Вероника. Дом там где сердце - Людмила Вовченко

— Простите, — произнёс он с лёгким акцентом. Голос — глубокий, бархатистый.

Она подняла взгляд.

Блондин. Ярко-зелёные глаза. Чисто выбритый. Высокий — выше её на голову. На пальце — кольцо с зелёным камнем, едва заметное.

— Да уж, — усмехнулась она. — Так внезапно, что я даже кофе забыла.

Он улыбнулся.

— Хорошо, что не телефон.

— Это было бы трагично.

— Позвольте угостить вас чашкой — в качестве извинения за атаку.

Она на секунду замерла. Её внутренний ёжик уже взъерошил иголки.

Но инстинкт журналистки быстро подсказал: иногда, чтобы узнать — нужно наблюдать.

— Согласна. Только если вы — не страховой агент.

— Близко. Аналитик, — ответил он, слегка наклонив голову. — Эван.

— Вероника. Просто… пью кофе. Всё ещё адаптируюсь к английской погоде.

— Тогда я вас понимаю.

Они заказали кофе. Разговор не был ни долгим, ни глубоким. Просто нейтральный. Он не задавал лишних вопросов. Даже наоборот — словно изучал её очень тонко, сдержанно.

Когда она собиралась уходить, он не стал настаивать.

— Рад был знакомству, Вероника. Возможно, ещё пересечёмся.

— Возможно, — сухо ответила она.

Она шла прочь, думая: что-то в нём не так. Слишком выверенный. Слишком спокойный. И в этих глазах — не спокойствие, а… контроль.

* * *

Дом встретил её теплом и лёгкой вибрацией.

Кристалл молчал до тех пор, пока она не пересекла порог.

— Ты с ним говорила?

— С кем?

— С наблюдателем.

Вероника замерла.

— Тот блондин в кафе. Он — не просто прохожий.

— Ты можешь читать мысли?

— Я могу чувствовать потоки. Он шёл по следу. Не впервые был вблизи Дома. А ты ему улыбалась.

— Я не флиртовала!

— Конечно. Ты просто оцениваешь риски по глазам. Очень профессионально.

— Ага. Ты ревнуешь?

— Я — артефакт, а не пёс.

Она хмыкнула и сняла куртку.

* * *

На кухонном столе лежал конверт.

Старый, кремовый, с гербом и тиснением. Почерк — аккуратный, почти канцелярский.

Она открыла. Внутри — письмо.

Уважаемая мисс Вероника,

В рамках пересмотра наследственных дел и аномальных территориальных включений, мы приглашаем вас на неформальную встречу в здании Института альтернативных исследований при Университете Лондона.

Время: по согласованию.

Контактное лицо: д-р Хэрроу.

С уважением,

Комитет наблюдения, отдел классификации (NE.3)

Она перечитала дважды. И почувствовала, как по спине пробежал холод.

Кристалл молчал. Затем:

— Это не приглашение. Это — предупреждение. Они не знают, что ты умеешь. Но они знают, где ты.

Вероника опустилась на кресло.

Смотрела на письмо. И вдруг ясно поняла: игра началась.

Глава 4

Глава 4.

Агент в поле (от лица Эвана)

Он всегда знал, что будет изгнан.

Ещё в те времена, когда небо было домом, а его крылья — гордостью. Он знал, что система, построенная на слепом послушании, рано или поздно отторгнет любого, кто задаёт слишком много вопросов.

— Ты слишком много чувствуешь, — однажды сказал ему один из старших ангелов.

— А ты слишком мало, — ответил он тогда.

Имя Эван было не настоящим. Настоящего не знал никто — он выбрал это имя, когда впервые коснулся земли. В тот день, когда не спас никого.

Именно тогда за ним началась охота. За «дезертиром». За тем, кто отказался выполнять приказ и дал уйти врагу — демону, который не убивал. Тому самому, который позже исчез.

Тому, которого звали Максариэль. Макс.

Он не понимал его. Но он его пощадил.

За это — Эвана вычеркнули. В клане никто не прощал милосердия.

* * *

Он выжил.

Сломанный, истекающий кровью, без крыла, с осколком небесного меча в плече, он падал на грани миров, в серой трещине между магией и логикой.

И его нашёл человек.

Дядя Вероники.

Старик, с запахом книги и мха, с тяжёлым взглядом и лёгкой улыбкой.

— У нас тут никого не выбрасывают, — сказал он. — Ты пришёл не случайно. Дом откликнулся. А значит, ты нам нужен.

* * *

Дом был… другим тогда. Живым, капризным, но странно уютным. Дядя называл его по имени, как живое существо. Кристалл спал, но иногда ворчал в полусне. Эван помогал чинить порталы, обустраивал коридоры между мирами, нёс предметы из веков, о которых люди забыли.

Он был управляющим, но не полноправным. У него не было связи с сердцем дома. Он был — гостем, союзником, хранителем на время.

Так прошло несколько лет. Он научился ходить среди людей. Научился быть «никем». И понял — когда-нибудь Дом снова выберет Хозяйку. И тогда его роль закончится.

* * *

Этот день настал внезапно.

— Я ухожу, — сказал однажды дядя. — И вряд ли вернусь. Дом выберет её. Она… интересная. Сложная. Не верит никому. Очень злая на весь мир. Но умна. Ты поймёшь.

— Ты хочешь, чтобы я остался?

— Я хочу, чтобы ты решил сам. Но… если останешься — помоги ей.

Только не вмешивайся слишком. Это будет её путь.

— Кто будет управляющим?

Дядя усмехнулся.

— Ха. Ты не обрадуешься.

— Макс?

— Он умеет управлять. Но не любит привязываться. Значит, ей будет трудно. А значит — ты должен быть рядом.

* * *

Он ушёл.

И Дом затих.

* * *

Эван жил в Лондоне. Снимал старую квартиру в районе, где время словно застряло между 1950-ми и серым будущим. Он работал под прикрытием, то в частных аналитических фирмах, то в системах безопасности. Мог читать коды, взламывать протоколы, но больше всего любил… музеи.

Он приходил туда, как домой. Там пахло временем. Там он чувствовал не только людей, но и остатки чужих миров. Он знал: артефакты говорят. Если ты умеешь слушать.

* * *

Письмо пришло утром.

Бумага с водяным знаком. Подпись — государственная, но с двойным смыслом.

Объект: Вероника Эллис. Наследство.

Необходим аналитик в поле.

Психологическая проработка.

Установление связи.

Контракт: внедрение.

Он усмехнулся.

«Они не поняли, с кем связались.»

Он не хотел, чтобы к ней прислали кого-то другого. Уж слишком были грубы методы местных. Он уже слышал, как в кулуарах говорили о «нейтрализации», если объект выйдет из-под контроля.

Он согласился.

Не потому что хотел. А потому что не мог иначе.

* * *

Они встретились у кафе случайно. Для неё. Для него — это