Влада Крапицкая - Разноцветная тьма

— Да у него же на роже написано — девочки в юношеском возрасте на меня не обращали внимания и, выбившись в люди, я буду мстить всем им, теперь сам ставя условия, даже самые дебильные, — фыркнула я. — Дома, скорее всего, ведёт себя как тиран и моральный урод!

— Так и есть, — задумавшись, протянул Клим, а потом поинтересовался: — Часто у тебя такие озарения?

— Да нет у меня никаких озарений, — снисходительно ответила я. — В первом случае обыкновенная случайность, а во втором — логичные выводы после того, как увидела его внешность, костюм и взгляд.

— Возможно и так, — согласился Клим. — Ладно, к этому вернёмся чуть позже и проверим на других степень твоей разборчивости в людях, случайности и озарения с фамилиями.

— Можно и проверить. Только вот уже нестыковка с моей разборчивостью. Ты вначале во мне совсем не вызывал никаких положительных чувств, а сейчас смотри, я уже сижу у тебя на коленях, голая и готовая после камеры заниматься сексом. Хотя и секс с тобой не интересовал. А была бы разборчивой, сразу бы поняла, что с тобой я открою много новых черт в себе, — я снова пожала плечами и пристально посмотрела в монитор. — Но сейчас проверка в камере меня больше интересует. И попробую я начать с этого будущего папаши, а то забуду его внешность.

— Эх, Тая, а может ты как раз чересчур разборчивая, поэтому отталкивала меня вначале, — тихо сказал он.

— Что это значит? — я моментально насторожилась, чувствуя какой-то надлом в голосе и скрытую угрозу.

— Это значит, что настоящего ты меня совсем не знаешь, — сдержанно ответил он.

— Хм, а ты хочешь меня просветить на этот счёт? — прищурившись, спросила я.

— Пока, нет. Вряд ли тебе понравится вся правда обо мне. А терять я тебя не хочу.

— Вот и правильно, не просвещай. Оставим всё, как есть, — я усмехнулась и сама не горя желанием лезть в душу Клима. — Поверь, и ты меня совсем не знаешь. И вообще, настоящих нас знаем только мы сами. Да и то порой, даже себе не желаем признаваться в своих недостатках. Мы все живём в обмане. И так как нас всё пока устраивает, давай продолжим жить в этом обмане.

— Да, пока поживём так, — ответил он. — На данный момент это оптимальный вариант.

— Ну всё, я тогда в камеру. А ты засекай пятнадцать минут, — я поднялась и пошла к капсуле.

Разместившись внутри, когда Клим закрыл дверь, я закрыла глаза и как в прошлый раз, выбросила все мысли из головы, а когда появился шум миллионов голосов, снова открыла глаза и стала всматриваться в цветные разводы на потолке.

«Всё это, конечно, очень красиво и продолжает завораживать, но покажите мне того тирана-папашку», — думала я, держа в голове его образ. «Уж очень хочется понять, могу я видеть что-нибудь по заказу или нет».

Но продолжительное время ничего не происходило. Потолок переливался разными оттенками, и я тщетно пыталась рассмотреть в глубине какое-нибудь изображение. И почти уже поставила на этом крест, как в глубине начала проступать расплывчатая картинка.

«Он или нет?» — я затаила дыхание, мысленно умоляя быстрее наводить резкость, и стала прислушиваться к голосам.

«Мальчик. Сын. Наследник. Хорошо», — холодно раздалось в голове, и я увидела, что силуэт мужчины что-то держит на руках.

— Роды прошли без осложнений, но сейчас вашей жене требуется отдых. Однако мы можем пропустить вас к ней ненадолго, — неожиданно донёсся мягкий женский голос. — А потом увезём её в послеродовую.

— Везите её сразу туда, — ответил мужской голос, а следом глухо и цинично раздалось: «Я при родах присутствовать не хотел и тем более сейчас не вижу смысла морально поддерживать её. Она мне стоит кучу денег. Ей хватит и подарка потом».

