Порхает мотылек в презренных небесах. Том 1 - Моргана Маро

«Как же больно!» – беззвучно крича от ярости, обиды и злости, Ян Юмэй вновь и вновь вырывалась из водного плена. Это не ее смерть!

Плечи и запястья опалила боль, столь яркая, что разрушила сон. Распахнув глаза, Ян Юмэй уставилась на незнакомое лицо. Две служанки грубо сжали ей руки, выволокли ее на улицу и бросили на укрытую снегом землю с такой силой, что она ударилась коленями об мелкие острые камни. Зашипев, Ян Юмэй заметила в шаге от себя туфли с аккуратно вышитыми на них пионами. Они принадлежали женщине, сидевшей в кресле с колесами. Ее багровые одежды были утеплены мехом, в черных с проседью волосах сверкали украшения, а бровями служили две черные капли.

– Старшая госпожа! – раздался испуганный крик. Рядом с Ян Юмэй упала Чунь Цин, отбивая лбом землю. – Это честь видеть старшую госпожу Гао! Прошу простить нас за столь неподобающий вид!

Воспоминания всплыли в голове, причинив боль. Ян Юмэй зашипела, схватившись за висок, и сквозь спутанные волосы взглянула на женщину в кресле. Она сидела в окружении служанок, которые не скрывали свои высокомерные взгляды. Давно на демоницу Хуанъянь никто так не смотрел. Обычно, увидев ее красные одежды, все тут же пугались, и если не умирали на месте, то сбегали.

– Юная госпожа, быстрее, поклонитесь! – шепнула Чунь Цин.

Немного помедлив, Ян Юмэй подчинилась. В голове проносились воспоминания, отчего к горлу подступала тошнота. Тело наполнилось жаром лихорадки, и Ян Юмэй мелко дрожала, съежившись на земле.

Сидевшая в кресле женщина оказалась женой главы Ся – Гао Хэ. Даже прикованная к креслу, она внушала страх: все внутри Ян Юмэй сжалось от ужаса. Владелица этого тела боялась старшую госпожу Гао так, что готова лишиться сознания рядом с ней.

– Утром до меня дошли слухи из Хэчжоу: безумная дочь семьи Ся бродит по ночным улицам в одном исподнем, – произнесла Гао Хэ. Ее голос был громким и сухим, он треском раздавался в ушах. – Разве ее служанка не должна следить за своей госпожой?

– Эта глупая Цин виновна, прошу, накажите меня вместо юной госпожи! – приникнув лбом к земле, взмолилась служанка.

Не обратив на нее внимания, Гао Хэ пристально взглянула на Ян Юмэй:

– Что ты скажешь в свое оправдание, Юань?

Голос после холодной воды и тяжелого сна охрип и едва звучал:

– Эта глупая Юань виновата, что опозорила великий Дом Ся и поставила старшую госпожу в неловкое положение. Я была не в себе после того, как упала в ледяную воду.

Служанки удивленно зашептались за спиной старухи, та же нахмурилась. От глупой Ся Юань удивительно слышать столь складную речь.

– Вижу, ты понимаешь, в чем провинилась. Знаешь ли ты, какое наказание последует?

– Я могу лишь надеяться на милость старшей госпожи.

Краем глаза Ян Юмэй увидела, как одобрительно кивнула Чунь Цин, губами прося продолжить.

– Эта глупая Юань исполнит любое пожелание старшей госпожи.

– Хорошо, раз ты так настаиваешь, то приведешь в порядок семейную библиотеку. За столько лет там накопилось много пыли – пока всю ее не уберешь, можешь не рассчитывать на сытную еду.

– Юань благодарит старшую госпожу за оказанную милость, – прижавшись горячим лбом к холодному снегу, пробормотала Хуанъянь.

– Что же насчет твоей служанки… десять ударов палкой по рукам.

Чунь Цин испуганно сжалась, покорно выставив вперед руки. Одна из служанок старой госпожи подошла к ней с плоской палкой, замахнулась и со шлепком ударила ее по ладоням. Ян Юмэй заметила, как вздрогнула Чунь Цин, до боли прикусив нижнюю губу и зажмурив глаза. На ее ресницах ярко сверкнули слезы.

Когда десять ударов были совершены, служанка поклонилась госпоже и встала за ее спиной. Ладони Чунь Цин по цвету напоминали кожуру спелой сливы, а пальцы распухли. Еще бы немного, и кожа лопнула, окрасив снег красным.

Старшая служанка взялась за ручки кресла госпожи Гао, везя его перед собой. Вскоре внутренний дворик опустел, лишь на снегу остались многочисленные следы.

– Юная госпожа, вы так хорошо справились! – с облегчением выдохнула Чунь Цин, махая руками, чтобы хоть как-то остудить их. – Вам повезло, что старшая госпожа не заставила стирать вещи в холодной реке, как в прошлый раз. Давайте поскорее войдем в дом, вам еще рано так долго быть на морозе.

Служанка помогла ей подняться, и Ян Юмэй, шатаясь, вошла в комнату, без сил опустившись на кровать и подперев висок рукой. Голова кипела, словно была наполнена тягучим клеем из свиной кожи.

– Юная госпожа, вы как? – обеспокоенно пробормотала Чунь Цин, заметив ее пустые глаза. Коснувшись горячего лба Хуанъянь, она тихо вскрикнула: – Какая же вы горячая! Ложитесь, ложитесь, я заварю вам лекарственный чай – с прошлых запасов немного осталось. Постарайтесь поспать еще немного.

– Нет, мне… нельзя спать… – закачала головой Ян Юмэй. – Вдобавок твои руки…

– Ох, не волнуйтесь! Мне не впервой получать наказания!

Хуанъянь не хотела вновь провалиться в тот страшный сон, в котором бесконечно тонула. Все что угодно, лишь бы не быть вновь на грани смерти.

– Не переживайте, чай успокоит ваши мысли. Вам стоит сейчас хорошо выспаться.

Заваренный травяной отвар распространял по воздуху горький запах. Чунь Цин дала Ян Юмэй чашку со сколами, из которой та без всякого желания все выпила. Чай, каким бы ужасным на вкус он ни был, принес облегчение. С неохотой улегшись, Ян Юмэй лишь на секунду закрыла глаза, мгновенно провалившись в глубокий сон без сновидений. Она плавала в приятной темноте, шелком обернувшейся вокруг кожи. Постепенно тьму разгоняли воспоминания – незнакомые лица, незнакомые голоса и места.

Среди всего этого несколько раз мелькнул образ мужчины: стоило ему появиться, как тревога уходила и становилось спокойнее. Спустя время, когда воспоминания улеглись, Ян Юмэй поняла, что этот мужчина – Ся Ган, отец девушки, в чье тело она попала.

Раскрыв тяжелые веки, Хуанъянь жадно вдохнула, прогоняя пелену с глаз. Тело уже не казалось таким тяжелым и неповоротливым, и дышать стало легче. Сколько она пролежала?

Поднявшись, Ян Юмэй огляделась. Сквозь тонкую бумагу окон пробивался тусклый желтый свет – еще раннее утро, и древо Цышань только меняло свой цвет, постепенно окрашиваясь золотом. Зимой оно почти не грело, а угли в печи уже остыли, из-за чего в комнате стояла прохлада.

Скинув одеяла и потянувшись, Ян Юмэй прошлась по комнате, открывая ящики и шкатулки.

Ся Юань – так звали эту девушку. Она была с рождения весьма глупой и к восемнадцати годам с трудом могла держать в руках палочки. Матери у нее не оказалось, а отец…