Секреты прошлого - Анна Солейн

льдистая вода вниз по реке. Невольно я вспомнила, как от короля волнами расходилась тьма, как потусторонне звучал его голос во время битвы с Сорином.

“Ведовство многое дает, но многое отбирает”, — вспомнились мне слова графини де Авен.

Что отняло ведовство у короля? Сейчас он выглядел, как наполненная злобой и тьмой оболочка, мало общего даже с тем, с кем я имела дело утром, хотя уже тогда он пугал. По правде говоря, король пугал с самой первой встречи, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что я чувствовала при взгляде на него теперь. Даже не страх, а животный ужас.

Каким он был тогда, когда встретился с Игрид и смог ее очаровать? Таким же опасным или юным амбициозным повесой, желающим сорвать самый большой куш — принцессу?

— Ты пока еще можешь идти, Кэтэлина, — процедил он. — И позаботься о том, чтобы больше таких слов я от тебя не слышал.

Выходя из покоев короля, я старалась держать спину так прямо, как будто проглотила кол.

Не хочет от от меня таких слов слышать, вы посмотрите. Ладно. Так, Катя, и что делать? Перс оказался предателем, король — не желает слушать, Сорин — исчез и будет казнен, если появится при дворе. Я, кажется, проклята теперь, как и король, а потому мой ребенок в смертельной опасности.

Что же делать? Кажется, у меня нет другого выбора, кроме как докопаться до правды, снять проклятье и устроить небольшой государственный переворот, чтобы спасти Сорина от верной смерти.

Для того, чтобы это провернуть, мне придется воспользоваться тем, чем я давно не пользовалась.

Мозгами.

Я надеялась, что они все еще при мне.

Глава 39

Принять это решение оказалось намного проще, чем воплотить его в жизнь. От тревоги за Сорина, за ребенка, я почти не могла соображать.

Остаток дня прошел как в тумане, ночью я не могла уснуть и утром прислушивалась к себе и к малышу в животе. Благо, он уже вырос достаточно, так что о своем присутствии и силе заявлял весьма однозначно: пинками.

— Доброе утро, малыш, — разулыбалась я, радуясь отменному хуку по печени. — Время спасать твоего папу и нас с тобой заодно.

Я знала, что дракона нелегко убить: ранение, которое убило бы человека, для взрослого дракона было вполне переносимо. Подтвердила это и невозмутимая повитуха-драконица, которая, как всегда, читала книгу вместо того, чтобы обращать внимание на происходящие вокруг нее события.

— Но вы не верьте всему, что в книгах пишут, леди Кэтэлина, — сонно продолжила она, переворачивая страницу. — То, что вы беременны драконом, еще не делает вас драконицей и не наделяет вас магией. Вы все еще человек, потому роды могут убить вас, как и любую другую человеческую женщину.

Очаровательно. Она что-нибудь слышала о том, чтобы подбодрить роженицу? Соврать, в конце концов? К тому же, она не права, и пляшущие по моему телу искры — лучшее тому доказательство.

Впрочем, роды были пока отдаленной угрозой: до них оставалось чуть больше шести недель, если я не ошиблась в расчетах.

А спасать Сорина нужно было уже сейчас.

Что я знала? Ничего конкретного. Я знала, что король кого-то убил — об этом говорил шрам на его груди. Не принцессу Игрид, потому что эта хитрюга жила и здравствовала в моем мире. Я знала, как именно король прячет шрам, — с помощью ведовства и медальона династии Синай — не удивлюсь, если это помолвочный медальон, который подарила ему Игрид.

Я знала, что король не может больше использовать драконью магию.

Я знала о проклятии и о том, что “правда там, где сердце”, что бы это ни значило.

Стража была на стороне короля, а лорды… Сорин говорил о том, что некоторые готовы принять его сторону и поучаствовать в заговоре против короля, но им было мало красивых слов и благородных порывов. Каждый из них боялся потерять власть, земли, а то и голову.

Не говоря уже о том, что сейчас на повестке дня у них стояла драка за земли Сорина.

Чтобы сдвинуть их с места, нужно было что-то существенное. Что?

Ладно, начнем с того, что есть у меня? У меня есть ребенок, который нужен королю. Король доверят мне — пока. Настолько, насколько он в принципе может кому-то доверять.

Я была уверена, что что-то упускаю.

Информации было катастрофически мало, и, глядя на погруженную в чтение повитуху, я решила направиться туда, куда давно уже не заглядывала: в библиотеку.

Вряд ли там была книга с названием “Как свергнуть короля и жить долго и счастливо с герцогом”, но попытка не пытка. Вдруг и там будет что-то полезное? Кто владеет информацией — тот владеет миром, и это не пустые слова.

Узнать о том, кто кому брат, друг или враг, о правилах и обычаях никогда не бывает лишним. Например, однажды я выиграла дело просто благодаря тому, что узнала о привычке одного из свидетелей делать скриншоты всех важных переписок. Сам свидетель упомянуть об этом забыл, потому что такая особенность была следствием психического расстройства, которого он стеснялся, — обсессивно-компульсивного синдрома.

Информация такого рода мне очень пригодилась бы сейчас!

Увлекшись неожиданной фантазией о том, как могла бы выглядеть любовная переписка короля и Игрид и что было бы, если бы Сорин научился писать смс-ки, я свернула за угол коридора и врезалась прямо в дракона.

— Ох, извините!

— Прошу проще… Кэтэлина? Что ты здесь делаешь?

Перс смотрел на меня и прятал что-то за спину. Я успела увидеть только то, что это что-то белого цвета.

— С тобой все в порядке? Почему ты молчишь?

— Я не желаю с тобой разговаривать, — отрезала я. — Дай пройти.

Перс бросил взгляд мне за спину — видимо, высматривал кого-то из сопровождающих. А вот зря, я от них сбежала. Не хватало только, чтобы в библиотеке мне кто-то из этих ворон за плечо заглядывал.

— Я не мог поступить по-другому, — выпалил Перс. — У меня есть долг! Долг перед короной!

— Почему ты говоришь мне об этом?

— Потому что… — Перс сжал губы, а затем схватил меня за руку и приблизился. — Не все такие храбрые, как Сорин!

Я выгнула бровь.

— И не все уверены в том, что король — преступник, — зашептал Перс мне на ухо. — У Сорина нет ничего, кроме его собственной железобетонной уверенности. Этого мало, чтобы сдвинуть с места лордов и стражу. Они мои люди, но… они служат королю. Уже много лет.

— А если бы, — медленно начала я. —