«Хм, это что? Я действительно вижу по заказу? Ведь тут явно мужчина, у которого только что родился сын… Да ещё и слышу мужчину по всем параметрам — и мысли, и то, что он говорит другим? А заодно и слышу тех, кто рядом с ним?» — удивлённо подумала я и передёрнула плечами, испытывая брезгливость к увиденному. «Тогда он циничный урод. На жену плюёт, и даже к сыну каких-либо отцовских эмоций не испытывает. Фу, не хочу такое видеть!» — я поморщилась и закрыла глаза, стараясь отодвинуть его голос подальше, а мужчина тем временем уже начал планировать не только близкое будущее ребёнка, а чуть ли не всю его жизнь. «Бедный мальчик, он для папаши всего лишь продолжатель рода и наследник его состояния. Любовью здесь и не пахнет».

«Бррр, не хочу это слышать! Отстань! Сгинь!» — мысленно выкрикнула я, потому что голос всё не уходил, но как только я встряхнула головой, он начал затихать и слился в общем шуме.

«О, а это замечательно. Значит, я могу отодвинуть неприятные голоса», — сразу отметила я и приоткрыла один глаз, надеясь, что и на потолке исчезло нечёткое изображение мужчины. «Фух, исчезло», — с радость констатировала я, открыв и второй глаз.

«Эм, а дальше что? Попробовать посмотреть за тем жабонятком?.. Интересно, а второй раз получится заказать видение?». Я стала вновь всматриваться в потолок, вспоминая внешность того мужчины и в этот раз за разводами намного быстрее стало проступать какое-то неясное видение.

«А где голоса? Почему ни один не становится чётче?» — удивлённо подумала я, силясь рассмотреть хоть что-нибудь. Но в голове стоял просто гул других голосов. «Странно всё это… Ничего не слышу, но явно вижу картинку… И похоже, что это какая-то операционная», — картинка набирала ясности и я уже видела стол, на котором лежит мужчина, а вокруг него врачей. И уже через пару минут я даже могла рассмотреть их лица и что они делают.

«Ничего себе! Я впервые вижу всё так чётко!» — изумлённо поняла я, убедившись, что на столе именно тот, кого я хотела видеть. «Только вот смотреть за операцией не очень приятно», — я поморщилась, глядя на кровь.

Внезапно, один из врачей дёрнулся, посмотрев на какой-то прибор и все находящиеся в операционной, стоящие у стола спокойно, вдруг быстро начали двигаться и проводить какие-то манипуляции, тоже глядя на один из приборов.

«Что за ерунда? Я же вижу, как у них двигаются губы, и они явно что-то говорят. Но совсем не слышу их… Почему так? И чего все заметались? Проблема какая-то?» — озадаченно подумала я и аж приподнялась, вглядываясь в монитор прибора, на который смотрели врачи.

«Похоже, остановка сердца», — констатировала я, увидев прямые линии на мониторе, а в руках одного из врачей дефибриллятор. «Умер… Неужели я действительно вижу только плохое? Но как же тогда тот папаша?.. Впрочем, и в нём нет ничего хорошего. Тварь ведь, не испытывающая любви ни к сыну, ни к жене», — я задумалась, продолжая наблюдать за действиями врачей и через минуту выдохнула, поняв, что им удалось запустить сердце. «Нет, видения не все плохие. Вон, операция продолжается… Только вот для меня беззвучно… Почему так?» — я нахмурилась, пытаясь понять, почему это видение отличается. И уже через несколько мгновение нашла возможное объяснение. «Так я ведь наблюдаю за определённым человеком. Вижу картинку со стороны и возможно слышу его мысли и его ушами. А этот жабонятко лежит сейчас под наркозом и ничего не слышит, и ни о чём не думает. Соответственно и я отсечена от звуков, имея лишь картинку. Так получается?.. Похоже, да», — подумала я и, понаблюдав ещё немного за операцией, решилась на третий эксперимент.