Развод с черным драконом (СИ) - Надя Лахман

Одна... две... три... Всего пять капель.

Если я ошибаюсь, чай не изменит свой цвет, если я права, проявитель окрасит его в ядовито-зеленый.

Расширившимися глазами я смотрю на то, как золотистая жидкость в чашке медленно меняет свой цвет. Становится сначала зеленоватой, потом приобретает все более насыщенный цвет, как у болотной ряски.

— Руми... — потрясенно шепчу я. — Как же так...

Я ставлю чашку на стол и с горечью отворачиваюсь от нее. Закусив губу, сосредотачиваюсь на том, чтобы приготовить зелье Aqua vitreus — кристальную воду. При смешивании с другой жидкостью оно способно показать все ее составляющие.

Измельчаю и отмеряю нужные ингредиенты, по очереди забрасывая их в котел. Руки действуют автоматически, потому что в глазах — пелена из слез, в сердце — боль. Разочаровываться в человеке, которого считала близким — горько и страшно. Еще одна потеря, с которой мне придется смириться.

Было ли в моей жизни за эти пять лет хоть что-нибудь настоящее?

Мне казалось, Руми предана мне. Я отнеслась к ней по-доброму, защищала, баловала — как могла, так что другие слуги в дома Зандера ее недолюбливали.

А, может, я была слепа? Ведь дракон не хотел брать ее в дом, и когда мы поспорили, сказал, что речь не о предрассудках, связанных с ее происхождением. Она чем-то ему не понравилась.

Она сама. Лично.

Но мне было жаль девчонку, неуверенно топчущуюся у входа — одинокую, несчастную, потому что она напомнила мне себя. Я была точно такая же после смерти бабушки — потерянная, с отчаянием в глазах, не знающая, куда приткнуться.

Я не смогла выгнать ее, едва ли не единственный раз пошла против мужа. И что получила в ответ? Яд?

Вздыхая, я беру большую плоскую бутыль с особым зеркальным стеклом. Аккуратно вливаю в нее мятный чай. Добавляю следом Aqua vitreus. Взбалтываю. Ставлю перед собой и тяжело опускаюсь на стул.

Вот и все. Посмотрим, чем ты потчуешь свою хозяйку по вечерам, да, Руми?

Секунда... Две... Три...

Жидкости смешиваются, проникают друг в друга. Кристальная вода медленно поглощает ядовито-зеленый цвет, изучает его, раскладывает на составляющие.

Помню, в детстве мне казалось, что это какое-то волшебство, и я смотрела как завороженная, широко распахнув глаза, а ба только смеялась.

Вода в бутыли становится абсолютно прозрачной, преломляясь хрустальными сверкающими гранями. А потом... Сквозь них начинают проступать силуэты растений и веществ. В каждой отдельной грани — свой.

Я вижу листики мяты — нежно-зеленые, как живые. Крошечную дольку сочного лимона. Кусочек корня имбиря.

Вглядываюсь еще напряженнее, ожидая, когда появится отрава. И она не заставляет себя ждать.

Синий кохош. Сильфий. И... ртуть.

Три убойных ингредиента, чтобы не наступила беременность. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.

Богиня!

Оцепенело смотрю на бутыль, в которой, как в зеркале, отражаются все составляющие моего любимого чая. Я пила его целых пять лет. И практически столько же пыталась забеременеть.

Я так мечтала о малыше, так плакала, переживала, когда понимала, что не получилось в очередной раз. Винила во всем себя, уверенная, что богиня за что-то наказала наш род. Ходила советоваться к Драгону, магическому духу. А он философски говорил, что на все воля богов.

А Руми... Руми всегда была рядом. Утешала меня, говорила, что все обязательно получится, нужно лишь верить и еще немного подождать. Улыбалась, смотря своими черными, как переспелые вишни, глазами.

И поила меня отравой. Каждый день. Все эти пять лет.

Чудо, что мне вообще удалось забеременеть — видимо, собственная магия меня отчасти защитила. Или привыкла к отраве — как знать. Если бы не давняя привычка, привитая ба — всегда пить глоток универсального антидота по утрам, возможно, я вообще давно была бы мертва.

...И сейчас я смотрю на Руми, пытаясь отыскать на ее лице хоть тень сомнения. Сожаления, быть может? Cтраха? Вдруг ее заставили?

Вот только я их не нахожу. Эта девушка превосходная актриса, а я... доверчивая дура.

Дверь в мои покои открывается и входит Кассандра, которую я попросила приехать. Смотрит на меня серебряными глазами, и я утвердительно киваю. Мы понимаем друг друга без слов.

Я могла бы оставить Руми и дальше прислуживать мне и понаблюдать. Но зачем? И так понятно, кому она служит — Дейре, возможно, Леандру.

Именно король больше всех заинтересован в том, чтобы у его кузена не родился наследник. Вряд ли он хотел убивать меня, думаю, недавнее отравление со смертельным исходом — инициатива исключительно Дейре.

Руми всего лишь жалкая пешка в игре сильных этого мира, но мне ничуть не жаль ее. Она меня не пожалела. С самого начала врала и притворялась. И сюда приехала лишь с одной целью — убить меня.

Двуличная тварь.

Кассандра подходит к Руми и останавливается напротив нее. Чуть склоняет голову набок и просто смотрит. Смотрит так, что поднос в руках горничной начинает мелко дрожать. Предательница понимает, что что-то не так, но все еще пытается удерживать лицо.

— Леди Кассандра, почему вы... Я не понимаю... — испуганно лопочет она. Вроде бы искренне.

На самом деле я бы тоже испугалась, если бы на меня так смотрели — взглядом северной ведьмы можно убивать, серебряные глаза разгораются все ярче, зрачок превратился в точку, пульсирующую чернотой.

— Думала, мы не вычислим крысу в доме? — почти ласково произносит ведьма, улыбаясь, как дьяволица. Лицо ее еще больше белеет, клыки удлиняются, царапая вишневые губы.

Я тоже оказываюсь... впечатлена. Ни разу до этого мне не доводилось увидеть ее магию в действии.

Руми трясется все сильнее, переводит взгляд с нее на меня и, наконец, все понимает. Бухается на колени, ползет ко мне, исступленно повторяя:

— Это все она. Я не виновата. Пощадите, леди Лорана! Прошу.

Мне тяжело выносить эту сцену: все же я прожила с ней бок о бок целых пять лет. Я колеблюсь, и девушка каким-то образом чувствует это. Принимается причитать еще сильнее, говоря о том, что у нее не было выбора, во всем виновата злая судьба, и она тоже жертва.

— Ну хватит, — Кассандра возникает прямо перед ней, загораживая меня собой. — Твоя хозяйка может, и простила бы тебя, но не я.

Из ее ладоней внезапно бьет серебристый свет. Окутывает фигуру Руми, застывшую на полу с открытым в ужасе ртом. Свет разгорается все ярче, ослепляет, заставляя зажмуриться.

Кассандра читает какое-то заклинание, но слов не разобрать. Это что-то древнее и мощное, я чувствую это. Волосы на затылке становятся дыбом от ощущения