Весенние дни - Ульяна Каршева

Всем успела насолить! Бедняга Райф!.. Этот чёртов Кристиан… Куда он мог её увезти?! В деревню? И как сказать об этом Неису?! Он меня возненавидит! За брата, за испорченный праздник!»

И выпалила:

- Я знаю, кто похитил Мелинду! Но не знаю, куда он мог увезти её!

Уже по дороге в деревню Неис внимательно слушал историю Кристиана и Мелинды, которую рассказывала ему Инна.

Глава 12

Рассказывала и с горечью радовалась, что в экипаже темновато: масляная лампа, прикреплённая сбоку от дверцы, светила неохотно – так тускло, что можно было еле-еле разглядеть знакомые очертания человека, сидящего рядом. И радовалась Инна тьме потому, что сгорала от стыда. По её вине похищена Мелинда. По её вине Райф испытывает боль. И по её вине сейчас будет напрасно обвинён этот псих Кристиан. Романтики ей, блин, захотелось…

Именно поэтому, радуясь, что Неис не видит её покрасневшего лица, она пыталась хоть чуточку обелить Кристиана.

А когда закончила рассказ о взаимоотношениях Мелинды и Кристиана, Неис с недоумением сказал:

- Таких людей я немного знаю. Но редко какой из них опускается до серьёзного похищения женщины. Обычно они находят удовольствие именно в этом – в постоянном унижении того, кто их отверг.

- Мелинда не отвергала Кристиана, - сердито напомнила Инна. – До того как её отец пришёл к дедушке Дарему, они друг друга вообще не знали.

- Ещё более удивительно.

«Свалить на весеннее обострение? – с хмурым сарказмом и чуть не плача подумала Инна. – Господи, только бы его в тюрьму из-за меня не посадили!.. Господи?..Здесь для меня один бог – господин Лэндонар. Снова вызвать его и потребовать, чтобы он разрулил эту ситуацию?.. Как там Райф… Помогли ли ему? Хотя, по мужским-то меркам, с ним ничего такого. Лишь бы Кристиан ему зубов не выбил!.. Бедная Мелинда… Что она теперь испытывает!.. Ну и натворила я…»

Ехали в экипаже, чей кучер частенько возил своих пассажиров в эту деревню. Расположение Кристианова дома он знал.

Деревня уютно светилась в вечерней темноте желтоватыми окошками. Велев кучеру подождать у ворот, Неис стукнул молоточком по входному гонгу над металлической калиткой. Инна стояла, крепко держась за его локоть, и дрожала не столько от прохлады, сколько из-за того, что нервничала. В ожидании, когда к ним выйдут, Неис заботливо буркнул:

- Может, надо было тебя сначала отвезти в дом Даремов?

- Без Мелинды?! – испугалась Инна. – Ни за что! Пока мы её не нашли, пусть там думают, что мы затанцевались на балу! Они же все старенькие! А вдруг кому-то плохо будет, узнай они, что случилось?

И с новой горечью подумала о том, что в другом месте и в другое время сияла бы от счастья: Неис продолжает обращаться к ней на «ты»! И опустила глаза, безнадёжно злясь: обрадовалась – маг она! Оказывается, магия разной бывает…

Впереди, в доме, к которому от решетчатых ворот убегала каменистая дорожка, смутно серая в свете одинокого фонаря, постепенно раскрылся прямоугольник двери, и видимый только силуэтом мужчина от порога крикнул:

- Кристиан? Ты пьян? Сам открыть не можешь? Что-то ты рано!

- Здесь не Кристиан! – громко отозвался Неис. – Мы ищем его! Хотя, судя по всему, ваш сын ещё не приехал из города?

Мужской силуэт, неясный на фоне дрожащего света за его спиной, замер, а потом бросился к калитке.

- Что?! Что случилось с Кристианом?! Почему вы ищете его?! Кто вы?!

Стыд накрыл Инну с ног до головы.

Волна последствий её необузданной магии продолжала расходиться кругами, постепенно расширяясь и захватывая всё больше людей, которым причиняла не только неприятности, но и горе. А ведь сейчас ещё и здешние полицейские (или городская стража?) тоже ищут Кристиана!..

Пока его отец бежал к калитке, она вспомнила, что полицейским она не сказала, кого подозревает в похищении Мелинды. Те ищут по внешним приметам: человек в костюме леопарда украл девушку в костюме сказочной птицы. О Кристиане знает только Неис. А всё потому, что Варен-старший услышал её предположение уже по дороге в деревню и что именно он объяснил: сказать стражам порядка о Кристиане – это устроить наговор на человека. Надо бы сначала разузнать, был ли он вообще на балу-маскараде. И что-то ещё по той же дороге Инне показалось странным в этом рассуждении. Неис хочет сам провести следствие? Но ближе к деревне он обмолвился, что не хочет афишировать эту историю. Ради Мелинды. Ради увлечённого ею Райфа.

- Кто вы?! – снова выпалил подбежавший, наконец, к ним мужчина – в вечерних сумерках стало видно, что он седоват и щегольская бородка серебрится даже в неясном свете принесённой им масляной лампы.

Неис оглянулся на Инну. Она поняла: ей легче начинать разговор.

- Я барышня Дарем, - представилась она. – Приехала в гости к барышне Мелинде. Мы только что с бала-маскарада, где Мелинду похитил какой-то человек в костюме леопарда. Поэтому мы…

- В костюме леопарда! – ахнул господин Серлас. – Что такое случилось с Кристианом, что он вдруг… - мужчина оборвал себя на полуслове, растерянно глядя на гостей, привезших ему кошмарные новости. – Но дома его нет, - уже медленней сказал он, одновременно машинально оборачиваясь и глядя на верхний этаж трёхэтажного дома. Видимо, там находилась комната Кристиана. Окна тёмные. – Дверь к вечеру мы запираем. Кристиан должен был позвонить, чтобы прислуга впустила его в дом.

- Есть ли у него друзья? – нетерпеливо спросил Неис.

Но господин Серлас будто не слышал его. Глядя куда-то в сторону, он, наверное, сам предугадывая действия сына, пробормотал:

- Да и зачем ему Мелинда? Если он… - И снова оборвал свою фразу незаконченной, встревоженно таращась в темноту.

- А Кристиан… - робко начала Инна. – Господин Серлас, когда он купил билет на бал-маскарад?

Вопрос она задала в страстной надежде, что не она виновата в произошедшем. Если Кристиан купил билет на бал-маскарад целенаправленно – после того, как узнал на деревенских танцах от остальных, что кузины Дарем назавтра идут на городской праздник, то, возможно, это вообще его идея – устроить похищение девушки, которая обидела его когда-то. Обидела – с точки зрения Кристиана, конечно.

Неис коротко взглянул на неё и снова уставился на мужчину в ожидании его ответа. Тот вцепился в лампу так, что даже в её свете костяшки его кулаков побелели.

- Знать бы… - прошептал он. А потом будто