Жена императора-изгоя (СИ) - Ева Бран

запросто мог подослать свою порченую дочурку, чтобы покончить с родом Дорвари и самому сесть на трон.

— Не смей так отзываться об Эберми! — прорычал и тут же чуть не потерял сознание из-за сильной боли в груди.

Вейрох умолк, видя моё состояние.

— Это мой долг — хранить твой клан и подозревать всех, кто имеет к тебе доступ. А Эбберми первая вызывает недоверие.

— Эта женщина — чистейшее создание. Ты многого не знаешь, Вей. Она непричастна к интригам против короны.

— Откуда такая уверенность, дружище? Чего ты мне не договариваешь?

— Я не хочу об этом говорить.

— И ты считаешь это нормальным? Как я могу отвечать за твою безопасность, находясь в полнейшем неведении?

— Просто поверь моему слову; Эбби непричастна. Точка.

— Ладно, — тяжело вздохнул Вейрох. — Но её всё равно нужно выслать из империи как можно скорее. Возможно, твоя любимая супруга не имеет прямого отношения к покушению, но чутьё говорит мне, что она играет во всём происходящем не последнюю роль.

— Хорошо. Как только смогу встать на ноги, объявлю ей об отъезде. А пока необходимо обговорить все детали с гномами. Они должны будут приютить Эбби до самых родов, а, возможно, и дольше.

Вейрох кивнул и покинул спальню, а я ощутил накатывающую тоску. Как мне удастся продержаться без своего солнышка настолько долго? Даже подумать страшно, что почти год не увижу её улыбку, не поцелую, не прижму к себе, ощущая цветочный аромат, исходящий от волос. Она будет вынашивать малыша, а я не смогу прикоснуться к животу, почувствовать первые толчки собственного ребёнка, не услышу его вскрик, оповещающий о рождении.

Но Эбби в большой опасности, если верить разведке, а потому я должен руководствоваться не сердцем, а разумом.

Но как же сложно было говорить Эберми о своём решении, а после прощаться, видя отчаяние и тоску в её глазах. Под взглядом слуг и Вейроха не решился на бурные проявления любви. Из-за этого прощание получилось сухим и довольно прохладным. Я пытался сказать жене о своих чувствах, но, казалось, она больше не доверяет словам. Помимо прочего, я не могу раскрыть всех мотивов её отъезда. Не хочу, чтобы Эбби переживала. Она и так находится в постоянном нервном напряжении, что негативно сказывается на здоровье. Не хватало, чтобы жена ещё и обо мне беспокоилась.

Карета взмыла в грозовое небо, унося от меня любимую, а я ещё долго стоял и смотрел ей вслед, ощущая, как тоска сдавливает грудь каменными тисками. Сейчас я хотел дать себе минуту слабости, потому что вскоре эмоции станут для меня роскошью. Я это предчувствовал всем естеством. На империю надвигалось нечто тёмное. Это уже ощущалось в колебаниях магического купола.

Мне предстояло продержаться до прилёта военачальника. Мы уже предприняли определённые шаги: созвали всех боевых драконов, которые когда-либо несли службу во имя короны, поставили дополнительную защиту на острова, но я чувствовал, что предпринятых мер может быть недостаточно. Самое поганое — это полная неизвестность. Саламандры так и не выдвинули требования. Они действовали молча, и это наводило на нехорошие мысли. Император-слабак против сильнейшего народа в этом мире.

Вейрох настоял на том, чтобы я разослал письма в дружественные земли с просьбой о поддержке, но меня терзали сомнения. Подобный поступок только утвердит драконов в мысли о недостойном императоре, а союзники, скорее всего, не появятся. Возможно, поддержку окажут лишь гномы. А вот эльфы и тем более горвулы, которые всегда жили максимально обособленно… Им не будет дела до противостояния драконов и саламандр до того момента, пока война не постучится в их двери.

Глава 25

Эберми

Прошло три недели с момента, как я прилетела к гномам. Подвижек в магии так и не случилось. Кажется, Горин уже махнул на меня рукой и приходил на занятия только потому, что обещал Ярхорну со мной работать.

— Давай-ка ещё раз, — устало говорил гном, глядя куда-то вдаль. — Сядь на землю, закрой глаза и призови энергию стихии, пусть она просочится сквозь пальцы и наполнит каждую твою клеточку магией.

Я и сама была не рада нашим занятиям. Чувствовала себя обузой. Но раз за разом пыталась добросовестно выполнить все указания. Так и в этот раз. Прикрыв глаза, не ожидала что случатся сдвиги, но тщательно следовала инструкциям. Сначала я даже не поняла, что происходит нечто странное, а когда осознала, было уже поздно что-либо предпринимать.

Земляной столб взметнулся вверх, чуть не снеся Горина с ног. Песчинки закрутились в воздушном вихре, создавая мощный смерч, вырывающий с корнем растительность и швыряя булыжники величиной с дыню в разные стороны.

— Прекрати это! — закричал ошалевший гном, прячась в скале. Он просто слился с камнем, демонстрируя, что является истинным представителем земляной стихии.

— Не могу! — прокричала, совершая беспорядочные пассы руками. Я, действительно, не представляла, как создала подобного монстра и каким образом теперь его укротить.

Смерч помчался вглубь леса, выдирая вековые деревья и распугивая местных обитателей. Растревоженные птицы взметнулись в небо, и некоторым из них посчастливилось спастись от жадного, ревущего чудовища, пожирающего всё на своём пути.

— Эберми! — вскричал гном, буквально выпадая из горы. — Отзови магию!

— Я не понимаю, как это сделать! — взвизгнула, заламывая руки.

Со своей площадки с ужасом наблюдала за изменением траектории смерча. Он совершил странный зигзаг и двинулся в сторону тракта, по которому сейчас ехал обоз с почётным гномьим семейством. От ужаса открыла рот, понимая, что ещё несколько секунд, и трагедии не миновать. И в это мгновение, ноги мои подкосились, на тело навалилась невыносимая слабость, глаза сами собой закрылись, и я упала в мягкие объятия темноты.

Очнулась с ощущением ломоты во всём теле. Ужасно болела голова и хотелось пить. Попыталась открыть глаза, но веки оказались настолько тяжёлыми, что с первой попытки у меня ничего не получилось. Застонала и тут же услышала, как к моей кровати кто-то подбежал.

— О, госпожа, — запричитала Бинама. — Я сейчас позову Её Величество. Вы нас всех так испугали!

— Пить, — прошипела, едва ворочая языком.

Моих губ тут же коснулся вожделенный стакан. Я совершила несколько жадных глотков и откинулась обратно на подушку. Вскоре комната наполнилась встревоженными голосами. Я ещё плохо понимала реальность, периодически проваливаясь в темноту, но почувствовала, что вместе с Набир прибежала и Толика. Она что-то бормотала, водя надо мною ладонями, снова жгла травы, заставляя и без того пересохшее горло, саднить ещё сильнее.

— Что с ребёнком? — спросила, превозмогая слабость.

— С малышом всё в порядке. Не волнуйся, — успокоила меня знахарка. — А у тебя раньше случались проявления воздушной магии?

— Насколько помню,