Изумруды для (не)любимого - Ксюша Иванова

же сложным и невероятным было его творение! Миры и планеты, галактики и вселенные, люди и орки, животные и ликаи... Любовь и ненависть... Камни и травы... И мы, люди, всего лишь песчинки в том ли мире, в этом ли... Но способные любить и ненавидеть! Способные ЧУВСТВОВАТЬ... — Как это всё уместить в голове?

Гринвилд, проследив за моим взглядом, видимо, тоже понял, что нужно спешить и продолжил торопливо:

— Предсказатель поведал нам единственный способ спасти наш мир. Он сказал, что в других реальностях живут те, кто обладает даром. Правда, в вас этот дар невелик, да и развивать его нужно годами. Но... при некоторых обстоятельствах мы можем сделать так, что... — он почему-то оборвал себя сам, покосился на меня и продолжил немного о другом. — Это Джоди в своем бреду сумела найти в других мирах особенных людей. Таких, как вы, госпожа! А боевые маги Совета создали переместительные порталы с помощью камней....

Отряд добрался до окраины деревни. Слушая Гринвилда, я внимательно следила за тем, как воины остановились и спешились. А потом продолжили путь пешком. А один воин остался стоять на дороге. А потом вдруг пошел в нашу сторону. И больше я не могла оторвать от него глаз...

— Вы пробудете с нами до рождения дочери. А затем сможете вернуться обратно.

— Гринвилд, я знаю, что это уже скоро случится... Осталось немного...

— Осталось немного, — с сожалением повторил он за мной. — Я пойду, госпожа... Остальное ОН сам вам расскажет...

И он ушел.

Отставив на землю, так и не тронутый отвар, я тяжело встала, ощущая, как ноет внизу живота и пошла навстречу Дэймону.

45 глава. Признание

Я шла и думала, что сказать ему, что он скажет! Я ждала речей о предназначении и судьбе! Я знала, знала, знала, что его ждет большое будущее — он будет здесь спасать этот мир, сражаться с ликаями, растить нашу... свою дочь. И он теперь сам это всё знает!

А мне... мне не было места здесь. Меня волею каких-то незнакомых мне людей чудесным образом занесло в этот мир для осуществления так до сих пор и не ставшей мне понятной цели. А потом, получается, я вернусь обратно? И ведь никто не спросил меня саму — хочу ли я быть здесь, есть ли у меня силы, чтобы спасать этот, изначально чужой для меня мир!

Только он ничего такого не стал говорить.

И когда мы встретились, когда я подошла к нему близко-близко, подняла наполненные слезами глаза и взглянула в его лицо, он молча шагнул ближе и рывком прижал меня к себе.

Я плакала на его плече. А он молчал, крепко-крепко прижимая к своему телу.

Мне столько всего хотелось сказать ему! О том, что впервые за сорок лет жизни я именно здесь, рядом с ним, почувствовала себя счастливой и нужной!

О том, что люблю... Ведь я его полюбила! Всей душой, всем сердцем...

Но он ведь уже знал, кто я!

Он знал, но обнимал.

И его губы целовали мои волосы.

— Ты говорила мне правду, а я не поверил, — прошептал на ухо расстроенно и горько. — Я и сам понимал, что ты — не она! Это невозможно было не понять... Но я не хотел с этим разбираться! Не хотел знать эту правду!

— Почему?

— Я боялся.

Я улыбнулась сквозь слезы. Обманщик! Дэймон боялся! Это же невозможно! Невероятно! Дэймон никогда ничего не боится.

Он отстранил меня от себя за плечи и заглянул в глаза.

— Не веришь мне? — в его грустной улыбке я ощущала отголоски всех своих ощущений — тоску и боль, горечь и плохое предчувствие, и любовь... конечно, любовь.

— Не верю, — вздохнула я. — Ты не можешь бояться!

— Я боялся, что если узнаю правду, ты исчезнешь, перестанешь быть такой, какой стала! И вернется настоящая Эсми — ненавидящая меня и мой дом, презирающая моих людей, желающая только богатства и власти. Эсми, которая никогда не любила и никогда не полюбит меня.

— Но ты ее любил....

Он грустно улыбнулся, вскидывая левую бровь и глядя на меня так, словно я говорю какие-то глупости!

Пошел снег, и я видела, как снежинки ложатся на его непокрытую голову, как тают на его лице. Мне хотелось протянуть руку и промокнуть капельки воды, в которые они превращаются. Но я не смела! Потому что Эсми могла не любить! И Эсми имела право быть такой, какой была! А вот он ее любил... И всё остальное уже не важно.

— Как тебя зовут?

— Даша. Дарья Снегова.

— Даша, — повторил он, рассматривая меня так, словно видел впервые.

— У тебя и Эсми будет девочка... дочка, так Гринвилд сказал, — проглотив очередной поток слез, проговорила я. — А ты, наверное, хотел сына...

Но он не стал говорить о ребенке.

— Даша, что такое "любить" я понял только когда в последний раз вернулся домой. Мне впервые хотелось забыть о сражениях и войнах, и остаться там, в нашем замке, с тобой...

Скажи он мне такие слова в других обстоятельствах, в другое время, я, пожалуй, была бы самым счастливым человеком в мире. Но у нас, похоже, могло не быть этого самого "другого времени"!

— Я люблю тебя, Даша. И сделаю всё, чтобы ты осталась здесь, со мной, если, конечно, ты сама этого хочешь...

Да. я, конечно, была жутко расстроена. Да, естественно, столько всего навалилось сразу... Но! Все-таки моя деятельная натура не могла долго страдать и пережевывать неприятности. Мне было сказано: "Люблю!" А ради этого слова в его исполнении я готова была свернуть горы! А еще я услышала "чтобы ты осталась здесь, со мной"! То есть Дэймон, вероятно, знал какие-то варианты, чтобы подобное осуществить!

Слезы мои мгновенно высохли, а мозг начал деловито просчитывать возможности.

— Значит так... У меня, конечно, никогда не было детей... Но, судя по изменениям, происходящим с телом в последние дни, я думаю, роды не за горами. Опять же, если я правильно поняла, нас всех собрали именно здесь, в горах, неподалеку от стены, сдерживающей ликаев неспроста. Вероятно, верховный совет, который умеет проводить людей из одного мира в другой, либо уже здесь, либо скоро сюда явится...

Дэймон засмеялся, по-хозяйски притянул к себе за плечи и поцеловал в лоб.

— Другого я от тебя и не ожидал.