Сбежать из Академии - Леока Хабарова

перевалило, а он как огурчик! Очень интересная личность. Бывший волхв с Ладоги. Лично Рюрика знал.

Антон покачал головой и хмыкнул. Не верит, поняла я. Думает, мы все тут психи. И, возможно, он не так уж далёк от истины. А Мегеру Душегубовну, наверное, вовсе за глюк принял…

Парень сосредоточенно нахмурился, погружаясь глубоко в свои мысли и замолчал на целую вечность. А когда я уже отчаялась получить ответ, протянул руку.

— Согласен.

— Что? — брякнула я от неожиданности.

— Согласен остаться, — прояснил он и, чуть подавшись вперёд, добавил: — Но при одном условии.

Я небрежно отмахнулась:

— Не волнуйтесь! К Замедлению старения подключают всех без исключения штатных сотрудников, даже тех, кто на замене, так что…

— Не это, — перебил Антон. — У меня другое условие.

— Да? — удивилась я. — Какое?

— Я останусь, если с сегодняшнего дня мы с вами окончательно и бесповоротно перейдём на «ты», уважаемая Нинель, — выдал он и крепко сжал мою ладонь.

1. Эффективный контракт предполагает дополнительные надбавки за научные, учебно-методические, организационные и прочие достижения. Показатели и критерии эффективности зависят от ВУЗа и меняются с завидной регулярностью.

Глава 4

Оформление по ТК плюс соцпакет

— Всего в ЗГУ четыре факультета, — вещала я тоном опытного экскурсовода, а Антон шёл следом и озирался по сторонам, разинув рот от изумления. Типичная реакция: открытые галереи, колоннады, просторные холлы с расписными потолками, лепнина, позолота и широкие мраморные лестницы впечатлили бы даже особу королевских кровей, что уж говорить о физике из Томска. Таков он, наш Центральный корпус — весь на пафосе. А вот в учебных зданиях иной раз такая ветхость, что стыдно: ремонт третий век закончить не могут! — Факультет Травничества и Алхимии считается самым востребованным: под него выделено два корпуса, шесть лабораторий и наш знаменитый аптекарский сад, где выращивают редкие и опасные растения.

— Это какие же?

— Ну, про мандрагору, думаю, слышали все. А вот гипноцвет, мухоглот и призрачная ряска — другое дело. Гипноцвет одурманивает всякого, кто коснётся его лепестков, мухоглот может откусить пальцы, а ряска… Она невидимая.

— Впечатляет, — присвистнул Антон, а я продолжила.

— Прикладные некроманты — факультет с особой атмосферой. Случайных людей они к себе не зачисляют, всегда проводят строжайший отбор: тесты на профпригодность, собеседования, конкурсы. У некромантов старый корпус на отшибе, в тупике Вечного Октября, но это всех устраивает: там полным-полно материала для исследований — призраки, привидения и прочий полтергейст. К тому же, под тренировочное кладбище Которектор целых три гектара выделил. Так что некромантам грех жаловаться.

— Понятно, — неопределённо отозвался мой протеже.

— А ещё у нас есть АД — факультет Артефакторики и документоведения. Его частенько недооценивают: туда всегда недобор. — Я свернула к лестнице, и мы преодолели три пролёта по широким, устланным ковровой дорожкой ступеням. — Иной раз доходит до того, что мы туда мёртвых зачисляем.

— Мёртвых? В смысле — покойников?

— Ну да. А что такого? Набор — не шутки. Чтобы места закрыть, и не на такое пойдёшь. А умертвиям особой разницы нет, где учиться.

Антон неопределённо качнул головой и, кажется, ругнулся.

— Но, как по мне, это ужасная несправедливость по отношению к факультету! — продолжила я. — В АДу прекрасный архив и библиотека, в которой хранятся такие фолианты, ахнешь! Про Некрономикон слышал? Вот. А уж про артефакты я вообще молчу. Копьё Атиллы, мел Тамерлана, чаша из черепа князя Святослава… Ох! Всего не перечислишь! И сплошь подлинники! А ещё ребята каждый год ездят на раскопки.

