Иная. Песнь Хаоса - Мария Токарева

Хаосом? Я – иная. Неужели это правда? Неужели это проклятье для всех, кто ко мне будет добр?»

В свою родную деревню она не имела права возвращаться, чтобы не принести еще больше бед. Так ей мнилось, так она чувствовала. Возможно, с того дня, как услышала зов, у нее не осталось другого пути: только вперед.

8. Доля изгоев

Котя не спала сутки и еще один день. Они шли вперед по дороге, изматывались, но отдохнуть ночью не удавалось. После всех потрясений, после кровавого побоища и сгоревшей деревни она просто не могла сомкнуть глаз.

Ее терзала тревога за свой дом, пусть неприветливый, но все-таки родной. Целую ночь она лежала, уставившись широко раскрытыми глазами в темноту ночи. Сказывали, там когда-то в незапамятные добарьерные времена светились «звезды», но никто уже не помнил значение этого слова.

Котю окутывало безмолвное созерцание Хаоса. И пусть его пришелец согревал своим теплом в зверином облике, образ неизведанной давящей пустоты сковывал сердце. Вен Аур тыкался влажным носом в лицо, пытался поговорить. Но спутница лишь неподвижно лежала, опершись на мохнатый бок. Она сложила руки на животе и замоталась в платок. Но холод заползал под кожу ледяными иглами, замораживал чувства. Котя просто лежала без сна и отдыха, прислушиваясь к негромким звукам ночного леса: далекому вою волков, уханью совы. Но стоило закрыть глаза – перед ними вставала кровавая пелена, метались тени с мечами.

Покоя не наступало, лишь длилось изматывающее ожидание чего-то посреди мрака. Ничто не помогало забыться. На нее накатывал безотчетный страх, сдавливал незримой рукой шею, тянул в груди душащим камнем.

– Вернуться бы в родную деревню. Узнать бы, что у них все хорошо, – вздохнула Котя.

Она вспоминала мать и ее будущее дитя – за них она волновалась. Остальные-то жители никогда не занимали мысли. Вырваться из-под их терзающей «опеки» она всегда мечтала. Но пугающими образами вставали разоренные Малые Дубочки.

– Ты же говорила, что мы пойдем вперед, – отвечал Вен Аур.

Он временами задремывал. Ему требовался отдых, поэтому Котя просто не шевелилась, храня его сон, хотя понимала, что чуткие уши вернее уловят приближение опасности.

– Говорила… – вздохнула Котя, переворачиваясь на бок, зарываясь лицом в шерсть.

Кажется, она все-таки задремала, провалилась в тягучее забытье, вдыхая травянистый аромат и перебирая шелковистые цветы на ушах спутника. Только это по-настоящему успокаивало.

Но отдохнуть так и не удалось. В предрассветный час разбудил нараставший неразборчивый рокот, который перекрыл истошный возглас Вен Аура:

– Прячься!

Над лесом словно бы стрекотало полчище саранчи. Жесткие крылья насекомых производили режущее слух жужжание. И Котя подскочила, зажимая уши.

– Что? Кто? – непонимающе воскликнула она.

В пределах видимости свисали с ветвей сосульки, стекали первой весенней капелью снеговые шапки. В лесу было спокойно. Звук шел откуда-то сверху, а потом Котя поняла, что и вовсе частично из головы.

Он чем-то напоминал знакомый зов, безмолвный, теснящийся в сердце. Но зов согревал и успокаивал, позволяя доверять спутнику, а этот неведомый звук пронзал страхом. Котя в замешательстве кинулась куда-то вперед, проваливаясь в сугроб, но ее тут же сгребли в охапку сильные руки Вен Аура. Он опрометью кинулся под ближайшую корягу.

Ураган повалил вековой дуб, и его растопыренные корни торчали застывшими щупальцами чудовищ из сказок. В их переплетении и удалось найти ненадежное укрытие, а «неправильный» зов приближался. Котя тихонько застонала, сжимая виски. Вен Аур тоже сцепил зубы, он морщился и тряс головой. Когда Котя негромко охнула, он зажал ей ладонью рот, призывая слиться с корнями и мерзлой землей. Их уже не заботило, сколько снега набьется за шиворот. По спине не от него шел мороз.

«Что происходит? Что?» – терялась Котя, зажмуриваясь и цепенея. Вен Аур рядом ошалело уставился куда-то перед собой, прямо в небо, закрытое перинами туч. Серое и настолько низкое, что сквозь него прорастали верхушки елей. Котя даже подумала, что оно вздумало упасть, потому что нечему больше так скрежетать. Но нет: какая-то тень прорезала лес, обожгла слух и голову самым громким завыванием своей неразборчивой мелодии. А потом исчезла, метнулась вбок, оставляя в облаках прореху и белесый след, точно отблески молнии. Вскоре все стихло.

– Что это было? – выдохнула Котя, когда Вен Аур отпустил ее, тяжело привалившись к дубу.

Он прерывисто дышал, будто едва ушел от погони. Под глазами на молодом лице залегли черные тени, как от долгой бессонницы. Котя не видела еще, чтобы ее спутник кого-то боялся. Но бесстрашные, как известно, долго не живут. И без супостатов мало кто свой век коротает.

– Враги мои, – подтвердил догадки Вен Аур мрачно. – С твоими мы покончили.

– Так вот почему мы упрямо идем в княжий град! – всплеснула руками Котя, вытряхивая из-под платка снег и вытаскивая из косы мелкие веточки.

Тонкие корни норовили уткнуться в лицо, запутаться в волосах, поранить глаза. Котя обрадовалась, что можно покинуть их неудобное убежище. Но в минуту смертельной опасности оно их и спасло. Хотя Котя все еще не представляла, какой именно.

– Да, назад пути нет. Разве только потом когда-нибудь. Пока по нашему следу идут, – отозвался Вен Аур.

Он потупился, сожалея о вынужденном вранье. Теперь-то Котя желала, чтобы он выложил всё без утайки.

– Знаешь, я и не хотела бы уже. Не примут меня, выдали же уже замуж, – пожала она плечами. – Но кто твои враги?

Вен Аур не упрямился, даже наоборот – вскинулся и распрямил плечи, словно бы сбрасывая ношу.

– Меня преследует Генерал Моль, – ответил он.

– Кто такой «генерал»?

– Ну, как воевода, – пояснил Вен Аур заморское слово.

– У вас есть воинские чины? – поразилась Котя.

– Нет. В Хаосе мы не делимся на ранги и сословия. Просто он сильный и любит себя так называть, – непринужденно отозвался собеседник, все еще высматривая нечто в небе. Коте не верилось, что какое-то создание наблюдало за ними с вышины. Судя по всему, его приближение сопровождалось болезненными для обоих странников звуками. Песня, да не песня – как кривое отражение в мутной лужице.

– За что он тебя преследует? – вздохнула Котя, пока Вен Аур отряхивал кафтан и старательно забрасывал снегом угли костерка.

Так они делали каждый раз, опасаясь погони. Не Игора, а мало ли еще кого… Оказывается, некоего Генерала Моля.

Уже зацепился за верхушки рассвет, заснуть бы все равно не удалось. Им, как обычно, предстоял долгий путь.

– Да как сказать… За дело! – немного промедлив, отозвался беглец Хаоса. – Ведь для нас единственное преступление – это вторгаться в ваш мир. Кто уходит