Дитя трёх стихий. Щит истинной любви (СИ) - Ферро Светлана

— Так я тебя и оставила, — возмущённо фыркает Лера. — Да и насчёт ворот не обнадёживайся. Я абсолютно уверена, что сегодняшняя стража там выставлена Вихо. Уголки в крепости, конечно, найдутся, но не укромные. Самый простой из них: никуда не идти, а смешаться с прислугой.

— Что ты говоришь? Где ты и где прислуга. Да одна твоя осанка выдаст тебя мгновенно.

— Эх, девочка моя, — с лёгкой грустинкой говорит Лера. — Как бы я выжила в юности, если бы ходила с высоко поднятой головой и расправленными плечами после того, как спаслась из горящего дома своих родителей.

— Ох, ты мне не рассказывала.

— Надеюсь, у нас ещё будет время. Но сейчас я пойду с тобой. У тебя может просто не хватить сил. Где ты собираешься прятаться?

Я молча, словно опасаясь, что стены могут меня подслушать, показываю пальцем вниз, а вслух говорю:

— Там, где никого не бывает.

Некоторое время Лера находится в задумчивости. Она всё поняла, но смотрит дальше, чем я:

— Нам стоит найти Дарта и предупредить его.

— Он сейчас под замком.

— Ну, значит, Джага. Джаг ведает всем хозяйством и безоговорочно предан именно Роутегу. Мы не скажем ему конкретно, где будем, но можно будет договориться о месте, куда он будет приносить еду. А когда всё утихнет, я подам ему знак, и он заранее подготовит наших ящеров. Выберемся из крепости вместе и отправимся в одно из владений Роу.

— Или в Хорнию, — говорю я. — Нет, не подумай, что я не верю в возвращение Роу, но, во-первых, мы можем встретить Роу по дороге, а если не его, то Токелу с Иваром. Токела кажется мне хорошим человеком. Не думаю, что он откажет жене своего брата в укрытии.

— Угу, — на Лерином лице целая гамма чувств, но главное из них — недоверчивость. — Вихо как брат ему ближе по крови, он родной. Роу всего лишь сводный.

— Не скажи, я видела, как они общаются. Роу ему ближе, чем Вихо. Считай это моей интуицией.

— Допустим. А, во-вторых?

— Во-вторых, мы можем пересидеть в Хорнии. Ни Скайруса, ни Мерона больше нет в живых. Из мятежников остался только Энгвид. Уверена, отец мне поверит и примет меры против предателя.

— Ну хорошо, — неожиданно легко соглашается Лера. — Сейчас не время спорить. Мы с тобой делим шкуру неубитого ибекса. Решим, куда ехать, позже, а пока нам надо спрятаться.

Лера накидывает на себя плащ и исчезает на долгих полчаса искать Джага. Мне кажется, что её нет целую вечность. Я уже начинаю волноваться, когда она возвращается.

— Я договорилась, — Лера собирает еду, оставшуюся после ужина. — Тут нам хватит дня на два. А потом Джаг принесёт свежую в условленное место. Ходить за едой буду я.

Проходит ещё полчаса, и мы спускаемся по знакомой лестнице на нижние этажи башни. Все мои вещи остались в наших с Роу покоях, и я кутаюсь в плащ, любезно предоставленный мне Вийей. Сейчас я вспоминаю о ней с благодарностью. Неважно, что она помогла мне только потому, что расчищала себе дорогу к власти. Это ерунда. Это её жизнь, главное, что это случилось в трудную минуту, и у меня больше не осталось к ней неприязни.

Снаружи по-прежнему праздник, и на лестнице пусто. Это просто замечательно, меньше всего нам сейчас нужно чьё-либо внимание. Слуги болтливы, и далеко не все из них готовы хранить верность хозяевам. Достаточно одному указать направление, в котором мы скрылись, и Вихо сделает выводы.

А ещё меня беспокоит мысль: что, если дракон и впрямь списал нас с сыном со счетов? Что, если дверь в подземелье просто возьмёт и не откроется? Ведь, наверняка, это зависит не только от того, чтобы нажать на какой-то там камешек, но и от хозяина Чампии. По коже пробегает волна холодных мурашек. А ещё вспоминаются слова Керуга о гурун-хара. Он говорил, что магические земляные черви стерегут храм, и что они не пропустят кого попало.