— Круто! — Антон весьма убедительно изображал заинтересованность. — А четвёртый факультет?

— Это факультет Колдовства и чародейства, к которому мы с тобой непосредственно относимся, — сказала я, минуя центральную галерею, где тут и там белели гипсовые изваяния. — Возглавляет его Мегера Душегубовна Волк, наша многоуважаемая директриса. С ней ты уже познакомился.

— Да, уж… — буркнул Антон, залипая на затейную скульптурную композицию: Пенелопа, разрывающая пасть Одиссею. Наш штатный скульптор — жуткий хулиган. К счастью, Которектор совершенно не разбирается в греческой мифологии. — А почему она не декан, а директор?

— Понятия не имею, — пожала я плечами, бодро шагая в сторону Отдела Кадров. — Раз в два года названия меняют: с деканов на директоров, и наоборот. А почему — никто толком не знает. Вот мы и на месте.

— Мне сюда? — уточнил Антон, кивнув на нарядную дверь с табличкой «Вещий О. Г. Начальник Отдела Кадров».

— Ни в коем случае! — пришлось схватить новобранца за руку, чтобы он не додумался постучать. — Олега Геннадьевича нельзя беспокоить по пустякам. Тебя оформит его замша, Арахнида Тарантуловна. Только я с тобой пойду, а то не дай Бог опять в обморок грохнешься.

— Арахнида Тарантуловна, можно? — осторожно спросила я, сунувшись в приоткрытую дверь. — Я к вам новенького привела.

— Метафизика? — сурово вопросила тучная замша, не отрываясь от бумаг. Она была настоящим виртуозом кадровой работы: знала всё и обо всех. — Давай его сюда. Оформим в лучшем виде.

Я подтолкнула Антона вперёд.

— Здра… — начал он и запнулся. Замер истуканом. Побледнел и выдавил: — с-сьте…

— Здрасьте-мордасти, — буркнула Арахнида Тарантуловна и протянула к нему одну из восьми своих лап. — Ты всегда такой красноречивый?

— Я-я-я… — выдавил парень. — Я-я-я…

— Давай сюда папку, чего обмер! — скомандовала кадровичка, а другие её руки уже шустрили на полках, перебирая размещённые в алфавитном порядке дела. — Громов… Громов… Фамилия грозная, а сам малахольный!

Антон вспыхнул. Я уже подметила, что он частенько краснеет. Интересно, от чего это зависит? Возможно, какая-то генетическая предрасположенность…

— Я не малахольный! — заявил он, и я дёрнулась. Почему-то совершенно не ожидала от него такого взбрыка. — И меня возмущает подобное отношение! С какой такой стати вы меня оскорбляете? Сначала там, теперь тут… Безобразие!

Он набычился и выступил вперёд. Однако! Я-то думала, Антон человек мягкий, тихий и не особо конфликтный. В общем, типичный ботаник. А тут такой поворот. Интересно!

Арахнида Тарантуловна застыла, недоумённо уставившись на новобранца. Одна из многочисленных ладоней разжалась, и папка с тихим «плюх» шлёпнулась на пол. Я бросилась поднимать документы. Не знаю, что там Антон себе удумал, а мне здесь ещё работать. Ну, по крайней мере, ближайшие полгода точно, пока аккредитацию не пройдём. К тому же, портить отношения с Отделом Кадров додумается только законченный имбецил.

— Лукьянова! — паучиха выхватила бумаги из моих рук. — Ты где такого дерзкого откопала?

— Он к нам на замену приехал, — сообщила я. — Из Томска.

— А-а-а! — протянула Арахнида, и румяное лицо её озарилось улыбкой. — Ну, тогда всё ясно. Характер сибирский сразу видать, это тебе не Москва всякая. Что ж, добро пожаловать в команду, земляк!

Метафизик