Цветочек. История о заигравшемся лицедее. Том 1 (СИ) - Гичко Екатерина

— О, ушёл, — Делилонис удивлённо посмотрел на разломанный фонтанчик, в центре которого ещё до их ухода спал варлийский княжич.

— Проспался, — благодушно пробасил Вааш и попенял другу: — Поверить не могу, что ты просватал за него Дарѝлью.

— А ты выпил за это дело! — не остался в долгу Дел.

— Не ну парень так-то не плохой. Но Дейш тебя сожрёт.

— Ты серьёзно? — обжёг его взглядом друг. — Да Лесавий и не вспомнит, когда проснётся. Мы просто нажрались.

— А ещё на меня хвостами махали, — глумливо ухмыльнулся Ссадаши.

Вааш с Делилонисом промолчали. Дел устыдился, Вааш тоже устыдился, но того, что они всё же не позвали Ссадаши. Глядишь сегодня бы отсыпался, а не взрывал во невменяемом состоянии бандитское логово.

Наги затащили слабо упирающегося друга в гостевое крыло и повели к покоям, у коих и замерли в замешательстве. Хвосты их сами привели к апартаментам Делилониса.

— Почему все спят у меня? — даже не возмутился, а как-то печально вопросил наагариш.

— У тебя это… как его… атмосфера благоприятная. На мирный сон, без приключений настраивает.

Наги втащили Ссадаши внутрь, а охрана осталась снаружи.

Шширар смущённо посмотрел на невозмутимую Дейну, робко повозил хвостом из стороны в сторону, но лезть с вопросами, извинениями и объяснениями не рискнул.

Сгрузив Ссадаши на подушки, Дел и Вааш завозились рядом. Наагариш пошёл выпускать запертых в спальне кошек — то, что звери сотворили с периной, вызвало у нага лишь зубовный скрежет, — а Вааш стянул с Ссадаши грязную рубаху, порылся в вещах Дела и перебросил другу чистую одежду.

— Ты вообще что-нибудь соображаешь? — сложив руки на груди, зеленохвостый наг воззрился на томно раскинувшегося на подушках друга.

— Кой-чего мыслью, — отозвался тот, — и дурью дурною бабу хочу. И спать.

— Да тебя такого дурного боязно в бордель отпускать, — с сочувствием отозвался Вааш. — Только если ты всех вольных угробил и на тебя теперь не охотятся…

— Не всех, — поморщился Сссадаши, — тварь эта орясиевая улизнуть успела ещё раньше.

— От тебя? — удивился Дел.

— Мне тогда не до него было, я мир спасал. До чего ж ядрёная штука…

— Где ты её вообще взял? И зачем пил? Не припомню, чтобы ты в бодрящих зельях нуждался.

— Мож, вольные пошутить хотели? — хмыкнул Вааш.

— Это не вольные, — уверенно заявил Ссадаши, но тешить любопытство друзей не стал.

В дверь кто-то постучал, и Дел пополз открывать. Вернулся он с каким-то бутылёчком в руках. Подозрительно понюхав горлышко, наагариш протянул его Ссадаши и велел:

— Пей.

Тот послушно выхлебал предложенное и только после этого поинтересовался:

— А что это было?

— Да тот старичок-лекарь противодействующее от элексира мужественности передал, — рассеянно отозвался Дел. — Оно тебя успокоит. Дня три ниже пояса тебя ничто волновать не будет.

Ссадаши уставился на друга с таким видом, словно тот ему яду поднёс.

— Дел! — Вааш тоже возмутился.

— Чего? — искренне не понял тот. — О, боги, Вааш, ну посидит тихо-мирно три дня! У него хранительница на нервах, а он на неё облизывается. Спустит же шкуру!

— Она злая, — согласился Ссадаши. — И кто её научил так больно и подло бить?

— Да ладно тебе, — отмахнулся уже Вааш. — Ну пихнула немного в пластины, они и пошевелиться не должны были. Мы не люди или оборотни, у которых всё наружу.

Ссадаши поморщился, недовольно свернул хвост в кольца и неохотно отозвался:

— Они приоткрыты были. Защемило.

И Вааш, и Дел обернулись и уставились на друга с одинаковым искренним сочувствием.

— Ну тогда тем более тебе нужен отдых, — выдохнул Дел.

Вааш дождался, когда утомлённый приключениями Ссадаши задремлет, и выполз за порог, оставив друга на попечении Дела.

— Ох, и поползут о тебе и Ссадаши наутро слухи, — издевательски протянул Вааш на прощание.

