Ксения Лестова - Игра в прятки

      - Представляешь, я была в замке самого Кощея Бессмертного! – донесся из кухни тоненький голосок Жадюни. – У него, видите ли, любовь с Ягой Красноградской!

Я встала в дверях и, сложив руки на груди, оперлась на дверной косяк. Очень интересно, все-таки мои мысли – это не плоды больной фантазии. А вот Людмила сразу просекла, что та, про которую вещает белка и я - одно лицо. Хмурится. Неужели запамятовала, что я Ягой являюсь? Или это она так из-за наших взаимоотношений с Кощеем нахмурилась? Скорее всего, второе.

      - Я стырила артефакт Кощеевский, фамильный, - продолжала белка как ни в чем не бывало. – Нет, не на совсем. Просто отомстить хотела за друзей. Подложила медальончик - то под кровать Яги. А на утро мужик хватился, а нет в тайнике ничего. Тут ор, крик, слезы, обыск и… обвинение. О как!

Я во все глаза смотрела на Жадюню, которая выкладывала все, как будто это было вовсе не преступление, а милая невинная шалость.

      - Я дома, братцы! – раздался незнакомый бас в сенях. Сдается мне, что это тот самый заработавшийся богатырь по имени Творило. Наверное его-то я и видела, когда летела с кладбища.

      - Творило! – воскликнула Людмила и полетела в сени.

      - Людочка! – послышался радостный возглас мужчины. – Ты жива!

      - Жива-жива, - ответила девушка и махнула рукой в сторону не решающейся подойти ближе меня. - Ульяна помогла. Ты, наверное, голоден. Давай за стол присаживайся.

      - Ульяна? А кто это? – Светловолосый богатырь с подозрением покосился на меня.

      - Баба-яга Красноградская. Она спасла меня от приближающейся смерти. Если бы не она, то я могла бы вообще никогда не проснуться, – пояснила Людмила.

А я покосилась на белку. Интересно, какие эмоции у нее вызвала эта новость. Но Жадюня жрала. Именно - жрала. Даже не за двоих, а за пятерых. Как пылесос, она заглатывала все, что было в зоне досягаемости. Бедная, эко животинка оголодала с дороги. Она и последних слов Людмилы поэтому не слышала.

А у меня в голове снова возник неугомонный рой вопросов. Жадюня же меня видела. Может и не подозревала о том, кто я, но судьба, к сожалению, меня с ней уже однажды столкнула. Неужели у нее проблемы с памятью? И она не помнит, что именно меня в свое время продала Зубу.

      - Понятно, - кивнул Творило и, взяв сестру под локоток, повел ее к столу. Около меня мужчина остановился и произнес. – Спасибо большое, сударыня! - низкий поясной поклон. - Век не забудем вашей доброты. Мы уже почти отчаялись обрести вновь сестрицу…

      - Ну-ну, теперь все в порядке, - Людмила ласково погладила брата по руке и строго сказала: – Творило, Ульяна, а ну марш за стол!

Не послушать ее было просто невозможно. Мы с завидной скоростью метнулись к столу, но тут произошел маленький казус.

      - Ой, что-то мокро подо мной, - пробормотал Творило, когда под его попой что-то хрустнуло. – Кажется, я на что-то сел.

      - Моя белочка! – всплеснула руками Людмила. – Ты раздавил белку! – В ее глазах застыл картинный ужас. - Ну и ладно. – Она тут же махнула рукой. - Все равно плохой животинкой оказалась.

Вот так поворот событий. Любимая белочка… ну и ладно… плохой оказалась. И все это в таком тоне, как будто отнюдь не Людмила заверяла братцев минут пятнадцать назад, что будет сама ухаживать за этой облезлой интриганкой.

      - Да?! – мужчина мигом подскочил и во все глаза уставился на приплюснутую тушку Жадюни. – Ой, срамота-то какая. Что ж я натворил-то?

