Алисон Ноэль - Темное пламя

Считаю секунды, поглядывая на часы, и наконец тихие шаги за дверью оповещают о том, что мой час настал. Колдовство не пропало зря!

Открывается дверь, и вот он, Роман, стоит на пороге: искрящиеся голубые глаза, ослепительно белые зубы, ровный загар. Черное шелковое одеяние — раньше такое называли домашней курткой — распахнуто на груди, позволяя любоваться кубиками пресса. Полинявшие джинсы низко сидят на бедрах.

Один взгляд на все это великолепие, и готово дело: меня бросает в дрожь, колени превратились в желе, пульс зачастил в знакомом пугающем ритме… Чудовище не уничтожено! Зверь всего лишь затаился, копил силы, выжидая удобного момента…

Заставляю себя кивнуть как ни в чем не бывало. Нельзя отступать! Я почти у цели.

Роман, склонив голову к плечу, взмахом руки приглашает в дом.

— Рад, что ты вовремя, — говорит он, внимательно меня рассматривая.

Останавливаюсь, не дойдя до гостиной и бледнея при виде его насмешливого лица.

— Что значит — вовремя? Что ты имеешь в виду?

Прижимаюсь к стене, чтобы дать пройти Роману.

— Твой день рождения, конечно! — смеется он, оглядываясь через плечо, и манит меня за собой. — Деймен у нас известный сентиментальный нюня. Могу себе представить — он, конечно, постарался сделать этот день особенным. Хотя наверняка не таким особенным, каким его сделаю я.

Замираю на месте, отказываясь следовать за ним. Руки и ноги так трясутся, словно все суставы развинтились и вот-вот выйдут из пазов, зато голос звучит ровно, ничем не выдавая моего состояния.

— Можешь слишком не напрягаться, достаточно будет сдержать слово и отдать то, что мне нужно. Не предлагай мне присесть, и угощать не надо — я все равно не сяду и ничего не буду пить. Давай пропустим формальности и перейдем сразу к делу.

Губы Романа изгибаются в усмешке, в уголках глаз появляются веселые морщинки. Он приглаживает взлохмаченную золотистую гриву.

— Надо же, как повезло Деймену! Малышка Эвер не любит долгих прелюдий. Предпочитает, не тратя понапрасну времени, приступать к основному блюду. Браво, золотце!

Заставляю себя сохранять спокойствие, как будто слова Романа меня ничуть не задевают. От одного его присутствия внутри разгорается темное пламя.

— Стало быть, ты не хочешь ни присесть, ни выпить. А я хочу! И поскольку хозяин здесь я, тебе придется меня уважить.

Он сворачивает в гостиную, плеснув черным шелком, подходит к бару и наполняет тяжелый хрустальный бокал ярко-красным напитком. Чуть покачивает бокал перед моим носом, любуясь тем, как играет в хрустале густая искрящаяся жидкость. Я вдруг вспоминаю слова Хейвен, будто у Романа эликсир более сильнодействующий. Неужели это правда? Если я его отведаю, тоже стану сильнее или, как и они, окончательно впаду в безумие?

Кусаю губы, с трудом держа себя в руках. Пальцы дергаются. Скоро я потеряю над собой контроль.

— Я сожалею о твоей размолвке с Хейвен. — Роман подносит бокал к губам и делает большой глоток. — Увы, люди меняются. Не всякая дружба способна выдержать испытание временем.

— Я пока не теряю надежды, — возражаю я с уверенностью, которой не чувствую. — Мы обязательно помиримся.

— Ты так думаешь? — Пальцы Романа лениво гладят ножку бокала, взгляд неторопливо и чересчур интимно исследует меня, задерживаясь на глубоком треугольном вырезе платья. — Извини, золотце, я другого мнения. По моему опыту, если две красотки кого-то не поделили, без жертв не обойдется. Да ты и сама это прекрасно знаешь.

Я делаю шаг к Роману. Я, а не чудовище, хотя оно-то не возражает.

— Кого это мы с Хейвен не поделили? Ей нужен ты, а мне — совсем другое.

Он смотрит на меня поверх бокала. Хрусталь заслоняет лицо Романа, видны только голубовато-стальные глаза.

— Что же именно, золотце?

— Сам знаешь, что. — Я стискиваю руки за спиной, чтобы он не видел, как они дрожат. — Разве не за этим ты меня позвал?

Он кивает, поставив бокал на позолоченный поднос.

— Знаю, но мне хочется услышать. Люблю, когда такие вещи произносят вслух — из твоих уст да в мои уши.

Набираю побольше воздуха. Взгляд не отрывается от его глаз с полуприкрытыми веками, манящего рта и широкой груди, против воли спускается ниже, еще ниже…

— Противоядие.

Слова не идут с языка. Догадывается ли Роман, какая битва бушует у меня внутри?

— Мне нужно противоядие, — повторяю чуть тверже. — И тебе это давно известно.

Роман вдруг оказывается совсем рядом, и я не успеваю его остановить. Он совершенно спокоен. Исходящая от него прохлада приносит облегчение.

— Я хочу, чтобы ты знала: мои намерения чисты. Я насмотрелся на твои страдания за прошедшие месяцы и хочу все это прекратить. Готов отдать то, что тебе нужно, хоть я и повеселился изрядно. Я, как и ты, намерен двинуться дальше. Точнее говоря, вернуться в Лондон. Здешний городок слишком для меня захолустный. Предпочитаю быть там, где жизнь кипит.

— Ты уезжаешь? — выпаливаю я, сама точно не зная, кому принадлежат эти слова — мне или зверю.

— Огорчена?

— Еще чего!

Поморщившись, отвожу глаза. Надеюсь, он не заметил дрожь в моем голосе.

— Постараюсь не обижаться. — Роман улыбается, и на шее проступает татуировка — блестящие глазки змея смотрят прямо на меня, из пасти высовывается и снова прячется узкий раздвоенный язык. — Хочу перед отъездом закончить незавершенные дела, а поскольку у тебя сегодня день рождения и так далее, я и подумал: подарю тебе то, чего тебе хочется больше всего на свете. То, чего тебе не сможет дать никто другой, ни живой, ни мертвый…

Роман легко проводит пальцем по моей руке и отворачивается, а я еще долго продолжаю чувствовать его прикосновение.

Смотрю ему в спину. Мне нельзя распускаться, нужно срочно брать себя в руки. Напоминаю себе о волшебных касаниях губ Деймена всего несколько часов назад. Это чудо может вновь стать моим… Если только хватит силы воли.

Роман оборачивается, манит меня пальцем и хмыкает, видя мое сопротивление.

— Поверь, золотце, я не собираюсь волоком тащить тебя в свое логово. Успеется, если ты этого захочешь. А пока нам предстоит чисто научное испытание. Кстати, тебя когда-нибудь проверяли на детекторе лжи?

Я прищуриваюсь. Не знаю, к чему он клонит, но тут наверняка ловушка. Роман ведет меня по коридору в кухню, а оттуда через черный ход, мимо джакузи на веранде, в помещение вроде бывшего гаража. Судя по обстановке, сейчас здесь нечто среднее между антикварной лавкой и мастерской сумасшедшего ученого.

— Мне неловко это говорить, и поверь, я ни в коим случае не хочу тебя обидеть, но ты вполне способна соврать, когда тебе это выгодно. А я человек честный: обещал исполнить твое заветное желание — значит, исполню. Вот сейчас и выясним, какое твое желание самое заветное. Между нами явно происходит нечто странное. Напомнить, как ты бросилась мне на шею, когда в прошлый раз сюда явилась?