— Да чего про меня и Ссадаши здесь ещё не говорили? — желчно отозвался Дел.

И Шширар, и Дейна стояли у двери. Грязные, в закопчённой одежде и не в лучшем настроении.

— Ты ползи внутрь, — Вааш ткнул в Шширара, — присмотришь за ним. Я сказал, присмотришь, а не как это у вас Фасашевых червей обычно!

Охранник скользнул мимо наагалея внутрь, а Вааш смерил взглядом Дейну.

— А ты отдыхать.

Женщина молча развернулась и направилась прочь.

Уже спускаясь по лестнице, она поняла, что наг следует за ней. Сперва она решила, что им просто по пути, но когда наагалей свернул следом за ней к купальням, женщина остановилась и пристально уставилась на нага.

— Ссадаши просил эту ночь присмотреть за тобой, — не стал юлить Вааш. — Да ты не напрягайся, я просто поползаю рядом.

Дейна хотела было сказать, что не нужно, но…

Передумав мыться, она отошла к окну и, опершись на подоконник, уставилась на усыпанное звёздам небо. И почувствовала боком жар, идущий от тела нага.

— Ты не сердись на Ссадаши, — Вааш беззастенчиво потеснил Дейну и тоже облокотился на подоконник. — Он малый хороший, добрый, просто пошутить любит. Заигрывается порой, но дурного таким хорошим людям, как ты, не делает.

Дейна молчала. Она не злилась на наагалея. По крайней мере, убеждала себя в этом.

Она злилась и обижалась на себя.

Почему ей не удаётся понять, кому стоит верить, а кому нет? Почему она раз за разом падает в одну и ту же яму? Почему она не почувствовала подвоха в поведении и словах наагалея? Он ведь показался ей таким добрым и наивным ребёнком. Таким же ребёнком была она сама когда-то. И ей захотелось защитить его от злости и грубости мира, утешить, если его обидят, показать, что не все вокруг злые.

И сейчас Дейна чувствовала стыд за свои доверчивость и наивность.

— И нас ты уж прости, — Вааш виновато посмотрел на неё. — Привыкли потакать поганцу. Любим этого дурня.

— Я не злюсь, — отозвалась женщина. Действительно, чего на них злиться? Наагалея они знают, любят, а она чужая. И останется в их жизни ещё одним коротким знакомством.

Вааш оценивающе посмотрел на неё.

— А лучше бы злилась.

Ссадаши проснулся перед самым рассветом и некоторое время тупо пялился на сидящего рядом Шширара. Потом он вспомнил прошедшую ночь и глухо застонал.

— Пить? — предложил охранник.

— Где Дейна?

— С наагалеем Ваашем ушла.

— Спохватился! — недовольно скривился Ссадаши. — Просил же…

Действие элексира окончательно прекратилось, и Ссадаши чувствовал себя разбитым и раздражённым.

И жаждал мести.

— И куда вы? — тоскливо спросил Шширар, когда господин сел.

— Надо мне тут кое-кому спасибо сказать.

Радостно улыбающийся Ронт неспешно поднимался по лестнице к своим покоям. Нынешнее ночное бдение оказалось не таким бесполезным, как предыдущее, и он наконец выяснил, где покои принцессы. Нет, он, конечно же, не думал наносить урон девичьей чести, но мечтать приятнее, глядя на окна возлюбленной, а не её дяди.

У двери в апартаменты виконт замешкался, выискивая ключ.

— Потерял? — в косяк над головой упёрлась когтистая рука, и Ронт, вздрогнув, медленно обернулся.

Сердце испуганно закатилось, и мужчина, рывком развернувшись, вжался спиной в дверь.

Наагалей Ссадаши нависал над ним и растягивал губы в сладчайшей улыбке.

— Хотел поблагодарить за подарок, — наг когтем пригладил кружева на рубашке побелевшего парня.

Боги, как он догадался?

— Весьма и весьма приятно, — продолжал напевать наагалей, — аж ум малость помутился, и я не сразу дошёл до простой мысли.

Склонившись ниже, Ссадаши прошептал виконту прямо в лицо:

— Я тут подумал, а не хотел ли ты привлечь моё внимание, задаривая такую обворожительную вещь?

Ронт вздрогнул, почувствовав, как хвост оглаживает его икры.

— И знаешь, — наагалей улыбнулся ещё шире, — я понял, что ты жаждешь ощутить на себе действие элексира.

По коридорам прокатил душераздирающий мужской крик.