Шер, помнится, называл моего сына будущим повелителем гурун-хара. Но что, если теперь мы с ним просто незваные гости? В любом случае другого выхода у нас нет. Приходится рисковать. Наверху Вихо тщательно обыщет все уголки крепости.

Подземный ход открылся мгновенно. Мне даже показалось, что я ещё не успела коснуться нужного камня, а плита отъехала в сторону.

— Никогда здесь не была, но Роу рассказывал, — шёпотом сказала Лера, и я почувствовала в её голосе страх, смешанный с благоговением.

Когда я впервые здесь оказалась, ощущения были примерно такими же, но тогда со мной был проводник, которому я доверяла. А могу ли я стать таким же проводником для моей свекрови, если я даже в себе не уверена?

У нас с сыном какой-никакой шанс есть, ведь мы уже не раз здесь были. Да и то, что дар моего малыша никуда не исчез, обнадёживало. Именно благодаря ему получилось снять печать целителя.

Я зажгла свечу и несколько мгновений стояла в раздумьях, не решаясь принять сына из рук Леры. У неё, конечно, кровь и магия родственные Роу и внуку, но признают ли это храм и его невидимые охранники? И я приняла решение:

— Ты его понесёшь, а я пойду впереди.

Мы шли по знакомому обсидиановому коридору, и я постепенно успокаивалась. Я порой поворачивала голову и видела длинную шеренгу отражений от идущей за мной Леры. С её лица не сходило испуганно-восхищённое выражение.

Всё было как обычно, пока мы не добрались до лестницы, уводящей туннель под ров. Едва я поставила ногу на верхнюю ступень, как ощутила присутствие незнакомой сущности. Подняла свечу повыше, но никого не увидела. Лера тоже остановилась. Сейчас она стояла так близко, что я чувствовала её взволнованное прерывистое дыхание.

— Здесь кто-то есть, — шёпотом сказала она.

«И он голоден», — подумала я, поймав знакомое ощущение в Хранилище. Вот только оно было в несколько раз сильнее, чем то, которое исходило от Шера.

Я потянулась вперёд своей воздушной стихией и позволила невидимому существу принять дар. Тихо охнула за моей спиной Лера, когда передо мной начала проявляться молочно-белая колонна, уходящая основанием во мрак, скрывающий нижние ступени. Гурун-хара. Я ожидала встретить стражей при входе в подземелье, а оказалось, что они стерегут только сам храм. Какой же он огромный этот магический червь. До сих пор я видела этих тварей только издали: во время пожара в нашу последнюю ночь в Хорнии, и когда Токела сражался с торнадо на границе. Тогда гурун-хара защитили своих хозяев от нападения Высших магов Воздуха. И, да, я видела, что они большие, но сейчас червь показался мне просто гигантским. А, возможно, так и было. В сердце Чампии, рядом с Гнездом, они и должны быть мощнее.

Голова гиганта покачивалась на уровне моего лица, словно раздумывая. Враждебности я не ощущала, но и дорогу тварь не спешила уступать.

— Что ты чувствуешь, Лера? — не поворачиваясь, тихо спросила я.

— Голод, — моментально ответила она.

— Попробуй поделиться стихией.

Лера поняла с полуслова. Пока мы путешествовали по землям Роу, я ей о многом успела рассказать, в том числе и о том, как именно я познакомилась с йоки, и как подкармливала его при первой встрече.

Через несколько мгновений цвет гурун-хара начал меняться. В белом мареве появились красные огненные нити. Их границы быстро растушёвывались. И цвет червя стал напоминать утренний восход.

— Много не давай, сил не останется, — спохватилась я.

— Да я уже чувствую, — пробормотала Лера. — И что теперь? Он пропустит нас?

Некоторое время ничего не менялось, розовая колонна стояла на пути, едва заметно покачиваясь, а потом я почувствовала, как уменьшается давящее ощущение, и увидела, что червь постепенно втягивается вниз во мрак.

Я выдохнула: пропустил. Передав Лере свечу, забрала из её рук сына и начала спускаться по ступенькам.

Дальше до самого храма мы дошли без приключений.

А когда добрались, прежде чем открыть плиту, я снова остановилась, прислушиваясь к тому, что происходит наверху. Ни звука. А слышимость, как я помнила, была прекрасная. Я слышала преотлично и шаги Керуга, и его разговор с Асвером. Ни единого слова я тогда не потеряла, жаль только, поняла не всё.