Ведьмочка для художника, или Возвращение в Мир Мечты - Регина Хайруллова

в безопасности. Иначе бы Ехидна не избрала тебя. Ты ведь видела её в облике Богини, так? Ты исцелила её, знаешь это? Чего же боишься? Она благословила тебя. Идём, нельзя медлить, мы здесь не одни.

Я прислушалась: только моё дыхание и эхо. Вдруг раздались голоса. Мужской и женский. Артур и Соломон оглянулись.

— Идём же, — повторил Кот и посмотрел мне в глаза. И я увидела, как хранители и стражи в масках врываются в дома, забирают из них женщин и ведут на Костёр. Значит, и здесь такое было? Картинка сменилась: уцелевшие, не замеченные никем, перепуганные ведьмы вытягивают из себя силы, зарывают их в землю, топят в воде, сбрасывают со скал, а сами едва добираются до домов, где изничтожают всё, что хоть как-то связано с силой. Их жизнь теперь — воспоминание о былом могуществе. Новый кадр: Мир Мечты полнится созданиями, которым ничто не нужно, ничто не интересно, у которых внутри — Пустота, оставшаяся после вытягивания сил. И вот она обращается туманом неизвестности, ширится, выходит наружу, укрывает дома, улицы, города и, наконец, весь Мир Мечты. И жители вязнут в тумане.

Я же сама иду в него по своей воле. Потому что справлюсь. Потому что теперь поняла это. И следую за Котом быстрым шагом, и целую Артура де Вильбурга, глажу Соломона по белой пушистой головке и смело ступаю на дорогу в Пустоту.

А тут полутуман-полуявь, полусказка-полубыль. Сине-голубые огоньки вдоль тропы, что убегает куда-то влево и вдаль. Стрекот ночных сверчков. Обрыв по одну сторону, скалы — под другую. Лес поблизости, через который и ведёт меня тропа. Тропа чудес и волшебства.

— Мира, — говорит мне Артур, и я оглядываюсь. Его тёплая, чуть шершавая ладонь берёт мою и греет. — Я буду рядом.

Покой и благость наполняют меня. Я больше не ёжик в тумане, я теперь знаю, куда иду. Внутренний компас, как у птицы, ведёт меня — нас — прямо к цели. Раз здесь Пустота, раз здесь возможно всё, то я выбираю лучший путь. Тот, что приведёт меня в уютный домик, где мы с любимым пьём травяной чай по вечерам и смотрим на звёзды в телескоп. Где есть садовые качели во внутреннем дворике. Где свет и тепло. Где всегда хорошо. Домик, из которого порой мы уезжаем в дальнюю дорогу за приключениями и куда привозим диковинные вещицы и камни на память. Домик, где есть мой рабочий писательский кабинет, веранда и чердак. Домик, где живут наши дети.

Я иду туда.

— А Костёр? Мы уже прошли через него? — спрашивает вдруг Артур.

И всё мне ясно. Всё теперь доступно для понимания. Костёр — это очищение. Это огонь, который сжигает лишнее, плохое. Он не уничтожил тогда Библиотеку, а спас от гибели. Не будь того пожара, исчезли бы все накопленные знания, рухнули бы стены того места, испарились бы его источники мудрости, зачахли бы и истлели все книги.

Почему?

Оставалось слишком мало добра в том месте. Много зла там царило, пока огонь не сжёг его, пока не обнажилась чистейшая суть Библиотеки, что бережёт и передаёт мудрость поколений, что корнями древа тянется из глубин веков и листьями своими достигает потомков.

То поведал мне сам Костёр, пока мы шли. Я слышала треск сучьев под ногами и в его объятиях, я глядела на мелькающие огоньки светляков — отблески пламени, его крошечные язычки. Мы уже давно ступали по нему, сквозь него. Но пройдёт лишь тот, кто чист душой. Кто силён и смел.

— Почти, — говорю я и вдруг замечаю туман.

Он мутнеет среди деревьев, среди леса, и вход в него словно охраняет невидимый страж. Там, в неизвестном будущем и находится мой желанный домик, моё женское счастье. И к нему ведёт тропа, по которой я хотела бы пройти.

Я чувствую, как ноги дрожат от страха. Я почти готова убежать обратно, к привычному и обычному. Но нет. Домик слишком чётко стоит перед глазами, нельзя сдаваться. Нужно быть храброй.

И я прошу разрешения пройти. И благодарю, ведь мне позволяют.

Мы с Артуром перешагнули незримую границу. Мы переступили порог неизвестности и Пустоты.

Забрезжил свет. Что-то то ли запело высоким-высоким голосом, то ли затрещало, то ли засвиристело. Я зажмурилась и прикрыла глаза свободной рукой. Закружилась голова.

— Что это такое? — спросила я у Артура. — Куда мы попали?

— Пока не знаю, — ответил он, сжав мою ладонь сильнее.

— Вам помочь? Вам помочь? Вам помочь? — донеслось до меня тройное вопрошание, и голова совсем поплыла. Я ощутила, как ноги ослабли и подкосились.

Когда я очнулась, то первым делом увидела небо. Голубое, совсем как земное в ясный солнечный день. Мелькнул чей-то расплывчатый силуэт, но я не испугалась, ведь от него лучами исходило тепло, которое заполняло всё вокруг. И я оставалась совершенно спокойной.

— Вы меня напугали, — сказал этот кто-то. И голос показался мне знакомым. Женский голос. — Мира, всё в порядке?

— Вроде бы, — пробормотала я и привстала. — Где Артур?

— Я здесь, — сказал он, и наконец в смутном свете проступило его лицо. Потом руки, плечи — весь он. В новом пиджаке, без этого цилиндра, в чистой рубашке. Где ты успел переодеться? — Сам не знаю, — ответил он на мой не заданный вопрос. Совсем как Кот. Я, интересно, тоже так умею?

— Умеешь. Ещё как умеешь, — ответил голос, и я вдруг разглядела ту, что говорила. Огненно-рыжие кудрявые волосы, зелёные, почти изумрудные глаза, тонкое лучистое тело. Да это же… — Не пугайся, — сказала она и положила мне голову тёплую ладонь. — Всё хорошо. Всё страшное позади.

— Но когда? Когда я прошла Пустоту? Я освободила ведьм?

Она ласково улыбнулась, и я перестала спрашивать. Раз испытание окончено, раз всё благополучно, то…

А не мираж ли это? Вдруг подумала я, что мне всё это чудится, что я стою сейчас у входа в туман, или в Библиотеке среди пыльных стеллажей, или вообще у окна приморской гостиницы… Я схватилась за кулон. На месте. И Артур тоже тут. Значит, всё реально. Значит, я и в самом деле сейчас в каком-то невообразимо далёком месте, которое ещё дальше и выше, чем Мир Мечты.

— Идём, — сказала она, и я поднялась. Очертания предметов по-прежнему расплывались, так что нельзя было понять наверняка, на чём же я только что лежала и куда мы движемся. Лишь смутное чувство, будто такое уже когда-то было, не покидало меня. Давным-давно, когда я очутилась в Министерстве…

А если я там? А если Хранитель всё-таки проник в голову? Вот мне и