Магическая Академия - Оксана Гринберга

как и две других с третьего курса. Зато команда Рейнара Корвина смогла зацепиться за последнюю строчку и все же осталась в игре.

Надо ли говорить, что я была счастлива?

Правда, недолго. Потому что мимо прошла Лаура, специально задела меня плечом и прошипела, что долго мне не жить.

* * *

Вечером я снова отправилась бродить по саду. Но, опять же, в целях безопасности гуляла не одна — Румо ходил за мной следом, пока я прикидывала, все ли мы сделали правильно.

Завтра утром начинался последний этап магического турнира. Он состоял из двух частей: состязания на скорость, на которое мы собирались выставить от своей четверки Борина, и еще — маневрирование в воздухе, где я думала участвовать сама.

Вернее, вместе с Румо.

К этому моменту мы уже успели предпринять кое-какие шаги.

Андрес, всеобщий любимчик в деканате, в деталях разузнал маршрут, который нужно будет преодолеть в соревновании на скорость, а затем вместе с Борином, захватив мою записку для Стейси, отправился в «Баста-Пасту».

Вернулись оба сытые и довольные, а еще с тем, что нужно было принести из пиццерии. Заодно сообщили, что кормят у нас превосходно, а моих друзей — так и вовсе бесплатно.

После этого Борин добавил, что его отец хотел бы со мной поговорить. Он рассказал ему о моем заведении, и его папа… Тому нравятся новые начинания, в которые он может и хочет вложить деньги.

Конечно же, для достижения взаимной выгоды.

— Продавать пиццерию я не собираюсь, — отозвалась я. — Но если он захочет вложиться… Думаю, у меня будет интересное предложение.

— Но не сейчас, — напомнил нам Андрес, и мы дружно согласились, что сейчас не самое правильное время для финансовых вопросов.

Сперва нам нужно выиграть турнир… Ну или хотя бы не провалиться в финале с оглушительным треском.

Затем парни снова отправились в город за второй важной деталью для нашей завтрашней затеи. Сказали, что это еще более сомнительная задумка, чем то, что мы собирались провернуть с Борином.

Но я была непреклонна — мне нужна именно эта вещь, и точка!

Наконец они ушли, а я осталась. Снова принялась бродить по дорожкам, дожидаясь, чем все закончится.

Вот и Румо тоже ждал, а Ринесса даже больше.

Она скучала по Валресу и от нечего делать, когда меня никто не видел, украшала мои руки и лицо золотой чешуей. Выкладывала из нее рисунки — то ромбики, то кружочки, — заставляя меня сообщать, красиво ли вышло или не очень.

Именно такой наш декан меня и застал — всю в ромбиках, размышлявшей о том, задумали ли мы полную ерунду или из этого может получиться что-то стоящее. А еще о перспективах, которые открывала для меня будущая встреча с потенциальным инвестором.

Тут мрачный Дрей Северин вышел из-за кустов, и я охнула от неожиданности.

Причем два раза подряд. Потому что Ринесса издала восторженный вопль, ударивший мне по барабанным перепонкам — но как-то хитро, изнутри.

Затем они принялись разговаривать с Валресом, но перед этим я попросила ее убрать с моего лица и рук ромбики и прочие художества.

— Доброго вам дня, господин декан! — произнесла я как можно более вежливо.

Все еще не могла ему простить, что Дрей меня поцеловал, а потом сразу же бросил. Причем по самой глупой, высосанной из пальца причине.

— Элиз! — страдальчески выдохнул он.

Выглядел он так себе — я бы сказала, что утомленным собственным решением.

— Слушаю вас, господин декан!

— То есть ты решила мучить меня и дальше? — хриплым голосом поинтересовался он.

— Уверена, вы и сами отлично с этим справляетесь, — сообщила ему, на что он, немного помедлив, кивнул.

Подтвердил, что да, у него отлично выходит. Ему казалось, что после гибели невесты он познал все грани мук, но теперь для него открылись новые и довольно неожиданные.

Например, когда мы участвовали в магических поединках, то он не понимал, что ожидать от наших противников и пострадаю ли я. А еще — насколько сильно.

Знала бы я, чего только ему стоило оставаться невозмутимым и наблюдать за всем со стороны!

— То есть вы за меня переживали? — удивилась я.

— А ты как считаешь, Элиз? — спросил он и уставился на меня давящим взглядом.

На это я подумала, что было бы неплохо, если бы он снова меня поцеловал, но ничего такого вслух не произнесла. Решила не подсказывать — пусть сам дойдет до этой мысли.

— Не знаю, — сказала ему. — До сих пор не в состоянии разгадать вашу загадку, которую вы мне подкинули. Все время размышляю, в чем вы недостаточно для меня хороши и почему наши отношения должны были закончиться, так толком и не успев начаться.

— Потому что я боюсь познать еще большие муки! — неожиданно выдохнул он. — Уже скоро ты обретешь золотые крылья и будешь счастлива с другим. Как думаешь, что буду делать я, когда ты найдешь себе свою пару⁈ — и почему-то уставился на мои губы.

На это мне захотелось сказать, что моя пара стоит рядом со мной — только упрямая до невозможности и не видит дальше своего собственного носа.

Что же касается крыльев — это что у нас за дискриминация по цветовому признаку? Или же он опасается того, что дети у нас будут черные в золотой горошек?

Мысль о детях — вернее, о процессе зачатия — мне понравилась до такой степени, что я посмотрела на Дрея с самым жадным видом, поймав себя на мысли, что мне хочется облизнуться.

С другой стороны, если он ко мне пришел, то, быть может, уже и сам дошел… до этой мысли? До детей и что нам все-таки стоит рискнуть?

— На провокационные вопросы я могу дать только провокационные ответы, — сообщила ему. — Лучше скажите: зачем вы меня искали, господин декан?

Он перестал рассматривать мои губы и задумался, словно вспоминал причину.

— Я кое-что выяснил, — наконец произнес Дрей.

И я возликовала, подумав, что, помучавшись сутки, он наконец-таки выяснил, насколько был неправ. Но оказалось, что радовалась я совершенно зря, потому что Дрей выяснил совсем другое.

— Четыре студента из академии побывали в лазарете этим летом. Одна сорвалась в полете из-за нестабильного превращения, второй упал с лошади. Еще была дуэль и неудачное ограбление.

Дрей назвал мне имена — трое парней и одна девушка, — которые ничего мне не говорили.