Всегда придерживалась правила – худой мир лучше хорошей войны. И надо было предложить разбойникам нечто, чтобы могло бы заставить их сложить оружие и встать на мою сторону.

– Углеб, мне не нужно твое подчинение и смирение. Мне нужен равноправный союз. Без ущемления интересов каждой из сторон, – сказала я громко, чтобы слышали все.

– Говори яснее, галана! – прорычал он в ответ.

Я даже облегченно выдохнула. То, что главарь разбойников захотел подробностей и назвал меня галаной, а не каким-то оскорбительным словом, как называл до этого, говорило о том, что он поменял свое мнение и уже хотел услышать меня и мое предложение. Я была на верном пути.

– Предлагаю тебе и твоим людям договор, – продолжала я. – На ближайшие три года на всех северо-восточных землях ты и твои приближенные будете отвечать за рабочие дружины и отряды. А твои разбойники станут трудиться на благо страны. Мне понадобится много рук, чтобы преобразить этот край. Сделать его великой страной.

– Нам-то какой прок от этого? – процедил недовольно Углеб. – Мы и так имеем все сейчас: и пропитание, и деньги.

– Твои люди живут убийствами и грабежами в грязных землянках и шатрах. В холоде и впроголодь. Я вижу это, – произнесла твердо я. – Мало того, они все рабы, хоть и сбежавшие от власти, и вне закона. Но все же рабы. И в других землях Налагии и за ее пределами их ждет виселица за их черные дела. И вы это прекрасно все знаете. Я же предлагаю вам всем строить новый мир. Свободный, без рабства. Мир на доверии и честном труде. И всем твоим разбойникам я обещаю прощение. Их не будут преследовать за прежние грехи в моем царстве.

– Такого не может быть, галана! – поморщился Углеб. – Да, ты можешь простить разбойников. Но это утопия, и люди не будут подчиняться тебе просто так, без силы и надсмотрщиков. Рабство в Налагии единственное средство для выживания царства.

В тот миг я помнила только одно. Что когда-то в детстве, еще живя девочкой в СССР,