      - Творило, все нормально, - скептически сказала Людмила. – Эта милая белочка на самом деле редкая говорящая и быстро бегающая дрянь. Она испортила личную жизнь Кощею Бессмертному и нашей Ягушеньке. Связалась с бандой злых колобков, которых впоследствии Князь и устранил. Не тужи, на том свете ей самое место.

Я в шоке. От милой хрупкой девушки услышать такой монолог, знаете ли, более чем странно. А Творило пожал плечами и, выкинув обмякшее тельце Жадюни в окно, пошел переодевать брюки. А его сестрица как ни в чем не бывало накладывала остатки ужина нам в тарелки.

      - Что? – спросила она, заметив мое неуравновешенное состояние.

      - Почему белка тебе все выложила? – выпалила я.

      - Ах это, - довольно хмыкнула девушка. – Я ей в чай подмешала травы-болтушки, вот она нам все, как на духу рассказала. Ты же не думала, что я так просто пущу в дом подозрительное вороватое существо, правда?

      - Ну-у-у… понятно, - невнятно протянула я.

      - Вот и чудненько, - девушка села напротив меня и вдруг спросила. – Ты ведь любишь его?

      - Кого? - от такого поворота я немного растерялась и не сразу поняла, про кого идет речь.

      - Не притворяйся, белка же при тебе все выболтала, - на меня посмотрели прямо и настойчиво.

      - Люблю, - вздохнула я горько. – Только боюсь это не взаимно.

      - Откуда тебе знать? – подняла брови Людмила. – Если он тебе ничего не говорил, это еще не значит, что он к тебе ничего не чувствует.

      - Чувствует, как же, - я буквально прошипела. – Страсть он ко мне чувствует… и все. И это в лучшем случае. А то может, вообще… просто воспользовался мной и бросил.

Людмила хотела мне что-то возразить, но тут вернулся Творило, и разговор закрылся сам собой. Далее о чем-либо говорить мне не хотелось. И не надо было. Брат с большим энтузиастом принялся рассказывать сестре последние новости. Из его болтовни я поняла, что эти семеро мужчин вовсе не богатыри, а что-то на подобии лесничих. Белогор, например, ответственный за состояние леса в целом, а Житомир, Шемяка и Творило – лесорубы. Они прореживают лет, удаляют сухостой и так далее. А вот Остроглаз, Добромысл и Переяслав – охотники. А мои друзья лешие им всем иногда помогают.

Когда мы с Творило закончили трапезничать, Людмила стала собирать со стола грязную посуду. Я хотела помочь ей, но девушка погнала меня в баню мыться, пока вода еще теплая. Полотенца мои были уже на месте. И нижнее белье тоже.

Банька… не остыла… Да когда я туда пришла, в ней не меньше тридцати пяти градусов было. Какая же температура была изначально? Как бы там ни было, сейчас – кайф! Я быстро разделась и приступила к банным процедурам. Наконец-то можно смыть с себя всю грязь после столь активно проведенного дня.

Но даже в бане мне не удалось забыть о некоторых своих проблемах, которые с сегодняшнего утра тяготили меня. Через пару дней Константин посмотрит на водную гладь и увидит, что во всем виновата белка, а не я. Перед этим (а может после) он, наверное, умудрится съездить к Гвидону и подписать договор о мире между Дьявольской пустошью и Красноградом. Даже не сомневаюсь, что он прилетит за мной на тааре, и мне придется отправиться с ним обратно в замок. Смешно получилось, я предсказала свое будущее на несколько дней вперед… но шутки в сторону, когда дело касается чувств. Моих чувств. Его чувств. Я его по-прежнему люблю, в этом не может быть сомнений. А он? Или мы так и будем встречаться ночами, иногда, потом я ему наскучу, и он приведет другую? Это будет для меня большим ударом. Но не поехать с ним я не могу. Или могу… Константин вроде бы заверил Гвидона, что мир вечный не смотря ни на что…